Я виновато улыбнулся.
- Что ты теперь делать собираешься? В бега уйдешь?
- Неа, - мотнул головой я, - возникла у меня только что одна идея, но она совсем бредовая, так что я её даже озвучивать не буду. Сначала проверю.
- Что за идея?
- Понимаешь, - я улыбнулся, - всегда находится придурок, уверенный, что кроме него спасать мир некому. Видимо, сегодня моя очередь.
- Ой, - Лена прищурилась, - ты же знаешь, не выношу пафоса.
- Ага, - я кивнул, - знаю. Ладно, спасибо, что выслушала. Пойду я, идею свою проверю.
Лена нахмурилась:
- Только поосторожнее, ладно? Позвони мне, как сможешь. Позвонишь?
- Конечно, - весело соврал я. Извини, Лена. Видимо, карма у тебя такая - приходится тебе врать даже когда клятвенно пообещал себе, что больше не буду. И рассказал я тебе не всё - самого главного так и не сказал. И не скажу. Какой смысл?
- Тогда пока, что ли? - неуверенно сказала Лена, стрельнула взглядом, быстро придвинулась и поцеловала в щеку. Улыбнулась хитро.
- Удачи.
- Спасибо, - ответил я, потирая щеку. Кивнул на прощание и пошёл к остановке. Обернулся на полпути, но Лены уже не увидел.
- Дядя, а дядя, - я удивленно остановился и увидел, что восклицание обращено ко мне. Пацан лет двенадцати-четырнадцати.
- Чего тебе?
- Дядь, а вы мне не поможете ролики купить? Ну коньки роликовые? Мне сто двенадцать рублей не хватает... - заметив, как изменилось мое лицо он яростно замотал головой и зачастил, - мне правда на ролики, чесслово! Я копил-копил, думал, сегодня куплю, а они цены подняли. Ну хотите, вместе пойдем, вы мне сами их купите?
Я задумчиво посмотрел на подростка, смотрящего на меня с такой отчаянной надеждой, словно от того, купит он сегодня коньки, или нет, зависела вся его жизнь. Надо же - похоже и вправду ролики хочет купить, а не пиво. Я полез в карман и вынул сложенную пополам тугую пачку стодолларовых купюр.
- Держи, - сказал я, - и ролики купишь, и еще останется. Спрячь только, и сразу все не меняй - отберут.
Повернулся и пошел по тротуару, оставив паренька ошарашенно крутить в руке пачку американских дензнаков.
Нельзя мне в бега. Я-то уеду, а они останутся. Лена останется. Марат останется. Пацан этот останется, про которого я знаю только то, что ему очень нужны роликовые коньки. Хочу я, чтобы они все просыпались под гимн нового СССР, подпевая ему сквозь сон?
Я достал телефон и включил его. '3 пропущенных звонка' - написал он мне через пару секунд после включения. Я просмотрел - 'Урод Козёл', разумеется. И что ему неймется? Оправился он очень быстро. Будем надеяться, что и с остальными возможностями он уже разобрался. Иначе моя идея пойдет прахом. Лучше было бы выждать пару дней, конечно. Но опасно, опасно - если он научится с Макарой разговаривать, то уже не попадётся. Ладно, позвоню.
- Наконец-то, - раздраженно сказал голос в трубке вместо приветствия.
- Здравствуйте, - я хмыкнул, - как самочувствие?
- Не дождётесь, - парировал Уваров, - зачем шамана моего забрали?
- В этом-то всё и дело, - я выразительно вздохнул, - Тыгрынкээв сначала не хотел нам помогать, но потом я рассказал ему некоторые эпизоды из собственного недавнего прошлого и он передумал.
- Ерунда! Не верю. Он не станет вам помогать, он, наоборот, мечтает, чтобы все умерли.
Ну, что-то в этом роде я и предполагал, поэтому удивляться особо не стал. Хорошо, что эти зубодробительные имена так крепко в мою память врезались - Тыгрынкээв, Калилгу.
- Именно что. Он хотел, чтобы все умерли, а не чтобы какой-то коварный политик использовал Калилгу для обустройства идеального государства. Так-то.
Уваров молчит и я чувствую, что он начинает верить. Особенно после того, как я Калилгу упомянул. Знать бы еще наверняка, что это очередное имя моего Макары, а не какое-нибудь заклинание или название какого-то процесса?
- Убить Калилгу нельзя, но его можно изгнать. По идее, его можно изгнать только с согласия его носителя, но не спешите радоваться. Да, призван он к вам, но его можно перепризвать на меня, - я вру напропалую и радуюсь, что так хорошо навострился это делать за прошедший год, - извините, если что-то путаю, я своими словами объясняю, как понял.
- Продолжай, - мрачно сказал Уваров и я внутренне возликовал - попался!
- Ну, и с меня уже его изгнать. Теперь самое главное. Сделать всё это, как вы и сами знаете, можно и без вашего согласия. Одно только но - чтобы перепризвать Калилгу на меня, нужны э... человеческие жертвы.
Жаль, что я его не вижу. Одной только запинки в ровном дыхании недостаточно, чтобы понять - угадал я, что случилось тогда в Ингушетии, или нет.
- Понимаете, мне бы этого не хотелось. Намного лучше было бы, если бы вы согласились с тем, что Калилгу нужно изгнать. Вы должны меня понять - вы же тоже не любите лишние жертвы. Особенно, когда они действительно лишние. Короче, думайте. Даю вам, по нашей традиции, три дня, на четвертый буду действовать самостоятельно. Я не люблю жертв, но не боюсь их - это вы должны знать из материалов дела, которое вам Кадыров принес.
Уваров что-то неразборчиво шипит в трубку и я победно улыбаюсь. Остался только один скользкий момент. И тут я чувствую, как что-то бестелесное легонько касается моего сознания - словно слабый порыв ветра, шевелящий листья. Всё. Я победил. Теперь - только не спугнуть.
- Ты используешь мой сценарий и полагаешь, что всё пройдет, как и в прошлый раз, - не скрывая ярости, говорит Уваров, - что же ты не попросил Тыгрынкээва защитить тебя от поглощения? Я, если помнишь, этим озаботился.
- Вы блефуете, - весело отвечаю я, - не могли вы так быстро этому научиться. Я дня два учился, а у вас еще и четырех часов не прошло.
- Я способный ученик, - говорит он, перед тем, как натравить на меня Макару.
Я даже рад снова ощутить его поблизости - как старого друга, которого судьба занесла по другую сторону баррикад. Может, я льщу себе, но мне кажется, он тоже рад меня видеть - что я скоро стану его частью. Ну-ну. Меня накрывает приступ головокружения - словно от мощной дозы алкоголя. Перед глазами темнеет, кажется, я падаю. Но мне наплевать на это - на короткое мгновение я становлюсь единым целым с Макарой - и торжествую, чувствуя, как ему хреново, хотя мне хреново ничуть не в меньшей степени. Каким-то тридцать шестым чувством я вижу разлетающиеся вдребезги кирпичные стены, рушащиеся перекрытия и лестничные пролёты. Кажется, я даже успеваю заметить знакомый кабинет.
Спасибо, профессор. Вы были абсолютно правы насчет разгадки этого ребуса. Любовь.
Любовь - это всегда жертва. Любя кого-то или что-то, мы всегда жертвуем чем-то. Или кем-то. Кто свободой, кто деньгами, кто друзьями и образом жизни, кто - всем вместе. А некоторые так даже и самой жизнью.
