- Неужели он в состоянии сделать даже это? - Магда не верила своим ушам.
- Я и сам не раз задавался этим вопросом. Но потом вспомнил, как ему удалось до такой степени запугать солдат, что они чуть не начали стрелять друг в друга. Сам же Моласар лишь развлекался этим, убивая их поодиночке и наводя ужас на всю заставу. - Профессор гордо протянул руку по ветру и немного поработал вальцами, наслаждаясь их второй жизнью и гибкостью суставов. - И последнее: после всего, что он сделал для меня, я перестал сомневаться в его бесконечных возможностях.
- Но разве можно ему довериться? - взволнованно спросила Магда.
Куза с удивлением оглядел дочь. Этот самый Гленн, похоже, успел уже и ее заразить своими сомнениями. Это совсем не понравилось профессору.
- А как же мне ему не доверять? - опросил он после короткой паузы. - Дитя мое, неужели ты не можешь понять? Ведь для всех нас снова начнется нормальная жизнь. И никто больше не будет преследовать наших друзей цыган, стерилизовать их и заставлять непосильно трудиться, как настоящих рабов. А нас, евреев, перестанут выгонять из собственных домов и отказывать в работе, у нас никто не будет отбирать то, что накоплено поколениями наших предков. Наконец, исчезнет страх за то, что сама наша нация будет полностью уничтожена! Ну как же мне после этого не доверять Моласару?
Магда молчала. Ей нечем было возразить ему или опровергнуть эти слова.
- А что касается лично меня, - продолжал упрямый старик, - то я снова вернусь в университет.
- На свою работу? - Магда ничего не понимала.
- Да. Признаться, первое, о чем я подумал, - так это о своей любимой работе. Но раз уж я теперь полностью выздоровел, то почему бы мне не стать ректором университета?
Магда с удивлением посмотрела на отца.
- Да… но тебя ведь никогда не прельщала административная работа.
И это действительно было так. Он был прекрасным ученым, преподавателем… Но теперь все становилось совсем иначе…
- Это раньше. А то сейчас. Если я помогу избавить Румынию от фашистов, пока они окончательно не разрушили всю страну, то, как ты считаешь, разве такая должность будет для меня слишком большой наградой за это?
- Но, кроме того, вы выпустите на свободу Моласара, - наконец произнес Гленн, долгое время молча слушавший их диалог. - И вот тогда награда может оказаться совсем не такой, на которую вы рассчитываете.
Куза стиснул зубы. Почему этот чужак до сих пор еще не ушел по своим делам?
- Да он УЖЕ на свободе! Я же просто буду помогать ему прокладывать путь к нашей общей победе. И, кроме того, ведь даже с ним можно прийти к какому-нибудь… соглашению. От него человечество узнает много нового - это же уникальное создание! И ему есть что предложить людям. Вдруг он способен исцелять и от множества других болезней, которые медицина до сих пор считала неизлечимыми? Да за одно только спасение от нацизма мы будем перед ним в неоплатном долгу! И я считаю своей первейшей обязанностью приложить все усилия, чтобы договориться с ним об этом на приемлемых условиях.
- Условиях? - переспросил Гленн. - Ну, и какие же условия вы готовы ему предложить?
- Уж я что-нибудь придумаю!..
- А что, если не секрет?
- Ну, не знаю пока… Для начала пусть он оборвет жизни этих нацистов, которые развязали войну и выстроили лагеря смерти. А там посмотрим.
- А когда нацисты у вас кончатся - кто будет на очереди? Не забывайте, что Моласара невозможно насытить. Ему постоянно нужны будут средства к существованию. Кто же следующий?
- Прекратите допрашивать меня подобным образам! - взорвался вдруг Куза. Его терпению пришел конец. - Выход обязательно будет найден! Если целая нация прекрасно уживается рядом с Адольфом Гитлером, то уж с Моласаром мы как-нибудь сумеем поладить!
- С чудовищами нельзя жить, - покачал головой Гленн. - Ни с нацистами, ни с вампирами, ни с самим дьяволом. Простите, мне пора.
Он резко повернулся и зашагал прочь. Магда молча наблюдала, как он уходит. А старик смотрел на нее и понимал, что хотя она и не бросилась вслед за этим красавчиком, но мысленно, безусловно, находится сейчас рядом с ним. Он потерял свою дочь.
Осознание этой страшной истины должно было тяжело ударить по его отцовскому сердцу. Но, как ни странно, он не почувствовал ни боли, ни горечи утраты. Одно раздражение. И еще злость на этого самоуверенного туриста, который так вот походя лишил его дочери.
Хотя теперь это было ему почти уже безразлично.
Когда Гленн скрылся за углом гостиницы, Магда снова повернулась к отцу. Наблюдая за сердитым выражением его глаз, она хотела понять, что сейчас происходит в его сознании и что за смятение начинается в ее собственной душе.
Отец выздоровел, это прекрасно. Но какой ценой?..
Да, он очень сильно изменился. Но не только физически, а и духовно. Казалось, будто перед ней сейчас стоит совсем другой человек. В его голосе появились высокомерие и надменность, чего раньше Магда никогда за ним не замечала. И еще одно оставалось непонятным: почему он с такой самоотверженностью защищает
Моласара? Отца будто разобрали на составные части а потом снова сложили, скрутив невидимой тонкой проволокой и забыв при этом поставить на место некоторые важные струны его души.
- Ну, а ты чего ждешь? - ехидно осведомился отец. - Разве ты не уходишь вместе с ним?
Магда ответила не сразу. Отец казался ей чужим и далеким.
- Конечно, нет, - тихо произнесла она, стараясь, чтобы голос не выдал ее страстного желания немедленно кинуться вслед за Гленном. - Но…
- В чем еще дело? - Старик, как кнутом, хлестнул ее этой фразой.
- Ты действительно хорошо подумал над тем, какую сделку может предложить тебе Моласар?
Лицо профессора исказилось, и Магда сама уже была не рада, что спросила его об этом. Губы старика скривились в злобной усмешке.
- Теперь мне все ясно! Твой любовничек сумел-таки обратить тебя не только против отца, но и против всего твоего собственного народа! Я угадал? - Слова, как камни, сыпались на несчастную девушку. Затем Куза издевательски засмеялся: - Как же тебя легко переубедить, дитя мое! Пара очаровательных голубых глаз и мускулистое тело - вот и все, что нужно, чтобы заставить тебя позабыть о жизни тысяч таких же, как ты сама!
Магда покачнулась, будто на нее налетел внезапный порыв штормового ветра. Нет, это не отец стоит сейчас перед ней и обвиняет ее во всех грехах. Он никогда в жизни не был таким жестоким ни с ней, ни с другими. Как же он изменился! Изо всех сил Магда сдерживалась, чтобы не дать ему достойную отповедь.
- Я просто хотела тебе помочь, - сказала она, стараясь, чтобы он не заметил ее трясущихся от обиды губ. - Как ты не понимаешь того, что Моласару ни в коем случае нельзя доверять!
