Анна поняла, что времени у неё не осталось. Терять ей было нечего. Приволакивая одну ногу, она доковыляла до ближайшего факела, уцепилась за него здоровой рукой и напоследок оглянулась.
В глазах монстра мелькнуло непонимание. Анна усмехнулась и сунула руку в огонь.
Это было больно. Очень больно! Кожа на руке моментально пошла пузырями, затем обуглилась. В воздухе тошнотворно запахло паленым мясом.
– Курица гриль, мать твою, – выругалась Анна, держась из последних сил, чтобы не потерять сознание. Ей нужно было продержаться еще совсем чуть-чуть, а, может, не стоило начинать вовсе.
Ткань, которую продолжал держать в руках чудо-ребенок, вспыхнула и загорелась. Пронзительно завизжав, он отбросил её.
– Он боится огня! – торжествующе заорал невесть откуда взявшийся Ласло. Придурок несся наперерез, размахивая сразу двумя огромными факелами.
«Все правильно, – как-то отстраненно думала девушка, – его смертельно пугает память о собственной смерти». Стараясь оставаться в сознании, она бережно вынула почерневшую руку из огня, а здоровой рукой выдернула из земли факел. Невероятным усилием она запретила себе чувствовать боль. Потом у неё ещё будет время зализать раны.
Через минуту монстр, рыча, метался в огненном кольце. Сквозь нежные детские черты то и дело прорывалась злобно оскаленная морда. Они почти загнали его в ловушку, но путь им преградила каменная статуя. Когда Дик ударил по ней рукой, из разинутой пасти хлынул водопад насекомых. Миллиарды пауков, точно поднятая штормом волна, забурлили вокруг каменного дракона, заслоняя собой чудовище.
Анна попробовала ступить на живой ковер, но её ногу тут же затянуло, будто в трясину.
– Нам не пройти! – в отчаянии прошептала она.
И тут в воздухе что-то зашелестело. Сотни птиц, внезапно проснувшихся среди ночи, неведомым образом бросились им на помощь, с лету подхватывая насекомых. Спустя время море насекомых сильно поредело, но их все еще оставалось достаточно, чтобы фантом мог прятаться за ними, как за живым щитом.
– Жги! – приказал Ласло решительно, и первым опустил свой факел.
Пауки загорелись дружно, весело потрескивая, как каленые на сковороде семечки. Все вокруг заполнил едкий черный дым. Когда он рассеялся, маленький монстр исчез.
Ласло подбежал к Анне. Она стояла, согнувшись и тяжело дышала, тщетно стараясь прийти в себя.
– Как ты? – спросил он.
– Фигово, – призналась она честно.
Он неожиданно рассмеялся:
– В американском кино принято отвечать на такой вопрос: «О-кей! Файн!», в смысле, все отлично.
Анна сунула ему под нос обгоревшую руку и мрачно сообщила:
– В гробу я видала твою Америку. Где Ники?
– В безопасности.
– А где этот маленький спиногрыз?
– Похоже, удрал через колодец. Это – единственное место, где он может спрятаться.
– А замок?
– Туда ему хода нет.
Вокруг колодца было темно и ужасно воняло.
– Там что-то есть? – спросила Анна.
Ласло пожал плечами:
– Колодец. Правда, в нем давно нет воды. Хозяин частенько спускался туда, но не посвящал меня в суть дела и, слава богу, не требовал, чтобы я лазил вместе с ним.
– То есть вы ни разу не были на дне?
– Почему? Был. Говорю же вам: там просто колодец – мокрицы, сырость и жуткая вонь.
– С чего же ты решил, что Дик побежал туда?
– Но ведь что-то же мистер Неро там делал? Почти каждую ночь он спускался в колодец по веревочной лестнице, но меня с собой не звал. Значит, это было что-то настолько секретное, что он не стал посвящать в это даже преданного слугу.
– То-то мне показалось, что для своего возраста он слишком накачан в плечах, – пробормотала Анна, представив себе зловещую черную тень, покачивающуюся над черным провалом колодца. И вправду паук. Она потрясла головой, отгоняя видение, и спросила, с интересом взглянув на парня: – А ты, стало быть, служил ему верой и правдой?
– Ради сестры я подрядился бы прислуживать даже самому дьяволу, – ответил Ласло с достоинством.
Анна внимательно посмотрела на парня:
– Но ты готов был уничтожить её, чтобы избавить меня от мучительной смерти…
– Это другое, – буркнул Ласло и отвернулся.
Прежде чем сделать последний шаг, Анна достала из кармана сигареты и зажгла одну, чиркнув зажатой в грязной руке зажигалкой, но даже сигаретный дым не смог заглушить запах её собственной горелой плоти.
Ласло пришлось потрудиться, чтобы спустить её вниз. Он обвязал талию девушки веревкой и она через несколько минут плюхнулась на вонючее сырое дно, как тюк грязного белья. Следом спустился сам Ласло.
Внизу было темно, холодно и сыро. Пока Ласло искал фонарик, Анна пыталась хоть что-то разглядеть в темноте, но не слишком преуспела. Луч фонаря уперся в стену, освещая шокирующие подробности. Ласло увидел это первым:
– Матка боска!
– Ты же сказал, что бывал здесь?
– Так и есть, но вот их тут точно не было.
Возле стены, прислонившись друг к другу, сидели два трупа. Одним из них оказался мистер Филс – несчастный нотариус. Второе тело трудно было опознать из-за сильного разложения, но, судя по изъеденному крысами прозрачному розовому пеньюару и остаткам блондинистых волос, это была Дарья.
– М-да, – протянула Анна, – выходит, никто никуда не сбежал.
Она повнимательнее взглянула на труп секретарши. Кожу покрывали волдыри. Насколько она могла судить – идентичные тем, что они видели на теле мистера Неро. Несколько минут девушка размышляла, потом кивнула, как будто приняв какое-то решение:
– Они оба отравлены.
– Но разве это не она отравила моего патрона? Я слышал – так говорили.
– Ерунда. Всё было по-другому.
– Хочешь сказать, они вместе приняли яд? – Ласло с сомнением взглянул на всё еще прекрасное тело. – Только не она. Жуткая была стерва.
– Да нет. Никто никого не травил. И тем более, не совершал массового самоубийства. Дарья подарила мистеру Неро обои. Слышал?
– Ага.
– Уникальная, раритетная вещь, осознать ценность которой способны только специалисты. Но Дарья была тупа, как пробка. Как же ей пришел на ум такой изысканный ход?
– Кто-то подсказал?
– Вот именно. Думаю, это был Дик. Уж как он добрался до неё, не знаю – у него была масса возможностей. Думаю, он внушил ей это во сне. Найти продавца антиквариата для парня было – раз плюнуть. Выглядывая из зеркал, он мог проникнуть в любую комнату, подслушать любой разговор, в любое время дня и ночи.
– Сдались ему эти стройматериалы, – Ласло презрительно скривил рот.
– Не скажи! Обои были с секретом. Бархатную ткань ещё в шестнадцатом веке пропитали отравой.
– Хитро. Только почему же хозяин сразу не отдал концы?
