Он ничего не понял из этого коктейля! Может, если бы она повторила еще раз и еще медленнее, или написала бы на бумаге… Она засосала его губы влажным поцелуем и задержала на нем красноречивый взгляд. Медленно слезая с лежака на четвереньках, хорошенько выпятив попу, спустила на землю одну ножку, другую… Поднявшись в полный рост, по-прежнему не сводя с него глаз, кокетливо закусив нижнюю губу, потянула вниз свои трусики. Ох, если бы она сняла их совсем, он бы застонал, честное слово! Прямо так девчонка развернулась и, повиливая попой, направилась к их двухэтажному корпусу. Хоть у Макса уже и поехала крыша, но остатками разума он сообразил, что надо забрать их вещи.
Поэтому и задержался на полминуты. Наташа караулила его за дверью. Едва вошел, даже не успел найти ее взглядом — кто-то дернул его на кровать, это рядом, номерок маленький… Наташа тут же забралась сверху на его голое тело и, схватив за руки, четко произнесла:
— Траст ми.
Он же поймет? Вроде, легкая фраза, часто в фильмах встречается. Он нервно кивнул.
Ловко связала вместе его запястья черной лентой, а потом прибинтовала их к удобному поручню в изголовье (да, кровати в этом отеле тоже специально предусмотренные для сексуальных игр). Потянувшись к тумбочке, извлекла из ящичка тканевую повязку на глаза (для тех, кто хочет поспать подольше, или для тех, кто спать не собирается вовсе). Макс приподнял голову, чтобы помочь ей с повязкой. Лишившись зрения, занервничал еще больше. В принципе, руки она связала не крепко, нарочно оставив ему возможность решать самому, и это правильно. Возможно, она и все остальное задуманное сделает правильно. Макс не был уверен в ней. Девушка крепко схватила его одной рукой за горло, почувствовав под пальцами пульс в сонной артерии и вибрацию в гортани от тяжелого дыхания. И наперекор этому жесту нежно-нежно поцеловала в губы.
Она слезла с него и убрала от его тела руки, и Макс не мог понять, где она, что сейчас делает — никаких шорохов нет. Не было ни звука ее голоса, ни еще хоть чего-нибудь. А Наташа просто тихо сидела рядом, выжидала время.
Какая-то женщина вдруг начала говорить на французском языке — низкий и медленный голос плавно и соблазнительно лил на него потоки цельнокроеной поэмы. Через секунду он почувствовал, как чья-то рука начала ласкать его мужское достоинство. А еще через пару минут уже был совершенно уверен, что это не Наташа — эта женщина, в отличие от жены, и без его регулярных подсказок помнит, что существуют еще и яйца. Минет тоже отличался от обычного. Неужели Наташа кого-то привела в номер? Так вроде никого, кроме них, тут не было…
«Ты мне все разрешишь?» Если спросить по-русски, то вся атмосфера рассеется. А на любом другом языке он даже не поймет. Наташа решила, что если он будет против, то будет сопротивляться. Взяла массажное масло…
Так… Это определенно похоже на то, что он с ней делал недавно утром… Значит, Наташа? Макс стиснул челюсти, стараясь не выдавать своего удовольствия. Но Наташа понятия не имеет, как делать массаж простаты — он ей ни разу не рассказывал!
Ну, и что? Дима рассказывал. Лаская все сразу, Наташа медленно и эротично разговаривала с ним чужим голосом. Он все равно не поймет, так что можно говорить то, что думаешь:
— Если верить тому, что ты показываешь, то обычный оральный секс тебе намного приятнее. Но я же вижу, как тебе нравится!
Он понял слово «секс», и в его теле это вызывало абсолютно адекватные реакции. Наташа видела, как моментами напрягался его живот, высвечивая силуэты рельефного пресса, и не могла удержаться — наклонилась и провела языком по напряженным мышцам. Мокрая дорожка от языка холодила кожу, добавляя разнообразия и без того растерянному мозгу.
А Наташа удивлялась тому, как изменился ее подход к сексу. Какое это трепетное, волнительное ощущение, когда видишь и чувствуешь ладонями, как другое тело откликается на твои ласки. Раньше она ласкала с какой-то целью — «доставить удовольствие», довести до оргазма, ну или просто возбудить для начала. А сейчас цели не было. Цель будет достигнута сама собой, а интерес представляют именно мелкие детали вроде вибрации, проходящей по телу мужчины.
