Валерий Сальников - Гур

— Давай, для разнообразия, побеседуем. С теми волколаками разговор не получился, вдруг сейчас повезет, — предложила терпеливая штурман.

Опустив стекло, я высунулся в окно двери и дико заорал:

— Чего надо?! Мы — послы ордена Знающих! Вы нарушаете наш дипломатический иммунитет! Освободите дорогу! Немедленно! Stay out of the way! Mi mirnye lyudi, no nash bronepoezd stoit na zapasnom puti!

Обернулся к штурману. — Ну и как?

— Внушительно, — улыбнулась жена и повернулась, чтобы успокоить детей, разбуженных моими воплями. — Я бы испугалась слов «дипломатический иммунитет». А что ты сказал в конце?

Я не успел объяснить.

— Сдавайтесь! Вы окружены! Выходите из экипажа! — послышалось в ответ.

— Угу. Рус, сдавайся, вам будет карашо кушайт, — пробормотал я и закричал, выражая нашу принципиальную позицию. — Врагу не сдается наш гордый Варяг! Сами сдавайтесь! Тогда никого не убьем! Но без гарантии!

Свистнули стрелы, нацеленные в открытое окно, и опали, переломившись, неподалеку от Гума. АЗА в действии. Я закрыл окно. «Разбойники» бросились к нам и окружили самовоз. Выковыривать нас из Гума пока не торопились, опасаясь повредить ценное имущество.

— Переговоры сорваны неприятелем. Компромисс не достигнут, — четко доложил я главе делегации.

— Эх, тогда пусть пеняют сами на себя, — обиделась жена. — Сделаю-ка я их в три раза тяжелее.

Лиходеи немедленно шлепнулись на землю и грузно заворочались, не в силах поднять внезапно потяжелевшие конечности.

— Теперь сдаетесь? — открыв окно, воззвал я, обращаясь к окружающему пространству. В ответ был слышен лишь хрип обессиленных вояк.

— Молчание — знак согласия! — выдал я очередное мудрое изречение. Что-то на афоризмы потянуло. Наверное, к перемене погоды.

Лежащие перед Гумом голодранцы вдруг сдвинулись в сторону вместе с полосой дерна под ними. Я нажал клаксон и под львиный рык мы медленно тронулись в направлении к завалу. Вдруг в голове раздался голос Гура.

— Жека, Анниэль, это Гур. Вы слышите меня?

Я резко остановил машину. Мы синхронно повернули изумленные лица друг к другу.

— Ты слышал голос Гура? — удивленно спросила штурман.

Я кивнул в своей лаконичной посольской манере. Вот бы так себя вести при Уайде.

— Жека, Анниэль, я общаюсь с вами, используя магию разума. Нахожусь неподалеку. Могу убрать заграждение, если хотите. Отвечать голосом.

— Спасибо Гур, мы справимся, — отказалась от помощи самостоятельная штурман.

Деревья в завале, одно за другим, стали вращаться, обламывая сучья и превращаясь в бревна, которые откатывались прочь. Когда завал самокатом переместился на обочину, мы аккуратно форсировали оставшийся буро-зеленый хлам, разбрасывая его по сторонам. Я высунул левую руку в окно и задрал вверх средний палец. Чтоб помнили, как нападать на орден Знающих!

— Пилот, стоп, я освобожу горе-захватчиков, иначе так и будут валяться целые сутки, — приказала штурман.

В зеркале заднего вида я наблюдал поднимающихся «разбойников». Перепачканные в земле и траве лохмотья на них стали выглядеть более естественно. Преследовать нас ратники явно не собирались. Мы двинулись по дороге, высматривая Гура по сторонам.

— Я рядом, но незаметен. Не беспокойтесь, скоро подъеду к вам, — опять услышали его голос.

Повернув на юг по изгибающейся дороге, мы сразу увидели Гура на Угольке, рысящем рядом с магомобилем. Он приветливо махнул рукой. Вот ведь батя-невидимка! Мы остановились и Гур подъехал.

— Сам ты батя. Скоро будешь, — добродушно бросил он мне.

— Гур, ты откуда здесь появился? — поинтересовалась штурман.

— Я все время сопровождал вас под покровом заклинания отвода глаз, — услышали объяснение.

Экипаж обменялся ошарашенными взглядами.

— В любой момент мог связаться с вами, но не хотел лишать послов инициативы. Вы все сделали славно. Я очень доволен действиями своих друзей, — добавил Гур.

Мы тоже немного погордились собой и друг другом.

— Гур, а зачем ты следовал за нами? — не мог не спросить я.

— Ужели вы могли представить, что я подвергну риску жизни ценнейшего для ордена «цивилизационного артефакта» и его прекрасной супруги, могучего мага и будущей матери? Ай-ай, — иронично осклабился батя.

