Пока они ехали, Ба тщетно пытался убедить ее свести свое участие в операции до минимума — например, она могла бы посидеть за рулем и подождать, пока он проберется внутрь, но Сильвия наотрез отказалась от этого. Она хотела быть там, на месте.
Тогда Ба неохотно согласился предоставить ей более или менее безопасную роль — войти в главный вход и разыграть там в порядке отвлекающего маневра сцену.
— Это моя специальность, — сказала она, — устраивать сцены.
Ба поставил машину на тормоз и в это время услышал звук открывающейся пробки. Он обернулся и увидел, что Сильвия наливает в стакан виски. Она набрала в рот жидкость, ополоснула горло и с гримасой отвращения проглотила.
— Фу! Как это только люди пьют виски? — спросила она, дохнув в ладонь. — Но, по крайней мере, от меня будет пахнуть как надо. Пойдем. Пора начинать представление.
Ее глаза блестели от возбуждения.
Ба вышел из машины, выпустил Сильвию и принялся наблюдать, как она направилась к ярко освещенному главному входу, держа в руке стакан с виски и спотыкаясь так, чтобы было похоже, будто она уже достаточно набралась.
Ба взял с переднего сиденья машины маленький чемоданчик и направился к входу, оставив машину прямо здесь — под светом огней. «Здесь она будет в большей безопасности», — подумал он и решил, что самый надежный способ вывести доктора Балмера из здания — через главный вход…
* * *
Было 9.20, и сенатор уже не мог более ждать.
Он и так ждал целый день. Спать он мог только короткими урывками, будучи возбужден и предвкушая то, что произойдет вечером. Терпеливо накапливая силы, он с ненавистью смотрел на часы, стрелки которых невероятно медленно двигались по циферблату.
Наконец время подошло: сейчас он пойдет к Балмеру. Вначале Мак-Криди хотел принять его здесь, в своем помещении на верхнем этаже, но потом передумал и выбрал другой вариант — с более изощренным психологическим эффектом. Он сам отправится к Балмеру в роли скромного просителя, а не как человек, обладающий властью.
Да, это будет оптимальный вариант. А после того, как он излечится, Балмера нужно будет дискредитировать. Как ни пытался Мак-Криди, иного решения он найти не мог. Какая-то незначительная, почти атрофированная часть его сознания слабо протестовала против этого решения, но он был глух к ее протестам, так как не мог игнорировать опросы общественного мнения и компьютерные прогнозы. Реабилитированный доктор Алан Балмер представлял бы слишком большую опасность. Мак-Криди необходимо было его уничтожить. Иного выхода просто не существовало.
Двери распахнулись, и Росси вкатил в кабину лифта коляску сенатора. Затем они отправились на седьмой этаж.
* * *
Охранник заметил ее еще издалека и приблизился к ней, когда она входила в одну из вращающихся дверей.
— Извините, мисс, — сказал он, загораживая ей дорогу рукой. — В настоящее время мы не принимаем посетителей.
Сильвия глубоко вздохнула и стала входить в образ.
— Я хочу видеть своего врача.
— Никого из врачей сейчас здесь нет. Только несколько дежурных фельдшеров. Как фамилия вашего доктора? Мы оставим ему записку.
Она решила изобразить из себя воинственную пьяницу, так как в свое время достаточно насмотрелась на подобных типов, устраивая приемы. Сильвия надеялась, что сыграет эту роль достаточно убедительно.
— Я говорю не про ваших паршивых докторов! Я говорю про доктора Алана Балмера. Он проходит здесь курс лечения!
— Часы посещений оканчиваются в семь. Приемные часы…
— Плевать я хотела на ваши приемные часы! Я здесь… и я хочу видеть Балмера! — Она шагнула к лифту. — На каком он этаже?
Охранник вежливо, но решительно взял ее под руку и повел обратно к выходу.
— Завтра, леди, завтра.
Сильвия вырвала свою руку и уперлась ею в бедро.
— А ты знаешь, кто я такая?.. Ты, лакей.
— Не знаю и знать не хочу. Пойдемте!
Нужно отдать должное охраннику — все это время он сохранял хладнокровие, хотя уже начинал проявлять некоторые признаки нетерпения.
— Сейчас же позови сенатора! — вскричала Сильвия, когда охранник, обхватив ее за плечи, настойчиво потащил к выходу. — Он скажет тебе, кто я такая!
Настало время выбросить главный козырь. Сильвия вырвалась из цепких объятий и прислонилась к стеклянной будке, внутри которой помещалось большое табло с красными и зелеными лампочками. Сейчас горели только зеленые. У Сильвии подкосились ноги.
— Мне дурно!
— Пойдемте отсюда! — Охранник вытащил ее на свежий воздух и посадил на скамейку на расстоянии нескольких футов от будки.
— Сидите здесь. Я сейчас принесу вам воды. — Он взял у нее из рук стакан, на дне которого болталось немного виски. — А этого с вас уже достаточно.
— Не трогай! Просто принеси мне воды!
Охранник подошел к фонтанчику с водой и набрал ей воды в картонный стаканчик. Сильвия взглянула на часы и облегченно вздохнула. Пока все шло хорошо.
Встав на ноги, она, шатаясь, подошла к будке.
— Эй, отойдите-ка от будки! — закричал охранник, возвращавшийся со стаканом воды в руке.
— Вы правы, — согласилась Сильвия, все еще держа в руке стакан виски. — С меня этого хватит.
Она осторожно поставила стакан на мраморную поверхность как раз над контрольной панелью, затем тщательно прицелилась и, резко повернувшись на каблуках, разбила локтем стекло.
Крик охранника совпал со звоном разбитого стекла, затем — ряд электрических вспышек и шипение. Белый дым взвился над пультом управления, когда в печатные контуры электронной схемы потекла струя виски двенадцатилетней выдержки.
Со всех сторон взвыли аварийные сирены. Сильвия жалобно застонала:
— О, как мне плохо!
* * *
С третьей попытки небольшой алюминиевый крюк зацепился за подоконник одного из окон на втором этаже. Ба подтянулся по нейлоновой веревке, прикрепленной к крюку, схватился за край оконной рамы, снова подтянулся и закрепился на уровне карниза. Таким же образом он достиг и третьего этажа.
Это все, что от него требовалось снаружи. Если верить доктору Эксфорду, административные помещения расположены на третьем этаже. Ба надеялся, что в это время там не окажется никого из охраны и что окна не подсоединены к общей сигнализации. Он включил на мгновение фонарик и убедился, что на полу лежит ковер. Прекрасно. Подтянув чемоданчик, он вынул оттуда белый лабораторный халат доктора Эксфорда, обмотал им свою правую руку и, отвернув лицо в сторону, резко ударил рукой по стеклу. Послышался звон разбитого стекла, затем треск осколков, падающих на ковер, а затем вновь наступила тишина.
