- Я просто хотела тебе помочь, - сказала она, стараясь, чтобы он не заметил ее трясущихся от обиды губ. - Как ты не понимаешь того, что Моласару ни в коем случае нельзя доверять!
- А откуда тебе это известно? Ведь это не ты говорила ночи напролет, не ты видела, как он зол на немцев за то, что они посмели вторгнуться в его дом, стоящий на его собственной земле!
- Да, но я все же успела почувствовать его прикосновение, - сказала девушка, невольно начиная дрожать под пригревающим солнцем. - И не один раз, а целых два. И ничто теперь не убедит меня в том, что ему жаль евреев, или вообще хоть одну живую душу на этом свете.
- Да, но я ведь тоже знаком с его прикосновением, - возразил упрямый старик и демонстративно прошелся вокруг пустого кресла, не прилагая к этому никаких усилий. - Посмотри сама, как подействовали на меня его руки! Что же касается намерений Моласара спасти наш народ, то я не питаю на этот счет никаких иллюзий. Ему, конечно, наплевать на евреев. Но не на всех, а только на живущих в других странах. Судьба же этой земли его очень волнует, и поэтому румынские евреи заботят Моласара ничуть не меньше всех остальных местных жителей. Ведь он был в этой стране боярином и до сих пор считает себя таковым. Можешь назвать это как угодно: национализмом, патриотизмом - не в этом дело! Главное, что он твердо решил изгнать всех немцев с той территории, которую он по старинке называет Валахией. И будь уверена - уж в этом он не отступится от своих замыслов. А нашему народу это будет только на пользу. Поэтому я и собираюсь помочь ему в осуществлении его планов.
Все, о чем говорил отец, казалось Магде довольно правдоподобным. Она никак не могла понять, в чем же именно заключена здесь коварная хитрость Моласара. Вероятно, отец действительно считает, что занялся благородным делом, и верит в это совершенно искренне. Ведь сейчас, например, ничего не мешает ему скрыться в горах и спасти тем самым ее и себя. Но вместо этого он намерен вернуться в замок, чтобы принести пользу гораздо большему числу людей. Да, он рискует собой ради высокой цели. Наверное, именно так и следует поступать. Во всяком случае, Магда очень хотела бы убедить себя в этом.
Но, к сожалению, ей это не удавалось. Леденящий холод прикосновения Моласара оставил в ее душе неизгладимый след недоверия. Было и еще кое-что. Этот странный взгляд отцовских глаз. Дикий взгляд…
- Я просто хочу, чтобы с тобой ничего не случилось, - только и смогла произнести она.
- Я тоже хочу, чтобы с тобой все было в порядке, - отозвался он неожиданно потеплевшим голосом, и на секунду будто снова стал прежним заботливым родителем, которого она знала всю жизнь. - И не надо больше встречаться с этим Гленном. Он плохо на тебя влияет.
Магда отвела взгляд в сторону и угрюмо уставилась на далекие горы. Нет, с этим она никогда не согласится.
- Лучше него я никого еще не встречала, - тихо, но твердо произнесла она.
- В самом деле? - Лицо профессора вновь приобрело жестокое выражение.
- Да, - почти шепотом ответила Магда. - Он заставил меня заново осмыслить всю жизнь! Да я, можно сказать, и не жила раньше по-настоящему.
- Как трогательно! Прямо Шекспир! - презрительно ухмыльнулся отец. - А ты, часом, не забыла, что он не еврей?
Магда давно ждала этого выпада.
- А мне все равно! - выпалила она, глядя ему прямо в глаза. Девушка прекрасно понимала, что и для отца это теперь не имеет уже большого значения. Он просто хотел лишний раз оскорбить ее, сыграв на религиозных чувствах. - Гленн прекрасный человек. И если мы выберемся отсюда живыми, то я останусь с ним навсегда! И он, я уверена, тоже этого хочет.
- Ну, это мы еще посмотрим. - В голосе старика зазвучала угроза. - А пока я считаю, что наш разговор окончен. - С этими словами он тяжело опустился в кресло.
- Отец?
- Отвези меня назад в замок!
Магда вспыхнула от негодования.
- Сам себя довезешь!
Она, правда, тут же пожалела об этой сорвавшейся с языка грубости. Никогда в жизни она не смела еще так разговаривать с ним. Но хуже всего было то, что отец, казалось, даже не расслышал ее слов. А если и расслышал, то не придал им ровным счетом никакого значения.
- С моей стороны и так было довольно неразумно приехать сюда без посторонней помощи, - заговорил он, будто и не слышал вовсе того, что она только что в порыве гнева бросила ему в лицо. - Но я не мог ждать, пока ты придешь за мной. Теперь же мне надо быть вдвойне осторожным. Нельзя допустить, чтобы у немцев возникли подозрения относительно моего настоящего состояния здоровья. Иначе ко мне могут приставить дополнительную охрану. Поэтому становись сзади и начинай толкать.
Магда нехотя исполнила то, о чем просил ее отец. Но, по крайней мере, сейчас ей уже не было так тяжело оставлять его одного у ворот крепости.
Матей Степанеску был очень зол. Ярость кипела в его груди, как расплавленный вар. И, что самое странное, он объяснить даже не мог, почему это происходит. Недовольный и напряженный, он сидел на терраске своего крошечного домика в самом южном конце деревни. На столе перед ним лежала круглая буханка хлеба и стояла нетронутая чашка с чаем. Он размышлял сейчас об очень неприятных вещах, и его раздражение постепенно росло.
Матей думал об Александру и его сыновьях, возмущенный несправедливостью того, что этим лентяям удалось заполучить под охрану замок, и теперь они на всю жизнь обеспечены золотом. Сам же он вынужден был каждый год пасти на перевале коз, а когда они вырастут, продавать их за гроши или выменивать на вещи, нужные его семье. Раньше он никогда не завидовал Александру, но сегодня ему с самого утра почему-то не давала покоя мысль, что именно это благополучное семейство и является причиной всех его бед.
Потом Матей вспомнил о своих собственных сыновьях. Сейчас они особенно были нужны ему здесь. Ведь Степанеску уже немолод - зимой ему стукнуло сорок семь, волосы поседели, а в руках пропала былая ловкость и сила. Да еще стала мучить боль в опухших суставах… И где же теперь его любимые отпрыски?.. Два года назад они бросили отца и смылись в Бухарест в поисках легкого счастья. И даже не подумали, что отцу с матерью будет трудно управляться самим на старости лет. С тех пор эти негодяи ни разу не дали о себе знать! А вот если бы ему досталась работа в замке, то, скорее всего, сыновья тут же пронюхали бы об этом и были бы уже здесь. И тогда самому Александру пришлось бы искать счастья в Бухаресте.
С каждым годом жизнь в этом мире становилась для Матея все труднее и хуже. А сегодня даже собственная жена не позаботилась о том, чтобы вовремя встать и заняться завтраком. Хотя раньше не было случая, чтобы Ивонна забыла приготовить ему что-нибудь вкусненькое. Но сегодня все шло как нельзя хуже. Нет, она не заболела, а просто продолжала валяться в постели, крикнув ему полусонным голосом: "Приготовь-ка себе что-нибудь сам!" И вот Матей встал, налил себе невкусного холодного чаю и поставил чашку перед собой. Потом взял длинный кухонный нож и ощутимым усилием отрезал от буханки толстый ломоть. Но, лишь попробовав его, тут же скривился и выплюнул неразжеванный хлеб.