Макс уже не знал, куда деть свои руки: хотелось что-нибудь стиснуть, но в зоне доступа ничего не нащупывалось. Сжав зубы, стесняясь издать хоть один звук, вдавливался затылком в подушку, потому что впервые за столько лет совершенно не получалось привычными навыками притормозить оргазм: его тело словно не принадлежало ему, не слушалось, все решала женщина. Неужели Наташа? Но у Наташи длинные ногти, а тут такие нежные круглые пальчики… Наташе всегда нравилось любоваться его подбородком снизу, когда он запрокидывает голову. Ощущения разлетались по всему телу, выходя за пределы привычного оргазма — через секунду Макс уже просто взвыл, и все вопросы отпали сами собой.
Больше никуда не спеша, переводя дыхание, легко выпутался из Наташиной ленты и снял повязку с глаз — удостоверился, она. Сам понимал, что вел себя, как скромник-дилетант, и ждал с ее стороны ухмылок и подколок. Она не стала.
— Теперь ты обязана на мне жениться, — прошептал он устало.
Наташа с нежной улыбкой покачала головой:
— Не получится. Я уже принадлежу одному мужчине, и это навсегда.
Ближе к вечеру на пляже стартовала вечеринка в тогах. Наташа надела длинный белый пеньюар с высоким разрезом спереди и те самые «удобные ботинки» с пятнадцатисантиметровым каблуком, а Макс не захотел позориться с простыней на бедрах, и явился в джинсовых бриджах и с голым торсом. Толпа в тогах и простынях, повязанных в древнегреческом стиле, весело танцевала на песке под громкую музыку бара. На закате, собравшись в дружную кучу красивых поз, загорелые тела в белых откровенных одеждах фотографировались на фоне вечернего моря — бармен собрал у всех фотоаппараты и по очереди сделал на каждый по одному групповому снимку. Было несколько человек, одетых не по дресс-коду, и они остались в сторонке, чтобы не портить стильный кадр.
Когда окончательно стемнело, вся толпа дружно переместилась выше по территории, к бару у бассейна — продолжать дискотеку. Некоторые мужчины были вместо шортов в каких-то смешных тряпках-подгузниках. Особенно забавно выглядел в таком виде маленький лысеющий мужичок с большим выпуклым животом. А внимание Макса привлекла девушка, вместо какой бы то ни было одежды обмотанная тонкой ленточкой в паху и на груди: его взгляд так и шарил по экстремально обнаженному месту потенциального расположения интимных органов, которых при этом почему-то не было видно! Может, она жертва какого-то генетического эксперимента?
Они с Наташей стояли чуть в сторонке от общей шумихи, в обнимку, возле декоративной металлической ограды под пышными деревьями, окруженные лишь ароматом цветов, и тихонько о чем-то разговаривали до часу ночи.
— 2 день.
Чтобы не оставлять это на последний день, Наташа решила сегодня заняться фотосъемкой. Она отважно подходила ко всем, кто уже стал знакомым, и на разных языках просила разрешения сфотографировать их на память. Никто не отказывал, а многие взамен фотографировали и их с Максимом на свои фотоаппараты.
«Я забываю вести дневник. Это о чем-то говорит?»
В обед, в самую жару, спрятались в номере. Было как-то приятно-грустно. Свадебное путешествие подходило к концу, и не думать об этом не получалось. Не хотелось ни разговаривать, ни заниматься сексом (ну сколько ж можно!), ни смотреть телевизор, и это было странно — просто лежать рядом в прохладной комнате и улыбаться, наслаждаясь близостью любимого человека. Потом Наташа приказала замереть и принялась фоткать Максима с того ракурса, с которого только что смотрела — чтобы сохранить свои впечатления.
— Расскажи мне о сексе что-нибудь, чего я еще не знаю! — попросила девчонка игриво, не желая тратить иссякающее время на молчание.
— Ты еще ничего не знаешь! — ухмыльнулся мужчина. Разумеется, это не так, просто съехидничал.
Потом Макс, подумав, все же поделился с ней одним из своих секретов. Оказывается, у него есть определенная техника секса, с помощью которой Наташа всегда достигает оргазма, даже если «нет настроения». Он вкратце рассказал, какие комбинации движений использует и для чего, и сколько повторов этих комбинаций ей нужно для полного удовлетворения, (а иначе говоря, просто описал их обычный секс) и Наташа, представляя все это и вспоминая, только восторженно ахнула:
— А ведь правда! Только я не знала, что это какая-то система, я думала, ты просто делаешь, что хочется. Офигеть! Ты знаешь мое тело лучше, чем я сама!
Стала требовать рассказать ей еще секретов, но на сей раз он упрямо отказывался. Говорил, что так она станет его «экзаменовать», следить, по списку ли он все делает.
— Зачем же мне этот рассказал?
