Минут через десять у меня зазвенел мобильник. Я недоуменно вытащил сотовый, посмотрел на экран и похолодел. 'Вас вызывает Урод Козёл' - мигала на нём надпись. Я сглотнул, выключил телефон и засунул его обратно в карман.
- Он жив, - сказал я.
- Уваров? - не раскрывая глаз, спокойно спросил Марат.
- Да. Он мне звонил только что.
- С чего взял? - спросил Коля, - Ты же не ответил.
Я промолчал.
- Плохо, - сказал Марат, - очень плохо. Телефон выключил?
Я кивнул, потом понял, что Марат на меня не смотрит и сказал вслух:
- Выключил.
Марат ничего не сказал и еще минут пять мы проехали в тишине. Потом Коля хлопнул обеими руками по рулю и с надрывом спросил:
- Ну почему? Я не понимаю! Марат, ты же говорил, их не больше трёх будет! Максимум четыре! Ты ничего не говорил про бля...ую артиллерию!
- Это не Уваров, - отозвался Марат, - он удивился не меньше нашего, когда перестрелка началась. Всех козырей у него были ТТ за пазухой, да тот тихушник, которого мы в подсобку запихали.
- А эти кто тогда были? Добрые феи?!
- Нет. Я же говорил, что за клиентом, - Марат едва заметно кивнул в мою сторону, - не только Уваров охотится.
- А как они догадались, куда и когда... - начал Коля, потом замолчал на пару секунд и продолжил чуть другим тоном - ты думаешь, у Уварова крот сидит? Который налево инфу сливает?
- Я думаю, крот у нас сидит. Ты Серого после начала заварушки видел?
Коля замолчал и молчал минуты две. Потом рявкнул:
- Бл...ь! - И хватил кулаком по 'торпеде', да так, что на ней заметная вмятина осталась, - да я же суку... - резко выдохнул, - да я сам ему кишки на нож намотаю! Гнида! То-то всё сторонкой да сторонкой... Ну сука, ну выкидыш поросячий, ну...
- Поворот пропустишь, - быстро сказал Марат. Машина резко вильнула, а я удивился - он же с закрытыми глазами сидел всё время. Как заметил? Кадыров открыл глаза, посмотрел на меня.
- Поможешь Коле 'языка' тащить. Делайте вид, что пьяного ведёте. Коль, дай куртку.
Коля на ходу снял с себя легкую камуфляжную куртку и кинул её назад, оставшись в серо-зеленом жилете с кучей кармашков поверх майки-алкоголички.
- Разгрузку сними, - проворчал Марат, морщась и надевая куртку, - а то все бабки подъездные строем пойдут в ФСБ, тебя увидев. А так - алкаш алкашом.
Машина притормозила у последнего подъезда старенькой многоэтажки и остановилась, завернув к мусорке.
- Пошли, - сказал Коля, выходя из джипа.
- Может, помочь? - спросил я Марата, но он отрицательно помотал головой, перегнулся через спинку в багажник и вынырнул оттуда с пол-литровой бутылкой в руке. На бутылке было написано 'ацетон', но замысел Кадырова я понял - вряд ли пресловутые 'бабки' будут вчитываться, что там написано - а созданию образа способствует.
Я вышел из машины, которая оказалась порядком убитым 'Чероки' годов эдак из девяностых. Подошёл к передней дверце и подхватил с другой стороны извлеченного Колей 'языка'. У подъездной двери и в самом деле стояла скамейка, заметив которую, я оценил предусмотрительность Марата - сидели там две пожилые кумушки и следили за нами с выражением крайнего неодобрения на лицах. Мы продефилировали мимо них нестройной походкой и слегка замешкались у двери, пока Марат доставал из кармана ключи. Коля внушительно посмотрел на ближайшую к нему тетку и, с вызовом, заявил:
- Чё уставились? Праздник у нас, понятно! Чё, человеку в праздник выпить нельзя?
- У некоторых каждый день праздник, - пробурчала одна, глядя куда-то в сторону. Вторая тетка оказалась посмелее: прямо глядя в глаза Коле она отчеканила:
- Садиться пьяным за руль - нельзя!
- А я трезвый! - заявил Коля, - пока еще.
И заржал.
- Всё-всё, тихо, - сказал Марат, морщась и держа плечом дверь подъезда, - заходите уже.
Мы поднялись на второй этаж, где Марат открыл дверь квартиры в торце лестничной площадки. Не разуваясь, мы прошли в квартиру.
- На кухню, - скомандовал Коля. Я кивнул, мы протащили безвольное тело на кухню и пристроили на деревянный стул. Марат привалился спиной к косяку двери, да и затих там, а Коля, цыкнув зубом, вытащил откуда-то здоровенный тесак, вынул из своих штанов ремень и, разрезав его пополам, прикрутил руки 'языка' к спинке стула. Отошёл на шаг, окинул результат своих трудов оценивающим взглядом и, видимо, остался доволен увиденным.
- Слышь, шкет, - сказал он, коротко глянув в мою сторону, - налей мне кружечку воды из-под крана.
Такое обращение мне малость не понравилось, но артачится я не стал - взял порядком запыленную кружку со стола, открыл кран. Подождал, пока протечёт ржавая вода, сполоснул кружку, наполнил её и протянул Коле. Я думал, он пить хочет - я и сам был не против, но он пить не собирался - подержал кружку в руке, потом, коротко замахнувшись, вылил всё её содержимое в лицо сидящего на стуле человека.
Результат не заставил себя ждать - 'язык' дернулся, закашлялся, замотал головой. Открыл глаза, попробовал встать, но понял, что привязан к стулу и успокоился. Только раздувающиеся ноздри и постреливающие по сторонам глаза выдавали его волнение.
- Как тебя зовут, - спросил от двери Марат.
- Тыгрынкээв, - сразу ответил сидящий. Коля хмыкнул.
- Не будем ходить вокруг да около, - продолжил Марат, - так вышло, что твой бывший хозяин - я имею в виду Уварова - получил некую силу. Я уверен, не без твоего участия. Мне нужно, чтобы ты рассказал всё, что знаешь об этой силе и, самое главное, как от неё избавиться.
Тыгрынкээв криво улыбнулся.
- Нет, - сказал он с едва заметным акцентом, - Калилгу нельзя убить. Он будет есть людей, пока всех не съест. Так и будет.
Марат нахмурился, но ничего сказать не успел.
- Слышь, ты, чуркобес! - Коля с размаху воткнул свой тесак в стол прямо перед носом Тыгрынкээва (к чести его, он даже не вздрогнул), - ты, кажется, не понял. Мы - не менты. Нам насрать на права человека. И я лично буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не расскажешь всё, что знаешь и даже немножко больше. Вот этим ножом, понял?
Что-то изменилось в лице Тыгрынкээва. Он легонько улыбнулся - доброжелательной, немного грустной улыбкой и сказал:
- Понял. Я расскажу. Развяжите мне руки.
Коля вопросительно глянул на Кадырова, Марат кивнул и кинул Коле пистолет.
- Держи его на мушке, на всякий случай.
Коля кивнул и перерезал ремни, которыми недавно сам же и примотал Тыгрынкээва к стулу. Тыгрынкээв с заметным облегчением размял руки, благодарно кивнул.
- Воды налейте пожалуйста, - попросил он, - пить очень хочется.
Коля посмотрел на меня с недвусмысленным приказом в глазах, я пожал плечами, взял кружку и шагнул к раковине. Коля остался за спиной, его я не видел, но видел, как дернулся и поднял руку в предупреждающем жесте Марат.
