Вернувшись в комнату и проходя мимо тарелки с фруктами, которые они набрали себе про запас вчера за ужином в ресторане, Максим захватил девчонке яблоко. Сел к ней на кровать и рассказал:
— Меня этому научила одна старая лесбиянка.
Наташа чуть не поперхнулась только что откушенным яблоком. Удивленно приподняла одну бровь и с ехидцей уставилась на любимого. Ну-ну! Он терпеливо ждал, пока она прожует, и объяснял:
— Это будут непривычные действия, но ты не пугайся, доверься мне.
— Старая лесбиянка? — хмыкнула девушка.
— Ну, может, не совсем старая, лет пятидесяти, — улыбнулся Макс. — Мы разговорились в клубе, она попросила меня снять им с подружкой домашнее порно, я согласился…
На Наташином лице еле умещалась задорная улыбка.
— Ты снимал на видео секс двух пятидесятилетних лесбиянок? — фыркнула она.
— Нет, подружке было двадцать пять, от силы.
— О-о… — Наташа посерьезнела. — Это за то короткое время, что ты был свободен от меня?
Он кивнул. Наташа с пониманием покачала головой. Он говорил, что в эти несколько месяцев вел сильно разгульный образ интимной жизни, но Наташе не приходило в голову представить, что это означает.
— Давай, я готова, — Наташа отложила остаток яблока на тумбочку, ей не терпелось узнать, чему же такому особенному научила его опытная лесбиянка. — Что от меня требуется?
— Просто расслабиться. Ложись на спину. И ноги раздвинь пошире, каким бы вульгарным тебе это ни казалось!
Он потянулся за флаконом массажного масла на тумбочке, смазал руки и поле будущей деятельности. Здесь для гостей отеля по умолчанию были предоставлены массажное масло, смазка для анального и традиционного секса и еще какая-то непонятная жидкость — едва заселившись сюда, они в первую очередь изучили интересные флаконы.
— А почему не смазку взял? — деловито интересовалась девчонка.
— Наташ, когда я прошу «доверься мне», что ты под этим понимаешь? — уточнил Макс.
— Что я должна расслабиться и получать удовольствие, — ответила она послушно.
— Это означает, что я знаю, что делаю и зачем. А все вопросы — потом.
— Ясно.
Он нежно гладил ее между ног скользкими пальцами обеих рук, как равнодушный доктор, который делает массаж в узкоспецифической области, и Наташа на удивление не чувствовала дискомфорта от такого «неправильного» секса «только руками»; от того, что предоставила ему широкий доступ; от того, что в комнате светло, в конце концов…
— Ты мне все разрешишь? — спросил он заранее.
Она кивнула. Он каждый раз так спрашивал о любых анальных ласках — она вправе решать, готова ли она к этому именно сейчас.
— Я буду только пальцами, не волнуйся.
— Можешь чем хочешь, я уже давно ни в чем тебе не отказываю, — улыбнулась она.
— Так уж давно? — возразил он с ответной улыбкой.
Было чутко-приятно — без малейшего нажима, не отрывая рук и не останавливаясь ни на секунду, он медленно и уверенно гладил ее половые органы, то и дело поглядывая ей в лицо.
— Закрой глаза, — посоветовал он, — а то тебя будет сбивать с толку то, что я на тебя смотрю.
«Мне все равно», — ответила она мысленно. Было лень сказать что-то вслух — этот ласковый, утонченный массаж так расслаблял… Это было долго и томительно. Она открывала глаза, когда действия его скользких рук становились непонятны ее логике, и снова закрывала их, убеждаясь, что он знает, что делает. Все эти нежные натягивания, растягивания и оттягивания приводили ее в полнейшую растерянность; ей казалось, что она впервые занимается сексом, и ничего об этом деле не знает. Он постепенно проникал все глубже, и Наташа поняла, что ему просто необходимо смотреть на ее реакцию, чтобы не торопить события: не для своего удовольствия, а для ее! Он долго не давал ей достичь полного удовлетворения, но она этого не замечала — все было так трепетно, ощущения так долго зависали на предпоследней ноте, что казалось, это — норма.
Оргазм обрушился на нее совершенно неожиданно, как внезапный поток ледяной воды, после которого жар начинает покалывать все тело. Максим медленно убрал пальцы отовсюду, вытер руки бумажной салфеткой и спросил:
— Ну как?
— Ох***но, — ответила Наташа матом. Сердце ощутимо клокотало в груди. — «Непривычные действия» — это, конечно, мягко сказано!
Он только загадочно улыбнулся и отправился мыть руки, оставив ее лихорадочно соображать, что это было.
Этот отель жил по своему собственному распорядку дня: гости до утра отвисали на тематических вечеринках, а просыпались только к обеду. Так что завтраком считался шведский стол до часу дня. В ресторан запрещено входить голышом, и тут была более привычная обстановка. Хотя все равно на многих девушках в качестве одежды было нечто среднее между нижним бельем и нарядом стриптизерши. Вкусно позавтракав в ресторане, Максим и Наташа приняли решение провести сиесту в торговом центре: на пляже в обеденное время слишком жарко, а Наташе как раз очень хочется прикупить себе одежды — под стать имиджу отеля. Взяв такси, отправились в ближайший город.
