Пройдут годы. Станет молодой Себастиан прекрасным мастером, достойным последователем своего деда. И уж точно создаст такую флейту, музыка которой сможет творить и картины, и скульптуры, и соборы, и стихи… А что же волшебная флейта Михаэля? После того знаменитого дня, когда благодаря этой флейте удалось увлечь учением Себастиана-младшего, Себастиан-старший взял чудесный инструмент этот, положил его в футляр и отнес обратно на чердак – в кованый сундук. Можете проверить: по сей день волшебная флейта лежит на чердаке – верно, ждет опять своего часа.
Это теперь село наше носит название Лесное, а во все прежние времена село это называли Смердынь. Прежнее название кому-то не понравилось, и решили поменять его. Постепенно жители привыкли называть себя не смердынцами, как раньше, а лесновцами, но в душе все же навсегда остались именно смердынцами – бережно хранящими прошлое. А прошлое в селе нашем и вокруг села буквально на каждом шагу. Озера, реки, церкви, дома – все хранит печать истории… Если же случится вам пойти из села на восток, то сначала глазам вашим откроется чистое поле, сразу за полем будет почти что бескрайний луг, об эту июльскую пору весь заросший колокольчиками и васильками и оттого кажущийся одним цветом с бесконечными небесами. За этим слиянием неба и земли вы непременно набредете на озеро, что зовется в наших краях Глухим. Вода в озере такая прозрачная, что даже на самой середине его можно (если, конечно, заплыть туда на лодке) увидеть дно. А до дна там метров тридцать, никак не меньше. В озере отражается чистое небо, на котором только, может, пара облачков видна; отражается берег, поросший соснами и березами; отражается стоящая на берегу чуть ли не от начала времен избушка, в которой и по сей день живет старый лесник… А еще отражается холм.
«И что с того? – скажете вы. – Подумаешь, холм… Да мало ли у нас на Руси этих холмов!» Скажете так и будет правы. Да. Но только ведь холм холму, знаете ли, рознь. Холмов много, а наш холм, что виден в отражении в Глухом озере, необычный. Чем же? А уже хотя бы тем, что и в селе Лесное (бывшей Смердыни), и в окрестностях нашего села холм этот издавна зовут курганом. А курганом – и не мне вам это объяснять – народ называет далеко не всякий холм. Курганами зовут только холмы очень древние. И те холмы, под которым, возможно, нашли покой вожди древних племен, цари-бродяги эпох минувших. Кто-то скажет вам, что и под нашим курганом спит вечным сном такой бродяга царь, кто-то расскажет еще что-нибудь. А я ничего пока рассказывать не буду, до поры до времени помолчу, а только посоветую вам встать лицом к озеру и спиной к избушке лесника, к дверям, в нее ведущим. Встали? Теперь смотрите внимательно. Что видно вам в отражении? Небеса бескрайние, лес прибрежный… А холм видите? Конечно, отсюда не увидеть отражение нашего кургана просто невозможно. А раз видите, то не мне объяснять вам, на что похож этот холм.
Всякий в окрестностях села нашего и в землях сопредельных знает, на что похож отраженный в Глухом озере курган. Всмотритесь же внимательней, если еще не поняли. Холм это похож на голову воина – в шлеме сверху, в бороде снизу; приглядеться – и можно увидеть орлиный нос воина, глаза под нахмуренными бровями. А если подольше постоять, то воин может и посмотреть на вас. Впрочем, я ни разу не дожидался этого. Да и вам не советую – с виду он хоть и добрый, а кто его знает, что на уме у этого воина.
Так откуда взялась тут – среди лесов, рек, озер – эта голова воина? Хранителем предания старины глубокой является наш лесник. Вы посмотрели на холм в озерном отражении, вы увидели голову воина. Теперь смело, но вежливо стучите в двери избушки, что была все это время за вашей спиной. И если вам повезет, то двери отворятся, выйдет на крыльцо лесник – такой старый, как сама его избушка, а избушка, напомню, стоит тут чуть ли не от начала времен. И расскажет вам старый лесник про… Да, расскажет, если повезет. А если не достучитесь вы до хозяина избушки? Если будет он в это время в лесу, например, или же уйдет по делам своим лесниковским в село Лесное, которое издавна называлось Смердынь, то что тогда будете делать? Так и пойдете ни с чем восвояси? Так и не узнаете предания старины глубокой? Нет уж, не зря же вы приходили. Вот поэтому я и начал вам рассказывать и про село наше, и про озеро Глухое, и про избушку, и, самое главное, про холм, про курган, что напоминает голову воина. Ну а коли начал, то послушайте предание это из моих уст.
Случилось это в очень давние времена. Вот избушка лесника стоит тут на берегу Глухого озера чуть ли не от начала времен, а история, которую я вам расскажу, случилась еще раньше. Может быть, даже еще до начала времен; все может быть… Одно знаю точно: может, времен никаких тогда еще и не было, но село наше уже существовало. И случилось так, что из дальних земель северных пришли на землю нашу враги, захватчики в рогатых шлемах, с мечами зубчатыми в руках, на конях черных.
