Кэрол Уилсон - Исцеляющая сила без медицины. Руководство к преодолению жизненных препятствий и возвращению радости

Во время паломничества в Бутан в 2005 году я посетила монастырь Чими Лакханг и попросила Ламу о благословении плодородия для одной из своих студенток, перенесшей перед этим пятый выкидыш. Я верила, что это поможет ей родить ребенка, и через 11 месяцев она родила здорового малыша. Разумеется, когда через несколько лет оказалось, что мой сын и невестка остаются бездетными после четырех лет брака, уже начали тратить весьма солидные суммы на различные медицинские процедуры и даже готовятся к операции, я решила вернуться в Бутан и попросить о благословении плодородия и для них.

Родившись в Тибете, Друкпа Кюнле отчетливо помнил все свои предыдущие реинкарнации даже будучи ребенком. Однако когда его отца убили из-за семейной вражды, он разочаровался в мире и стал монахом, посвятив себя духовной жизни. Когда ему исполнилось 20 лет, он сбросил свои одежды и стал аскетическим отшельником, или налджорпа (йогом), обнаружив и развив свою личную силу. Его поступки, песни и шутки были шокирующими, дикими и зачастую непристойными – образец тибетской традиции „безумной мудрости“. Однако его поведение никогда не было направлено на получение личной выгоды или славы, напротив, им руководили спонтанные желания принести пользу и просветление другим людям, характеризовавшиеся «беззаботным отречением, чрезмерным состраданием, полным отсутствием запретов, умелым применением шоковой терапии, слезами и смехом“. Странствующий образ жизни, практикуемый огромным количеством людей, социально приемлем на Востоке. Если определять безумие как отклонение от психологической нормы, то божественный сумасброд поистине безумен; но если использовать в качестве критерия духовный идеал, несомненно, к числу безумцев можно причислить большинство из нас (Доуман, 2000, с. 28–29).

Часто казавшийся непочтительным из-за своих насмешек над «установлениями“«и выдуманными человеком правилами и предписаниями, Друкпа Кюнле разработал необычный стиль обучения, посредством шока исцеляя людей от лицемерия, жадности, закоснелости, религиозного догматизма, привязанности и эгоизма – от всего того, что, по его мнению, мешало людям постигать истину учения Будды. Он творил бесспорные чудеса: например, превратил несколько глотков чая в количество, достаточное, чтобы напоить тысячи, изгонял злых духов, превращал демонов, и мгновенно переносился на большие расстояния. Он никогда не убивал животных ради мяса, не возвратив их потом к жизни. Ему даже приписывают создание нового животного вида – такина – путем соединения частей двух различных зверей (головы козла и тела коровы) (Доуман, 2000).

Я снова вернулась с паломничеством в Бутан в марте 2008 года. 25 минут я шла через рисовые поля, мимо множества скромных домиков в Пане, над крышами которых развевались белые флаги – знак того, что лама благословил эту семью – мимо белого буддистского храма с молитвенными мельницами, по берегу крошечного ручейка, сбегающего вниз к Йоке («в водосток»), через поле лучников, мимо еще большего числа молитвенных флагов, реющих на ветру на высоте более 12 метров, и, наконец, поднялась к возвышающемуся на холме монастырю Чими Лакханг. Молодые монахи, одетые в красно-коричневые одежды, самозабвенно играли в волейбол во дворе монастыря. Переступив порог, я увидела центральную статую Друкпа Кюнле с его любимой собакой Сачи. Став на колени перед ламой, чтобы получить у него благословение для моего сына и невестки, я протянула ему листок с их именами. Я никогда не надеялась и не желала, чтобы это благословение помогло, как не хотела попробовать, что из этого получится. Мне даже ни разу не пришло в голову, что это может показаться нелепым – снова преодолеть такое расстояние, проехать тысячи километров, не задумываясь о том, что скажут окружающие. Я просто верила в то, что делаю – всецело – на 100 процентов. И снова, спустя 11 месяцев после моего путешествия в монастырь Чими Лакханг, расположенный в далекой стране Бутан, на свет появилось дитя – моя внучка. Да, наша жизнь благословенна чудесами; но мы должны верить в них и действовать, помогая им проявиться.

