«Интересно, я побледнел? — отстраненно подумал Гилморн. — Вряд ли, тогда бы лапочка тоже в лице переменился. Хорошо, что кожа у эльдар бледнее, чем у эдайн…»
— Хорошо, я спущусь через полчаса, — произнес он ровным тоном.
Амрис поцеловал его в щеку и умчался, сияя.
«Если б ты знал, лапочка, чем занимается твой брат, радовался бы так его приезду?» — хотелось Гилморну сказать. Ехидная мысль вывела его из ступора. Надо что-то делать, верно?
Выбор был невелик. Можно вылезти из окна, пробраться в конюшню и покинуть гостеприимный кров как можно скорее.
Если, конечно, Норт не подумал об этой возможности и не оставил пару конюхов надзирать за лошадьми. Не может же Гилморн их убить. И поднимать шум тоже не в его интересах.
Уйти пешком? Дурацкая идея. Его, конечно, не догонят в любом случае, но он не трус, чтобы спасаться бегством.
«И что ты сделаешь со мной? — Ничего нового и оригинального, мой сладкий. Все то же самое, много, часто и в разных позах…» — вспомнилось ему.
Ну что ж, остается только спуститься вниз и встретить свою судьбу, какой бы она ни была.
Он глотнул водички, чтобы освежить пересохший рот. Придирчиво взглянул в зеркало, пригладил волосы, хоть они совсем в этом не нуждались. Надел нарядную тунику, которую приберегал для особо торжественных случаев. Предстать перед хозяином замка, который властен в буквальном смысле казнить и миловать — куда уж торжественнее. Гилморн слегка растрепал на концах свои косички, это всегда придавало ему соблазнительно-небрежный вид. Медлить дольше было нельзя; он глубоко вдохнул, выдохнул, нацепил на лицо уверенное выражение и сошел по лестнице в обеденный зал.
Все его мысли были заняты только одним: как неэстетично будут выглядеть синяки на его белой коже.
А может, синяками дело не ограничится. В конюшне столько кнутов, плетей, нагаек…
О Эру, дай мне мужества, взмолился Гилморн, чувствуя предательскую дрожь во всем теле. Но был ли это страх — или возбуждение?
Он высоко поднял голову, вошел и встретил взгляд зеленых глаз лорда Амрана со всей твердостью, доступной ему на тот момент.
Лорд Амран не выказал ни малейшего удивления.
Лорд Амран широко улыбнулся. Было в этой улыбке что-то хищное, но вряд ли это заметил бы кто-то другой, кроме Гилморна.
Лорд Амран встал, слегка склонил голову и провозгласил с невероятным радушием, которое всякий счел бы неподдельным и искренним:
— Добро пожаловать, лорд Эннеари! Приветствую вас в моем замке. Леди Найравэль и лорд Амрис совсем ничего не успели рассказать, так что я просто сгораю от желания узнать вас поближе!
— Я тоже счастлив, что наконец вижу легендарного владельца замка, лорд Амран, — парировал Гилморн с тем же наигранным радушием — поднял, так сказать, брошенную перчатку. — О вас, напротив, леди Найравэль и лорд Амрис много рассказывали, и если хоть половина из этих рассказов правда, вы великий человек.
Лорд Амран добродушно расхохотался и жестом пригласил Гилморна занять место напротив.
С некоторым облегчением Гилморн повиновался. У него немного отлегло от сердца. Он был готов к куда более «горячей» встрече. Например, к тому, что Норт схватит его за волосы и заставит взять в рот прямо на глазах у домочадцев. Это было бы вполне в его стиле. Но мордорский военачальник, как видно, решил сначала поразвлечься. Скаля зубы в усмешке и блестя глазами, как сытый волчара, он прямо-таки наслаждался своей ролью гостеприимного хозяина. Он приказывал подлить Гилморну вина, расспрашивал о его путешествии, о жизни в замке, и обращение «лорд Эннеари» в его устах каждый раз звучало, как изощренная насмешка. А смотрел он на Гилморна так, что ему хотелось брякнуть: «Оденьте меня обратно, лорд Амран!»
Но, по крайней мере, он не собирался раскрывать инкогнито Гилморна. Вероятно, потому, что Гилморн тоже мог кое-что порассказать про настоящее и прошлое эргелионского лорда. И неизвестно еще, чьи откровения потрясут леди Найравэль и лорда Амриса больше.
Обед близился к концу, и Гилморн занервничал. Сейчас, конечно, его пригласят в кабинет для приватной беседы, и там… По телу опять пробежала дрожь. Ему захотелось ускользнуть в свою комнату и там отсидеться до тех пор, пока не пройдет дурацкое волнение.
Он вздохнул. Оно никогда не пройдет. По крайней мере, пока Норт его хотя бы разок не трахнет. Пока Гилморн не поймет наконец, что за игру затеял этот невозможный человек, который ведет себя так, будто в его замок каждый день забредают бывшие любовники-эльфы.
Манвэ, Варда и все валар, а вдруг так оно есть??!!