Сперва приплыли они на кораблях от холодного моря, возле лесистого берега корабли свои под присмотром оставили, а сами оседлали привезенных с собою черных коней, сели на них и вскачь пустились по Руси-матушке, истребляя все на своем пути. Долго ли коротко ли скакали так от холодного моря воины-враги в рогатых шлемами, с мечами зубчатыми в руках, а добрались и до нашего Глухого озера, добрались туда, откуда, если, скажем, забраться на сосну, можно увидеть и само село, тогда называемое Смердынь. То есть подошли так близко, что опасность нешуточная нависла и над селом, и над всеми его обитателями. Однако для смердынцев воевать было если не повседневным, то, уж точно, знакомым занятием. И прежде случалось защищать родное село то от черноволосых всадников, на коротконогих лошадях прискакавших с востока; то от одетых в железо и пришедших с запада воинов; то от своих же земляков почти что – от ненавистных соседей с берегов реки Дон – эти по обыкновению приходили с юга. И все они как приходили, так и уходили, изгоняемые доблестными смердынцами, которым и в те времена, как, впрочем, и потом, и теперь, равных по силе и по умению сражаться не было.
Черноволосые всадники удирали к себе на восток на коротконогих своих лошадях; бежали в страхе и с позором на запад воины, одетые в железо, – грохот стоял аж жуть; и ненавистные соседи улепетывали на берега своего Дона, испытав ужас перед доблестными смердынцами. Никого Смердынь не боялась в те годы, о которых мой рассказ. Не боялась и впредь. Не боится и теперь.
И в ту пору, когда подошли к берегам Глухого озера северяне в рогатых шлемах, когда обнажили они свои зубчатые мечи, наши воины находились уже на подходе к озеру и готовы были вступить в бой. Не боялись смердынцы грозного врага. Не страшили наших доблестных воинов ни черные кони, ни рогатые шлемы, ни зубчатые мечи. Бой вышел коротким, сила воинства смердынского обратила злобных обитателей северных земель в бегство. А иные из них так и остались лежать на вечные веки здесь – в приозерной земле нашей. Но, как оно часто бывает в мире и по сей день, не обошлось без жертв и среди победителей – самый лучшие раньше срока отдают жизнь свою, вверяют себя высшим силам. И в этот раз один из самых наших доблестных воинов не вернулся с поля боя.
Рьяно сражался он с врагом, но не заметил, как этот враг вероломно подкрался сзади, как подобрался к самой спине, как нашел на спине нашего воина незащищенное место и как вонзил туда свой зубчатый меч. И упал наш доблестный воин. И обагрил траву кровью своей – кровью, пролитой за родину. Не ушел вероломный и подлый враг от расплаты – вскоре настигли коварного убийцу в бою наши воины, поразили мечами своими в самое сердце. Да только товарища боевого не вернешь уже.
И когда враг оставил поле боя, когда удалился со стыдом обратно на север, наши воины окружили тело павшего товарища и горько плакали над ним. Пролили слезы свои богатырские и похоронили доблестного друга своего прямо здесь же, на озерном берегу, решив наутро вернуться сюда, чтобы честь по чести помянуть погибшего. И вернулись, как и порешили, утром. И тогда удивлению пришедших не было предела, потому что на том месте, где вчера похоронили они своего друга, возвышался не могильный холмик, который они оставили, а огромный курган. Когда же вгляделись, то удивились еще пуще, ибо всякий, кто видел, рассмотрел в кургане этом голову павшего намедни товарища. Да, это был именно он, и не узнать его было невозможно. В молчании склонились друзья перед головой воина, ибо без лишних слов поняли – друг их удостоился чести великой, удостоился того, чтобы и после смерти голова его осталась навсегда возле любимого села, возле родной Смердыни. Такова была воля высших сил. И волю эту приняли как должное воины-смердынцы. Так с тех пор и возвышается голова воина над Глухим озером, отражаясь холмом ли, курганом ли в прозрачной воде.
И среди селян почти сразу же появилось одно поверье, которое прожило вместе со Смердынью века, которое живо и по сей день. Поверье это о том, что голова воина всегда придет на помощь тем, кто оказался в беде, тем, кого постигла неудача, тем, у кого просто какие-либо дела не ладятся. Хотите верьте, а хотите нет, но жители села Лесное (бывшая Смердынь) нередко и ныне, как и в старину, со своими бедами и печалями идут на поклон к голове воина. И голова помогает своим землякам, помогает, если видит, что приходит проситель с чистой совестью и без умысла злого. Ну а чтобы вы поверили словам моим, не сочли их сказкой или вымыслом, поведаю вам то, о чем знаю не понаслышке.