— О, «Инканто»! — обрадовался Максим. Торговый центр назывался итальянским вариантом ICQ-ника его жены, так что слово «прелесть» было ему знакомо. Водитель посоветовал Наташе именно это место, сказал, что тут почти все магазины — женские.
Здание было двухэтажным, но широким и вместительным. На втором этаже было много пустых помещений: как объяснила продавщица одного из открытых бутиков, посетителей мало, а аренда дорогая. Были и просто закрытые на перерыв магазины. Но даже так Наташа нашла для себя больше, чем ей было нужно. В трех магазинах нижнего белья купила разные по сути и цвету наряды для сексуальных игр. В обувном — босоножки, как у секси-бабульки из «Гедонизма», только еще и на высокой платформе (Максим вытаращил глаза, когда Наташа в них подошла к нему вплотную: она никогда не была такой удобно-высокой). В косметическом выбрала себе темно-вишневую помаду, черные тени и несколько заколок для волос. В магазине «Хобби» потребовала черную атласную ленту средней ширины и булавки — Макс напрягся: она что-то замышляет… Она везде довольно быстро определялась с выбором, шустро в уме переводя цены в рубли. Только спрашивала у мужа постоянно — это дорого или возьмем?
Устав и расположившись в одной из кафешек внутри торгового центра, ожидая пиццу, нетерпеливо поглядывала в пакеты с покупками. Максим сидел на другом диване по ту сторону стола. У него снова требовательно звенел телефон. В первый раз час назад он отклонил вызов, но сейчас, вздохнув, ответил. Это снова была Анна, и он снова был рад ее слышать, но Наташе показалось, что он предпочел бы поболтать с ней, не отвлекаясь, и без лишних слушателей.
— Я в туалет, — показала она ему жестами.
В туалет совершенно не хотелось. Она медленно помыла там руки, а потом долго и молча стояла, опершись на умывальник и глядя на себя в зеркало.
Он попрощался с телефоном, увидев, что Наташа уже идет.
— Все хорошо? — проницательным взглядом просканировала она лицо мужа, садясь обратно за стол.
На столе уже стояла большая ароматная пицца.
— Да, по работе.
Наташа стащила себе на тарелку самый лучший кусочек.
— По работе мог бы ответить еще час назад. Вдруг что-то важное.
Она снова глянула ему в глаза — он волновался, не замечая ее доброжелательной улыбки.
— Я же в отпуске, — пожал он плечами, занимаясь пиццей.
— Ты с ней спал? — Наташе так нравилось играть с ним, что она не могла остановиться.
— С ней? — кивнул он с усмешкой на тарелку.
Наташа промолчала, но, по крайней мере, он увидел, что она не злится.
…
Максим распечатывал на ксероксе возле входа бесконечные копии толстого Устава предприятия, а Анна заваривала чай на этом же столике. Маленький столик ходил ходуном от движений ксерокса, играла громкая веселая музыка из небольшого магнитофона, Анна только что пришла на работу — в десять вечера, у нее свободный график, и решила почаевничать для начала.
— Почему-то на сайте знакомств мне пишут одни идиоты! — поделилась она грустно. — Либо страшные крокодилы, которые при этом еще почему-то считают, что я буду рада заняться с ними сексом, либо иногородние граждане, которые ищут телочку на отпуск в Сочи. Хотя когда я листаю анкеты мужчин, мне много симпатичных и грамотных там попадается. Но они на мою анкету даже не заходят…
— Видел я Вашу анкету, — кивнул Макс, — я бы Вам тоже не написал. Серая мышка с серым «хвостиком», ничего особенного, джинсы, майка бесформенная. Там есть девушки и поярче…
Анна ошарашено замерла.
— Так меня еще никто не унижал, — прошептала она срывающимся голосом, опустив голову.
Вдруг погасло электричество, и ксерокс, не доделав копию с очередного листка, завис на полпути. Замолчали динамики магнитофона, и замолчала Аня, словно удивленная тем, что без электричества в мире тихо. Свет погас везде, и на улице тоже, и здесь, в кабинете, стало непривычно темно, хоть глаз выколи. Даже монитор ноутбука не светился на директорском столе: Макс имеет привычку опускать его крышку, когда отходит от стола, чтобы туда никто не заглядывал. Хорошо, что у ноутбука при потере питания из розетки включается батарейка, а вот Анин «упсик» сейчас бы ужасно пищал, если бы она уже успела включить компьютер. Аня протирала слезы с глаз — Макс понял это, когда в кромешной тьме попытался ее найти и вместо плеча случайно коснулся рукой ее запястья. И, раз уж так получилось, взял ее за руку.
