Джейни перестала водить шлангом вдоль грядок и теперь вода полилась в одну точку. Девочка посмотрела на свою грудь и поняла, что мать говорила правду: постепенно она действительно превращалась в женщину. В сентябре ей исполнится тринадцать, и она пойдет уже в восьмой класс. А потом еще долгих пять лет учебы в школе и только после этого, если получится, можно будет попытаться поступить в колледж.
А это так трудно — жить здесь, учиться и считать дни, когда, наконец, она сможет вырваться из ненавистной долины Карсон.
Уже стало смеркаться, когда Чарльз и Анита Уолши доехали до ручья Карсон и там, спутав лошадям ноги, отпустили их попастись. Ручей одновременно являлся и границей их пятидесятиакрового поместья. Прозрачная вода бурлила, сверкая, у самого берега, и можно было разглядеть все камушки на дне. Сквозь густые кроны деревьев нежно розовело закатное небо. Супруги сидели на берегу и наслаждались прохладным июньским вечером. Неподалеку слышалось довольное похрапывание коней, жующих сочную траву.
— Жаль, что не удастся посидеть здесь подольше, — грустно заметила Анита. — Скоро уже будет темно.
— Ну и что? — бодро отозвался Чарльз. — Совсем не обязательно возвращаться через лес. Поедем вдоль ручья, а там лошади сами выйдут на дорогу.
Анита нежно прижалась к мужу, и он крепко обнял ее, отчего ей сразу же стало тепло и уютно.
— Все равно, надо приехать пораньше. Завтра к обеду уже соберутся пациенты, и у нас снова будет миллион проблем… Так что если у тебя есть какие-то планы относительно моего пышного тела, перед которым не устоял бы ни один джентльмен прошлого века, то…
В ответ Чарльз поцеловал ее так страстно, что не осталось уже никаких сомнений в том, что некоторые планы у него действительно есть. А потом они долго еще молча любовались закатом и наслаждались тишиной и покоем своего райского уголка.
— И все-таки, это нечестно, — тихо сказала Анита.
— Что именно?
— Мы получаем гораздо больше от этих мест, чем те, кто здесь вырос и трудится всю свою жизнь. Никто из них просто не в состоянии оценить всей этой красоты. Они живут в постоянной нищете и выбиваются из сил на своих заброшенных фермах за ежедневный кусок хлеба. А мы с тобой просто какие-то узурпаторы. Мы ведь не прикладываем рук к этой земле, зато пользуемся всеми ее плодами.
— Как настоящие аристократы, — улыбнулся Чарльз, но потом заговорил серьезно: — Не думаю, чтобы у местных жителей все было так уж плохо. Тогда бы они просто уехали отсюда. А они остаются здесь и, мне кажется, именно из-за того, что безумно любят эту землю. Эта долина с годами стала их плотью и кровью. И они замечают ее красоту не хуже нас с тобой, но просто помимо этого, они еще и работают на земле, которая как может платит им за их труд.
— А Джейни Стоун только и мечтает о том, как бы вырваться отсюда и уехать в Ричмонд, — заметила Анита.
— И она тоже по-своему права, — согласился Чарльз. — Ей нужно побывать в большом городе, узнать для себя много нового, и тогда ей, может быть, самой снова захочется вернуться в родные места.
— А, чтобы вступить в секту змееносцев… — усмехнулась Анита.
— И стать верховной жрицей змеиного культа, — с улыбкой поддержал ее муж.
— Что-то я сомневаюсь, чтобы у Джейни возникло желание вернуться в долину, если, конечно, она нормально устроится в городе.
— Трудно сказать. В детстве, как ты помнишь, эти места и на тебя наводили тоску, а теперь…
— Одно дело — жить в поместье Карсон, и совсем другое — ютиться в жалкой лачуге с дырявой крышей. И кроме того, я же росла не здесь, а только несколько раз приезжала в гости. Для меня это были лишь краткие визиты к дяде, а не вечное заточение, как у бедняжки Джейни. Она очень сообразительная и способная девочка, но если ее мать и тупые проповедники будут так же усердно вбивать ей в голову всякую религиозную чушь, то все в ее жизни может кончиться весьма плачевно. Я считаю, что Джордж Стоун во многих отношениях неплохой парень, но какой пример он подает дочери? Она уже начинает верить, что держать в руках ядовитых змей не только почетно, правильно и необходимо, а должно быть просто целью жизни всякого порядочного человека. Неужели ему хочется, чтобы его дочь погибла так же, как ее дед?
— Я уже высказал ей свое мнение на этот счет, — заметил Чарльз. — И объяснил, что бесполезно пытаться доказать что-либо этим людям. Ведь во время ритуала они находятся в трансе и плохо соображают, что делают и что происходит вокруг.
— А ведь девочка относится к нам с большим уважением. Надо постараться оказать на нее влияние и разубедить насчет этих змей, — согласилась Анита. — Но следует быть предельно осторожными, иначе Сара Стоун сочтет нас посланниками дьявола.
— По-моему, она уже в этом убеждена, — рассмеялся Чарльз.
— Я думаю, нам будет не до смеха, если в одну прекрасную ночь местные жители вооружатся факелами, ворвутся в наш дом и спалят все дотла.
— Да, над этим стоит подумать.
Когда супруги оседлали лошадей и направились к дороге, небо уже совсем потемнело, и лишь над вершинами гор Шенандоа серебрились подсвеченные закатившимся солнцем облака. Ярко светила луна, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, и ее света вполне хватало, чтобы не сбиться с пути. Они доехали до усадьбы без всяких приключений, отвели лошадей в загон, сняли седла и сбрую и на ночь оставили животных пастись под открытом небом.
В доме было уютно и тихо, несколько окон светились. Очевидно, Бренда и Мередит еще не спали. Уолши выделили им две комнаты на весь летний сезон. В остальное время года мать и дочь жили в Карсонвилле и работали в детском кафе.
Чарльз с удовольствием прошелся по кухне, столовой, библиотеке, потом заглянул в кабинет. Повсюду стояла добротная старинная мебель, от которой веяло непередаваемым романтизмом. Ему было приятно еще раз осмотреть свои владения и вновь осознать себя их истинным хозяином. А назавтра сюда съедутся пациенты, и дом оживет, наполнится весельем и надеждами приехавших на возвращение их утраченного семейного счастья. Поднявшись в спальню, Чарльз услышал за дверью ванной шум воды: Анита принимала душ. Тогда он сел в кресло и включил телевизор. Это был один из тех аппаратов, которые хуже всего вписывались в старинную обстановку комнат, несмотря даже на то, что Чарльз вставил его в корпус самого старого образца. Показывали новости, и Чарльз отметил про себя, что сейчас это очень кстати. С четверга до воскресенья он будет полностью занят своими сеансами психотерапии, и времени на телевизор уже не останется. Он откинулся на спинку кресла и приготовился узнать обо всем, что происходит во внешнем мире.
