Зимой, когда водоемы покрываются льдом, зверек больше времени проводит в хатке или в норе, покидая их только затем, чтобы принести еду и опорожнить кишечник. В некоторые особенно суровые зимы, когда водоем промерзает слишком глубоко, бобрам приходится подо льдом углублять в дне каналы для подхода к кормовым запасам.
В относительно мягкие зимы, когда столбик термометра не опускается слишком низко, а на поверхности воды есть промоушины от быстрого течения, бобры могут выходить на поверхность, но не очень далеко от жилища, протаптывая в снегу тропинки или прокапывая тоннели в сугробах. Иногда бобры прогрызают или проламывают тонкий лед, чтобы выйти на поверхность.
Весной хлопот у бобра прибавляется. Примерно в марте с наступлением теплой погоды бобры ежедневно выходят на лед, со временем продолжительность вылазок увеличивается. В это время, помимо следов кормежки, можно обнаружить приметы брачного периода. Бобры, как самцы, так и самки, начинают оставлять на снегу метки бобровой струи, привлекая тем самым представителей противоположного пола. Течка и спаривание у бобров происходят в конце зимы – начале весны. Между самцами в это время могут возникать драки (даже с кровопролитием).
Во второй половине весны, перед тем как у бобрих появляется потомство, молодые половозрелые бобры покидают семью в поисках новых мест обитания и невест. Самцы также уходят из зимних жилищ во временные летние убежища. Из строительных работ проводится только мелкий ремонт.
В конце мая бобрята достигают веса 1–1,5 кг. Они уже могут есть растительную пищу, но молоком их кормят до двухмесячного возраста.
Во второй половине лета, когда уровень воды в реках падает, бобры принимаются за строительство плотин и раскопку новых нор. Все чаще начинают попадаться поваленные деревья.
Иногда летом можно наблюдать бродячих бобров, которые довольно далеко удаляются от воды. Причины этого явления до конца еще не выяснены. Очень часто среди таких бродяг бывают самцы и годовалые бобры, которых по непонятным причинам изгоняют из колонии. Взрослые самки в это время заняты детенышами.
Конец лета – начало осени в жизни бобров связаны с заготовками корма на зиму, ремонтом старых и строительством новых нор и хаток.
Интересная закономерность наблюдается в природе: чем раньше бобры начинают готовиться к зиме, тем раньше она наступает. Цикл завершен.
Какой бы скрытный образ жизни ни вел зверь, в любом случае он оставляет следы деятельности.
Наличие бобров легче всего установить при обследовании прибрежной зоны. Конечно, наземные постройки в виде хаток, плотин, каналов сразу бросаются в глаза, а вот если он живет в норах, входы в которые идут от воды, обнаружить бобра труднее. В этом случае поможет исследование прибрежной растительности, где бобр как растительноядное животное обязательно оставит следы добывания пищи. Осенью на это укажут поваленные деревья и пеньки с конусообразными вершинами (рис. 3). А вот если бобр перебрался на это место недавно (обычно это бывает весной), то следов лесоповала может и не быть, но зато в изобилии можно найт и низкие пеньки от тонких деревьев и кустов, срезанных, будто бритвой, острыми зубами.
Характер погрызов бобра очень своеобразен, на что много раз обращалось внимание, и спутать его с другими животными невозможно.
Толстые деревья, растущие на ровном месте, бобр грызет вкруговую, получается срез в виде карандаша, а если дерево растет на склоне, то бобр грызет его со стороны склона в виде ямки (рис. 4).
Стволики толщиной 5–6 см срезаются косым срезом «в один приклад» челюстей. На срезе хорошо различимы следы резцов.
Верхние служат опорой, а двигаются в нужном направлении только нижние, оставляя следы в виде двух бороздок.
Веточки толщиной примерно 1 см перегрызаются одним движением челюстей. Такой срез обычно гладкий и наклонный, так как была повернута голова животного.
Ширина резцов у бобров с возрастом увеличивается.
Животные старше 1 года имеют зубы шириной порядка 8–9 мм для нижних резцов и 8,5–7,5 – для верхних. У молодых животных нижние резцы имеют ширину около 7,5 мм, верхние – 7,2 мм, полуторамесячные детеныши имеют верхние резцы шириной 2,5 мм, нижние – 2,6 мм.