Ускользнуть ему не дали — когда он промямлил, что хочет подняться в библиотеку, продолжить свои занятия, лорд Амран так гнусно прищурился, а лорд Амрис так простодушно стал его уговаривать, что отказаться не было никакой возможности. Гилморну пришлось еще три часа выдерживать глумливые взгляды, замаскированные насмешки («Ах, простите, лорд Эннеари, такие грубые шутки не для вашей утонченной натуры… Ах, как я мог забыть, лорд Эннеари, вы ведь совсем незнакомы с военным ремеслом… Да что это я, вряд ли вы когда-нибудь бывали вблизи от Мордора…») и похлопывания по плечам, которые, казалось, прожигали одежду.
Временами Гилморн подумывал, что пару раз по морде и «Соси, блядь эльфийская» было бы вытерпеть легче. Привычнее.
К концу ужина он просто изнывал от напряженного ожидания. Однако лорд Амран вдруг переключился с него на Найру и уже ей, а не Гилморну расточал свои многозначительные улыбки и пошловатые намеки. Найра держалась настороженно, глаз не поднимала, и лицо ее снова было замкнутым и угрюмым. Когда муж обнял ее за талию, она вздрогнула и закусила губу.
— Надеюсь, вы простите нас, лорд Эннеари. Мы с леди Найравэль вынуждены покинуть ваше во всех отношениях приятное общество. Нам, как вы понимаете, необходимо побыть вдвоем, — и лорд Амран, подмигнув Гилморну, повлек Найру к выходу.
Она бросила на Гилморна один-единственный страдальческий взгляд и последовала за мужем.
У эльфа сжалось сердце. Он всегда знал, конечно, что она принадлежит другому — но впервые это знание было столь наглядным. В глубине души Гилморн надеялся, что лорд Амран потерял всякий интерес к своей жене, да что там, он был уверен, что она его абсолютно не волнует, но ведь зачем-то понадобилась эта демонстрация… Лишний раз показать, кто здесь хозяин? Как будто кто-то сомневался.
«Она его законная жена перед Эру Единым», — твердил себе Гилморн, словно это могло уменьшить боль и горечь.
— А я так надеялся, что вы развлечете меня рассказом о своих военных похождениях, лорд Амран, — вырвалось у него, и губы сложились в чарующую улыбку, от которой смертные просто столбенели.
— Может быть, в другой раз, лорд Эннеари.
Вот так. Следовало бы помнить, что его обаяние не действует на Норта Морадана — вернее, действует, но совершенно непредсказуемым образом.
Когда Гилморн поднялся из-за стола, Амрис увлек его в темный коридор, взял под руку, прижался всем телом, заглядывая в глаза.
— Что с тобой, Энне? Ты сам не свой. Это все из-за брата, правда? Не принимай близко к сердцу, он всегда так шутит. Тебя вовсе не задержат здесь насильно, клянусь честью! Ты можешь уехать в любой момент, когда захочешь…
— Что? Ах, это… Я даже внимания не обратил, — честно сказал Гилморн. — Однако, признаться, твой брат меня несколько… эээ… ошеломил.
Амрис лукаво улыбнулся.
— Знаешь, ты его тоже. Он, конечно, и виду не подал, но я-то его знаю. Никогда он с гостями не был таким разговорчивым. А как смотрел на тебя! Берегись, Энне, как бы он не попробовал тебя соблазнить!
Но глаза юноши не улыбались. Он с беспокойством следил за реакцией Гилморна. Бедный мальчик ревновал, да еще как! Конечно, он ведь думает, что перед его драгоценным старшим братцем никто не устоит. Ну, положим, доля истины в этом убеждении есть…
— А что мне делать, если он и вправду захочет? — вздохнул Гилморн. — Все то, что я знаю о твоем брате, подсказывает мне, что отказа он не потерпит.
Амрис вдруг покраснел, губы его дрогнули.
— Знаешь, временами я сам его боюсь, — вырвалось у него. — Будет лучше, если он не узнает о наших отношениях. И вот еще… — он заколебался, но продолжил: — Энне, я никогда от тебя ничего не требовал, ты можешь делать все, что хочешь, но… Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится. Амран в юности был совсем бешеный. Не знаю, чего от него можно ждать теперь. Лучше запри на ночь дверь в свою комнату и никому не открывай.
Амрис прижался к его губам в торопливом поцелуе и оставил Гилморна одного.
Гилморн долго мерил шагами комнату, потом бросился на кровать и закрыл лицо руками. Он был близок к отчаянию. Его раздирали противоречивые чувства — и даже ревность, которой он, как ему казалось раньше, совсем не знал. Он даже понять не мог, кого к кому так болезненно ревнует — Найру ли к мужу или, наоборот, лорда Амрана к его жене, чье общество он предпочел обществу его, Гилморна, которого называл когда-то «мой сладенький эльфенок»! Он что, хотел показать Гилморну, что плевать на него хотел? А ведь и года не прошло с их последней встречи… Ведь он должен был понять, что Гилморн завернул в этот замок только ради него, потому что хотел узнать о нем побольше… Нет, он все еще его хочет, этот тяжелый жаркий взгляд ни с чем не спутаешь… Но почему тогда он не поступил с ним так, как привык поступать всегда? Не домашних же он стесняется, в самом деле — он, который отымел собственного брата на глазах у собственного отца!