Испытывая сострадание к самим себе, мы обретаем способность сочувствовать и другим людям. Далай-лама говорил: «Я искренне верю, что сострадание является основой человеческого существования». Так же, как традиционным буддистским символом сопереживания является солнце, свободно проливающее свой свет и тепло на каждого, не делая различий, так и мы от рождения расположены сострадать всему живому. Относительная бодхичитта выражается в том, как мы учимся любить друг друга и самих себя, без условий и ожиданий. Поскольку люди часто испытывают эгоистичное желание сохранять удовольствие для себя и причинять боль другим, практика «дарения и принятия», или тонглен, является противоположностью этому мысленному процессу. Связывая собственные страдания с болью других людей, мы пробуждаем в себе способность к сопереживанию. Например, сочувствуя тому, кто эгоистичен и надменен, мы можем также сострадать самим себе, заметив те же черты в собственном поведении. Мы можем осознавать эти черты вместо того, чтобы игнорировать их, упрощать, недооценивать или просто бежать от них. Традиционно для пробуждения бодхичитты рекомендуют думать о: 1) своей матери; 2) друзьях; 3) других людях; 4) людях, которые вам неприятны; и 5) врагах.

Пару лет назад я участвовала в обучении, которое проводила Брук Шаманская Орлица, современная Хранительница Земли, учитель и церемониальный лидер, «призванная к своим истокам». Брук говорила о той же взаимосвязи всего живого, о которой упоминал Будда, сравнивая вселенную с огромной паутиной, сплетенной из множества бриллиантов, имеющих бесчисленное множество граней. И каждый бриллиант отражает все остальные бриллианты паутины и является с ними одним целым. Выходя за рамки дуалистического концепта эго-«Я» и эго-«мне», мы больше не отделяем себя от других. Брук сказала: «Труднейшим аспектом современной жизни является то, что мы чертовски одиноки. В племенном обществе мы находились в своей общине, в племени, чувствовали себя под надежной защитой. Так было прежде. Единственной вещью, способной лишить вас защиты племени, было убийство или нечто столь же ужасное, но это было равнозначно смертному приговору… Есть нечто священное в этом чувстве собственной взаимосвязи со всем миром – природой, животными и людьми. Мы все едины» (Шаманская Орлица, 2007).

Я поняла, что значит чувствовать себя одиноко, после того, как в моем внедорожнике полетела трансмиссия, и я съехала на обочину автострады за много километров от Амарилло в Техасе. Машины проносились мимо одна за другой, а каждый раз, когда проезжали большие грузовики, весь мой внедорожник трясло так, будто он сейчас рассыплется или взлетит на воздух. Наутро рядом со мной остановился полицейский офицер и вызвал по телефону эвакуатор. А много лет спустя я оказалась в Гималаях, где дороги опасно узки, извилисты и продуваемы всеми ветрами, и вдоль них расставлены щиты с надписями: «Вождение в нетрезвом виде опасно. Это шоссе, а не взлетная полоса. Осторожнее на поворотах. Если у вас есть семья, попрощайтесь со скоростью. Это не ралли, наслаждайтесь пейзажем. Скорость волнует и убивает». Я ехала в автобусе вместе с 17 другими европейцами, когда внезапно наш водитель затормозил, открыл дверь и вышел. Вскоре остановились все машины и автобусы, ехавшие в обоих направлениях, и по меньшей мере 20 человек в сострадательном проявлении бодхисаттвы, окружили молодого мужчину, слишком сильно накренившегося на повороте и упавшего с мотоцикла. Он не получил травм, но все вокруг были искренне встревожены его состоянием и тщательно проверили, в порядке ли его мотоцикл и может ли он продолжать свой путь. Ни один человек не прошел мимо и не оставил его на дороге, не предложив свою помощь. Это еще один пример различия между Востоком и Западом. На Востоке люди не превозносят время и не спешат добраться до пункта назначения. Это называется «временем Будды».

Любимым изречением Ганди были слова из Бхагавадгиты: «Кто смотрит на все с равной любовью, тот видит себя во всех созданиях и все создания в себе». Когда мы ощущаем свою взаимосвязь и взаимозависимость с другими существами, сочувствие и любовь становятся неразделимы. Мы понимаем и лелеем друг друга так же, как понимаем и лелеем себя. Этот основополагающий принцип рождает любовь и сострадание через сопереживание. Он представлен в буддизме и является частью многих других великих религиозных традиций (Ладнер, 2004, с. 143).