Зная это, нетрудно определить возраст животных, делавших погрызы. Однако следует не забывать, что ширина следа на дереве и подлинная ширина зубов несколько отличаются из-за эластичности древесины.
Еще большая разница наблюдается на боковых погрызах, когда животные обгрызают кору, добираясь до камбия поэтому для определения возраста зверя по следам зубов принимают во внимание прежде всего самые широкие следы, так как при работе зубами один след накладывается на другой, лучше обращать внимание на поперечные срезы на более твердой древесине. Таким способом можно не только определить возраст зверя, но и число животных, принимавших участие в перегрызании дерева, а с этим делом часто дружно справляется вся бобровая семья.
Летом бобры питаются, как уже говорилось выше, в основном травянистой растительностью. Поэтому, обследуя берег водоема, нужно обращать внимание на растительность, находящуюся у самой кромки воды или нависающую над водой. Кончики веточек ивы, сочные крупные листья конского щавеля, ирисов, дягиля, молодые побеги рогоза и тростника бобр «стрижет» прямо из воды и в отличие от других полуводных животных съедает все полностью, если только не приносит их к норе, где можно найти остатки его пищи. У молодых веточек объедает кору до светлой древесины, такие белые палочки можно найти после бобровой трапезы.
Еще реже, чем постройки, можно обнаружить следы конечностей бобра.
Это возможно только на очень влажном грунте или снегу в начале или конце зимы, и часто вся дорожка следов бывает затерта волочащимся по земле хвостом, а на рыхлом снегу получается волнистая бороздка.
Лучше всего следы видны на льду у места выхода из воды, когда вместе с водой выносятся ил или глина.
След передних лап имеет звездообразную форму с явными углублениями на концах отпечатков пальцев, сделанными когтями (похож на след выдры).
Задние лапы оставляют веерообразный отпечаток более вытянутый, чем у передних лап с явным углублением от пятки. Пальчики растопыренные с когтями. Межпальцевая перепонка не отпечатывается.
На песке след отпечатывается очень слабо и напоминает след аиста или гуся. В отличие от следа выдры, у которой след имеет форму ломаной линии, у бобра след двухстрочный, т. е. правые и левые конечности образуют две линии. Передние лапы отпечатываются немного впереди и сбоку от задних, задние чуть-чуть налегают на передние, причем не на одной линии, а немного вкось, что связано с так называемой утиной походкой вперевалку.
Ходит бобр медленно, мелкими шажками, может иногда пробежать небольшое расстояние прыжками, но делает это крайне редко, обычно при какой-нибудь опасности (рис. 5, 6, 7).
Измеряя длину отпечатка ступни, можно примерно сказать, сколько животных и какого возраста прошли в данном месте.
Как показывают наблюдения, все дорожки следов бобра тянутся перпендикулярно берегу, вдоль берега дорожек нет.
Почти всегда там, где есть бобры, имеются и хорошо утоптанные, гладко расчищенные волочащимися ветками, часто вымазанные грязью дорожки, трава, растущая по бокам, также примята и вымазана грязью.
Такие дорожки иногда имеют длину несколько десятков метров, тянутся глубоко в лес к местам кормежки.
В воде, очень редко на суше можно найти помет бобра (пожалуй, определить его может только специалист).
Он имеет форму и размер грецкого ореха и состоит из непереваренных остатков пищи в виде опилок, чешуек, лубяных волокон.
След мочи можно увидеть на снегу, он буро-красного цвета.
Осенью или зимой заселенные хатки носят следы недавней работы бобра, на них натасканы свежие ветки, щели промазаны илом, и еще сохранились дорожки к вершине, по которым бобры затаскивали строительный материал.
Рядом с такой хаткой, как правило, зимний запас пищи.
Летом перед главным входом в хатку чистый плес, а если это нора в берегу, то под ней песчаная «подушка».
Если вода мелкая, то такая насыпь служит своеобразным кормовым столиком (рис. 8).
На нем бобр разгрызает ветки, часть поедает тут же, а часть утаскивает в нору.
Мясо бобров употреблялось и употребляется в пищу во многих странах. Что касается славянских народов, то при раскопках древних поселений среди останков пищи примерно 30 % костей составляли бобровые. В Средние века в странах с католической верой мясо бобра разрешалось даже в период поста из-за схожести бобрового хвоста с рыбьим. В Америке и Канаде до сих пор жаркое из бобрового хвоста считается изысканным деликатесом.