Вот ведь ехидный какой. А я — будущий отец. И у нас с женой появилась возможность повысить родительское образование в общении с приемными детьми.

Вот и межевой столб. Мы на землях нашего ордена. Вдалеке показались всадники пограничного дозора.

Домой!

Магистр Сэнгата, хоть и человек, поступил вполне в духе волколаков: не имеешь чего-то, отбери у другого. А в это время оборотни, по иронии судьбы, предприняли меры самоумиротворения. Правда, предварительно получив внушительную трепку. Нападение на послов показало, что магистр достаточно смел, чтобы рисковать многим ради малого, и достаточно глуп, чтобы упорствовать в ошибках. Классический волколак.

Удостоверившись, что дозорные составили боевое охранение Жеке и Анниэль, я попрощался с ними и сославшись на срочные дела, повернул назад. Набросил на нас с Угольком заклинание отвода глаз и направил непарнокопытного напарника к обители семизвездников. Проезжая мимо ряженых бойцов магистра, седлающих лошадей, услышал громкую брань. Интересно, как командир группы захвата объяснит магистру свою неудачу? Узнаем. Надо добраться до обители, пока окончательно не стемнело.

Показалась обитель. Я отвел Уголька в чащу, расседлал, налил в котелок воды, раскрыл мешок с фуражом и приказал четвероногому другу не шуметь и набираться сил. Угостил яблоком. Сообщил, что вернусь, когда освобожусь. Накрыв коня заклинанием отвода глаз, устремился к обители. Перемахнув через стену, поискал ауру магистра, которую вчера как следует запомнил. Сэнгата обнаружился в небольшой келье неподалеку от зала, где встречался с послами.

Магистр негромко переговаривался со своими помощниками, генералом Цагааном и командором Энебишем, ожидая результатов акции по пленению послов. Слушая речи и скользя по сознанию собеседников, я выяснил, что инициатором безобразия явился Цагаан, который смог уговорить магистра на эту авантюру. Идея захвата возникла после переговоров с представителями человеческой общины. Возник непреодолимый соблазн завладеть самобеглой каретой и восхитительной женщиной. Старый охальник! Наши генералы все же не такие безрассудные.

Наконец, в келью прибыл командир группы. Вытянувшись перед начальством, сокрушенно доложил о неудаче, не забыв упомянуть об отсутствии потерь. Сообщил, что один из послов, молчаливый юноша, оказался магом жизни. Видимо, являлся телохранителем настоящего посла. Хм. Когда завалы остановили самобеглую карету, этот маг выкрикнул какое-то заклинание. А в самом деле, что произнес Жека после «дипломатического иммунитета»? Какое нибудь меткое изречение на родном языке? Он так нередко делал в разговорах с нами. Уайда запомнила пару подобных фраз и иногда воспроизводила их Жеке, чем его немало конфузила. Видимо «факитол», на том языке, не то же самое, что «я тебя люблю».

Утверждение, что посол Пилот является сильным магом жизни, зиждилось на том, что воины, через некоторое время после заклинания, ощутили сильнейшую слабость в коленях и не могли держаться на ногах. Потом маг освободил дорогу карете, заставив траву перетащить лежащих бойцов в сторону, а деревья — откатиться. Командир отряда лежал лицом к отъезжающей карете и видел, как на прощание посол поднял вверх средний палец, что означало какое-то магическое действие, потому что силы бойцов вскоре восстановились. Почему он оставил в живых напавших разбойников, было неясно.

Генерал Цагаан посчитал милосердие к местным разбойникам, очевидным врагам ордена, недружественным шагом. Оно подчеркивало коварство ордена Знающих. Я от души развлекался нелепой трактовкой происшедших событий. Еще в прошлую встречу с Цагааном отметил его недалекость. Но, глупость может быть безвредной, а может — опасной.

Во время разбора итогов операции я внушал магистру мысль, что риск был неоправданным, а выигрыш — сомнительным. Сейчас магистр оценивал саму идею захвата, как чрезвычайно вредоносную. Кто сказал, что, в случае успеха, пленные послы раскрыли бы секрет управления каретой? И что позднее лазутчики Знающих не обнаружили бы экипаж на территории ордена? Это сразу бы поставило отношения между орденами на грань войны. Или что, окажись среди послов маг жизни, как оно и было, тот скрыл бы умение, а при допросе лишил бы жизни руководство ордена и охрану? Он легко лишил сил тридцати воинов, так что изъять из обихода десяток разумных ему было бы несложно. В душе магистра нарастало раздражение от того, что он пошел на поводу у Цагаана. Я поощрял мысли и чувства магистра.