– И попробуем, малыш, попробуем, – с усмешкой ответил тот. Ветви у него за спиной зашевелились, и на поляне появились, ругаясь и отплевываясь от заливающей лицо воды, Чарли Хоген и брат Верна, Билли. Внутри у меня все похолодело, когда вслед за этими двумя из-за кустов вылезли Джек Маджетт, «Волосан» Бракович и Вэнс Дежарден.
– А вот и мы, – ухмыльнулся «Туз», – так что вы, ребятишки, давайте-ка…
– ВЕРН!!! – заорал вдруг Билли Тессио, багровея и сжимая пудовые кулачищи. – Ах, ты, сучонок! Так ты подслушивал, да? Ты сидел под крыльцом, да?!
Верн затрясся, а Чарли Хоген ласково проговорил:
– Ну, что, змееныш, доигрался? Сейчас узнаешь, как шпионить и подглядывать. Сейчас твой братец тебе покажет, как совать нос в чужие дела, а я еще добавлю.
– Да ну-у? – внезапно выступил Тедди. Глаза его за толстыми стеклами очков сверкнули в безумной ярости. – Вот только троньте его или кого-нибудь из нас! Ну же, рискните! Вы же такие взрослые, сильные, попробуйте! Давайте!
Билли и Чарли уговаривать не пришлось: с угрожающим видом они вместе двинулись вперед. Верн задрожал еще сильнее, однако с места не пошевелился: бок о бок с ним стояли его друзья, с которыми он столько вынес, которые добирались сюда с ним вместе отнюдь не на автомобилях.
Внезапно «Туз» положил ладони на плечи Чарли и Билли, осаживая их. – А теперь послушайте меня, – спокойно сказал он, обращаясь к нам, словно учитель к непонятливым ученикам. – Нас больше, чем вас, к тому же, мы гораздо сильнее. Мы даем вам шанс: исчезните отсюда, куда – не наше дело. Чтоб через минуту вас тут не было! Усвоили?
Братец Криса хохотнул, а «Волосан» похлопал «Туза» по плечу, одобряя его великодушие. Тем временем «Туз» продолжал с улыбкой удава, вздумавшего побеседовать с кроликом, прежде чем сожрать его на ужин:
– Давайте, сваливайте отсюда, а его мы заберем с собой. Вздумаете упираться – надерем вам задницу, а его так или иначе заберем. К чему вам лишние неприятности, мальцы? Кроме того, – добавил он с видом человека, пытающегося лишь восстановить справедливость, – это ведь Билли и Чарли его нашли, поэтому, ха-ха, все почести по праву должны достаться им.
– Да они перетрусили как зайцы! – оборвал его Тедди. – Верн все нам рассказал: они себя не помнили от страха. – Он состроил гримасу ужаса, пародируя Чарли Хогена – было очень похоже. – «Господи, Билли, что же теперь делать? О Боже, Билли, лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Какой кошмар, Билли, какой ужас. Взгляни-ка, Билли, я, кажется, описался…»
Этого Чарли стерпеть уже не мог. Физиономия его перекосилась, однако что-то все же удержало его от того, чтобы немедленно растерзать Тедди.
– Не знаю, как тебя зовут, сучонок, – сдавленно проговорил он, – но попадешься ты мне еще…
Я скосил глаза на Рея Брауэра: тот лежал, все так же уставясь таинственным «нормальным» глазом в затянутое тучами небо, как будто происходящее вокруг его совершенно не касалось. Гром продолжал погромыхивать, но ливень стал уже стихать.
– А ты, Горди, что скажешь? – обратился ко мне «Туз», придерживая Чарли за локоть и при этом напоминая опытного дрессировщика, сдерживающего разъяренного тигра. – Есть же в тебе что-то от брата, а он был вполне разумным парнем. Скажи своим дружкам, чтобы отвалили. Четырехглазый оскорбил Чарли, поэтому тот должен ему ответить, но только так, слегка, ну, а потом разойдемся по-хорошему. Договорились?
Напрасно он упомянул о Денни. До этого я был готов поторговаться с ним, сказать «Тузу», что, как тому и без меня известно, Билли и Чарли струсили и сами отказались от своего права «первооткрывателей», Верн это слышал собственными ушами, а значит, ни они, ни тем более их дружки не обладают в отношении тела никакими преимуществами. Вывод: тело Рея Брауэра по праву наше, мы выстрадали это право на мосту через Касл-ривер, когда нас с Верном едва не сшибло поездом, на свалке, где мы схлестнулись с Майло Прессманом и его идиотом-суперпсом Чоппером, в пруду, где нас чуть не сожрали пиявки. Да и вообще… Короче говоря, я собирался урезонить его, чтобы все было по-честному. Шансов, конечно, было мало, но может, в чем-то он со мной и согласился бы. Однако он ни к селу ни к городу приплел сюда Денниса, и вместо увещеваний у меня, помимо моей воли, вырвался мой собственный смертный приговор:
– А пошел-ка ты к такой-то матушке, дешевка, раздолбай говенный! Нижняя челюсть у «Туза» отвисла, образуя идеальной формы овал:
Услыхать такое – и от кого?! – ему, наверное, в жизни не доводилось. Все прочие представители обоих враждебных сторон также уставились на меня, ушам своим не веря.
Из оцепенения нас вывел Тедди радостным воплем:
– Вот это да! Молодец, Горди, круто ты его!
Я и сам не мог поверить, что такое ляпнул. Словно в кульминационный момент пьесы пьяный актер сморозил со сцены такое, что не лезло ни в какие ворота. Мы не знали оскорбления страшнее, чем «дешевка», даже если оставить в стороне упоминание о «матушке». Краем глаза а заметил, как Крис, сбросив с плеч рюкзак, лихорадочно принялся рыться в его недрах, но для чего – я в тот момент еще не понял.
– Славно, славно… – оправился от потрясения «Туз». – Что ж, мужики, приступим. Кроме Лашанса никого не трогать, им же я сам займусь. Руки ему переломаю, гадине.
Я похолодел. Не так, как тогда, на мосту, но это, наверное, потому что страха уже почти не осталось. До меня как-то сразу дошло, что он не шутит, он действительно собирается переломать мне руки. Много лет прошло с тех пор, но и теперь у меня нет ни малейшего сомнения в том, что именно так Он и намеревался поступить.
Они медленно приближались сквозь дождевую пелену. Джеки Маджетт вытащил из кармана ножик-выкидуху и нажал на кнопку. Шестидюймовое лезвие сверкнуло под слабыми лучами уже начавшего пробиваться сквозь тучи солнца. Верн с Тедди по обеим сторонам от меня храбро приняли боевую стойку, при этом на лице у Верна отразилось мужество отчаяния. Тедди же не унывал нисколько.
Парни приближались, выстроившись в линию, шлепая армейскими ботинками по размытой дождем земле. Тело Рея Брауэра лежало у наших ног, словно огромной ценности трофей, который мы решили защищать до последнего. Я приготовился ударить первым, когда в руке у Криса тускло блеснула вороненая сталь.
БА-БАХ!!!
Боже, что за звук! До сих пор он сладостной мелодией звучит у меня в ушах. Чарли Хоген высоко подпрыгнул на месте; «Туз» Меррил мгновенно перевел взгляд с меня на Криса, при этом челюсть у него снова отвалилась; «Глазное Яблоко» выглядел так, словно его пыльным мешком ударили. Тем не менее, очнулся он первым:
– Эй, Крис, это же отцовская «пушка»! Да он тебе руки-ноги повыдергивает…
