Глава 1
Замок Батори
Высокие Татры, Словакия
30 декабря 2010 года
Джон замер, скованный неопределенностью; на волосах у него оседали ледяные кристаллы. В сером предрассветном свете он увидел перед собой высокую железную ограду, а за воротами – свою взятую напрокат машину.
– Заходите, – позвал полицейский, занявший помещение для охраны. – Заходите, отдохните.
– Не могу. Я должен найти ее…
– Горячий кофе, – предложил полицейский. – Поможет думать.
Словак завел Джона в домик.
– Вот, выпейте, – сказал он.
Джон кивнул, взяв кружку. Его руки двигались неуверенно, были скованы, как у куклы.
– Они идут, – указал рукой полицейский, и Джон увидел, как из замка вышли две фигуры, а за ними третья, побольше. Он узнал Дейзи, потом Грейс. А затем и капитана полиции.
– Они пытаются найти ее, – прошептал Джон.
– Пока никаких следов, – сказал полицейский. – Как можно найти тело, когда нет…
Джон вздрогнув, обернулся.
– Извините, – проговорил полицейский, кладя руку ему на плечо. – Но шансов на то, что она выжила…
Джон ничего не ответил, он просто смотрел на молочно-серый свет. Слезы застилали ему глаза. Ничего не видя, мужчина вышел и направился за тремя фигурами.
Грейс пробивалась через глубокий снег. Бледный свет освещал ранее протоптанные пути, но женщина их не замечала. Она шла, почти ничего не видя перед собой, искала не глядя и, спотыкаясь, в слепой уверенности брела к месту, известному ей по единственному сну, который она видела в жизни. По сну, который рассказала мужу так много лет назад, в ночь перед рождением Бетси.
И вот она оказалась на том месте. Замерзший пруд. Обледеневшие ветви плакучих ив. Уже светало, и сквозь остатки облаков пробивалось розовое свечение солнца, а от серебряной поверхности пруда поднимался туман.
Между отломавшимися льдинами плавали утки. Они ныряли, опуская голову под воду в поисках пищи. В пруд впадала речка, текущая по отполированным тысячелетиями камням.
Грейс ощутила прилив грусти. Она узнала это место. Она вспомнила его, хотя никогда раньше здесь не была. И это было отнюдь не счастливое воспоминание.
– Здесь, – прошептала она и пробралась на замерзший берег, где в пруд впадала речка.
Там, подо льдом, лицом вверх лежал человек. И без труда угадывались очертания совершенной женской фигуры…
Чахтицкий замок
30 декабря 1610 года
Когда ранним утром где-то наверху в замке колокол начал бить похоронный звон, Янош, несмотря на боль в раненой руке, с горящим факелом спустился на веревке в ледяную пещеру.
Солдаты Турзо потихоньку стравливали веревку.
Сырая волнистая поверхность стен вызывала у конюшего такое чувство, будто он лезет в огромную волчью пасть. От бликов света сверкали ледяные кристаллы. Молочно-белые простыни льда мерцали в свете факела.
Янош вздрогнул, заметив бурые пятна крови на камнях внизу. Зузана не первая угодила в эту пропасть. Он подумал о тех семьях, которые тщетно разыскивали своих любимых дочерей.
А они покоились здесь, в ледяной могиле.
Здесь оказалось намного холоднее; над проклятыми водами, пробивающимися сквозь синевато-белый лед, дул ветер. В свете факела блестели мощные колонны. Нависающие ледяные люстры тянулись вниз, чтобы встретиться со столбами, растущими со дна пещеры.
И под этой сверкающей красотой распростертые на камнях лежали тела девушек, как сломанные фарфоровые куклы, призрачно-бледные и покрытые льдом. Их замерзшие лица искрились, звезды мерцали на их полупрозрачной коже. В этих глубинах не было ни волков, чтобы сожрать их плоть, ни крыс, чтобы сгрызть кости. Тела прекрасно сохранились.
Милосердная смерть благословила их покоем, и их измученные лица наконец разгладились.
Янош заставил себя закрыть давно умершим девушкам глаза. Но Зузану он не нашел.
Ее не было среди мертвых.
По замерзшему берегу он, высоко подняв факел, двинулся вниз по течению бегущей через пещеру реки. Потолок пещеры был не волчьей пастью, а гладким соборным сводом.
Его губы шевелились в безмолвной молитве, не смея нарушить священную тишину подземного мира. Здесь, среди камней, воды и льда жили духи – гораздо более древние, чем человечество.
Уклон пещеры становился все более пологим, и река текла все тише, шум воды на камнях становился глуше. Вода как будто не могла решить, то ли замерзнуть и присоединиться к ледяному берегу, то ли прорезать свой путь дальше.
Янош двинулся дальше. Его факел вспыхнул раз, второй – и вскоре погас. Все погрузилось в темноту. Он закрыл глаза и пошел за звуком воды.
Время шло, и конющий услышал, как течение воды изменилось, участилось. Янош открыл глаза и увидел свет, играющий на длинных сосульках – на оскаленных волчьих зубах, защищавших путь к маленькому отверстию, за которым виднелся яркий блеск восходящего солнца.
В конце концов, он пробрался через это отверстие и взглянул вниз на речку, впадающую в череду прудов. Ветви плакучих ив почтительно склонились перед властью зимы.
Там он и нашел Зузану, широко раскрытыми глазами смотревшую на розовый рассвет; ее тело приютилось под толстым покрывалом прозрачного льда.
Замок Батори
Высокие Татры, Словакия
30 декабря 2010 года
Дейзи, не отрываясь, смотрела на тело Бетси подо льдом. Она стояла, парализованная увиденным.
– Дейзи! – послышался голос. – Грейс!
К ним через сугробы, спотыкаясь, спешил Джон.
Все замерли, широко раскрыв от ужаса глаза. Никто не заговорил с ним, когда Джон добрался до пруда. Посмотрев на воду, он увидел Бетси и, не размышляя, нырнул.
Проломив лед, Джон обнял ее холодное тело и вытащил на берег. Ее лицо побледнело и посинело, покрылось белыми крапинками.
Каковы шансы выжить, пробыв более тридцати минут в ледяной воде – какова вероятность?
Вероятность. Шансы, пределы погрешности. Статистика – его конек, его жизнь – была теперь его врагом, логика стала непримиримым противником.
Бетси была мертва. Он знал это. Перед ним было доказательство – синевато-белая кожа, открытые глаза.
– Нет! – закричал он, падая на колени. – Нет!
Он склонился над нею, ладонью гладя по голове, и прижался губами к ее раскрытому рту.
Он дышал тяжело. Вдох, и снова согревающий выдох…
Стоя по колено в снегу, Джон услышал рядом шаги. Это была Дейзи.
Сложила ладони накрест, она принялась ритмически нажимать Бетси на сердце. Слезы текли по ее лицу, но она ничего не говорила. Ее полные муки глаза ловили взгляд Джона.
