Поэтому, скрывшись за потайной дверью, он предпочитал приникнуть к небольшому, сделанному прямо в стене окошку с бронированным стеклом (из зала – это был просто кусок стены, из его тайника – отличное смотровое окно), и наблюдать все происходящее. Дверь запиралась изнутри так надежно, что в его логово никто не смог бы войти.
При виде зала лицо араба из оливкового стало серым. С огромным удивлением его туповатая спутница осматривала разношерстную, разнообразную публику, уже скопившуюся в зале. Зрителей всегда было определенное число – слишком многих он не набирал. Он научился отказывать.
И действительно: люди, сидящие в зале, представляли собой довольно странное зрелище. Как правило, в зале всегда сохранялось молчание: по контракту зрителям было запрещено разговаривать между собой.
Здесь были представительные бизнесмены в дорогих костюмах и их подстилки в вечерних туалетах и сверкающих даже под тусклым светом бриллиантах. Меха забавно покрывали вечерние наряды от дорогих Кутюрье, словно их обладательницы явились на премьеру в мировой опере, а не на бои без правил. Здесь же были и опытные посетители в военизированных костюмах, с лицами, покрытыми боевой маскировочной раскраской. Они сжимали всевозможное оружие – чего там только не было! Некоторые даже прихватили с собой оптические приборы для ночного видения, и они возвышались у них на голове.
Некоторые заранее замирали в боевой стойке, сжимая приготовленное оружие – как правило, так вели себя те, кто натерпелся страху в первый раз. И вся эта публика, смешавшись друг с другом, представляла собой невероятно забавное зрелище, способное сбить с толку любого, даже самого проницательного наблюдателя.
Люди неторопливо рассаживались на отведенных им специально местах – самоуправство не допускалось. За порядком следили специально нанятые им охранники: многие из них, сами того не подозревая, были потенциальными кандидатами на то, чтобы занять свое место в игре. Сквозь свое окошко он следил за их реакцией, за их ловкостью – в процессе отбирая подходящих.
В центре зала возвышался ринг. Это был самый обыкновенный ринг, похожий на боксерский, с одним только исключением. Сверху, накрывая его, словно колпаком, опускалась прочная стальная решетка, сделанная их густых, сверхпрочных прутьев. Верх решетки заранее был прикреплен над рингом, а защитные стенки опускались позже, по его сигналу. Сигналом служил пульт управления, спрятанный в его тайнике – он сам регулировал бой.
Решетка внешне производила впечатление сверхпрочного монолита, нерушимой конструкции, Но он прекрасно знал, что это не так. Решетка совсем не была прочной, по своей конструкции она напоминала мягкую сетку, но это еще никому не удалось разглядеть. Когда стенки решетки падали вниз, щелчком словно бы закрепляясь в полу – он знал, что зрители сразу же издают вздох облегчения, испытывая иллюзию безопасности. На самом деле эта иллюзия безопасности (абсолютно ошибочная иллюзия) была частью игры.
Он всегда исчезал, когда стенки падали, отделяя бойцов от всего остального мира. Всегда – но не в этот раз. В этот раз все должно было происходить не так… Прежде, чем исчезнуть, он оглядел лица тех, кого позвал. Тупая жажда удовольствий, желчное любопытство, алчность, жажда крови, агрессии, похотливая пресыщенность зрелищами, утонченная, а потому особенно отвратительная жестокость – грязный парад самых низменных инстинктов и чувств привел их сюда. Не было такого порока, извращения, греха, преступления, недостатка, который нельзя было бы найти среди собравшихся здесь. Если мир можно было бы разделить на лучший и худший, но здесь собралась самая плохая, отвратительная его часть.
Внезапно ему захотелось пройтись по ним огнеметом. Выжечь бы их всех, как клопов, очистить от этой пакости мир! От скольких пороков и преступлений избавил бы он человечество! Но сделать так он не мог. Это было единственным, что он пока не мог сделать. А потому – потому они не заслуживали ни жалости, ни снисхождения – каким бы через полчаса не стал их конец.
И, насмотревшись вдоволь на людскую клоаку, которая стеклась к месту своей казни с помощью его собственных рук, он тихонько и аккуратно прислонился к определенной части стены, надавливая шероховатость одного из камней пальцем… Уход его никто не заметил. Избранные уроды продолжали пугаться, слушая фальшивый писк настоящих летучих мышей.
– Верни мне мое лицо.
Он стоял, прислонившись к проему двери, всматриваясь в темноту. На самом деле он ожидал нечто подобное. В темноте, в пугающем безмолвии клетки они были наедине: труп вынесли, хотя Том наверняка успел пообщаться с умирающим – до смерти. Наверняка тот рассказал ему много полезного: что ж, это к лучшему. Он спокойней сможет встретить то, что ему предстоит.
Труп убрали, но в воздухе все еще стоял тягучий, густой запах крови. Этот запах его не пугал – он привык к нему очень давно. Более того: этот запах доставлял ему удовольствие.
– Верни мне мое лицо!
Перемены еще не произошло, и в голосе ясно, отчетливо звучали человеческие ноты. Но между тем, это был уже не человек.
– Разве оно у тебя было? – он усмехнулся – даже зная, что отвечать насмешкой – жестоко.
– Я хочу снова стать таким…
– Таким, как ты был? Никчемным, глупым, не приспособленным?
– Кто ты такой, чтобы судить меня:
– Для тебя? Господь Бог!
– Ты… ты… – из глотки вырвалось глухое рычанье, – ты…
– Не трудись. Я все сам про себя знаю. Я слышу это каждый раз, как спускаюсь сюда, так что не стоит себя утруждать! Все твои мысли мне понятны.
– Да? Зачем же ты пришел сюда?
– Я пришел проститься.
– Скажи мне только одно: ты отбирал людей в клубе?
– Разумеется.
– И Алика?
– И Алика тоже.
– А я? Как же ты мог сделать такое со мной? Я же был твоим другом!
– Не льсти себе. У меня нет. И никогда не было друзей.
– А эти люди, что сегодня умрут? Почему умирают они?
– О, нет. Умрут не все. Некоторые выживут. Это правило игры. Они подписали контракт, и знали, на что идут.
– Контракт? Это ты выдумал?
– Разумеется. Игрок может принимать участие в игре до пяти раз. Если все пять раз он выживет, то в шестой сможет выиграть Джек – пот. Каждый раз его ставки удваиваются: в первый раз он получает свой выигрыш в 200 тысяч, во второй – 400, в 3 – 600, в 4 – 800, в пятый раз он получает миллион долларов. И право участвовать в игре в шестой раз. Если он выиграет и в шестой раз, то получает Джек – пот – 5 миллионов долларов. Таким образом, вместе с тем миллионом, что он уже получил, его чистый выигрыш составляет шесть миллионов долларов. По – моему, очень даже неплохо. Ты не поверишь, сколько людей клюют на эту приманку!
