— А почему считаешь, что нельзя? Вон, твой любимый, чьей девушкой ты хочешь быть, он же как раз и в кино, и в музыке успешен.
— Кто? — не поняла Наташа.
— Джаред Лето.
— А что, он еще и музыкант?! — она так искренне вытаращила глаза, что Максим рассмеялся.
— «30 секунд до Марса» — знакомое название, а, певица?
— Эммм. Конечно… — она пыталась вспомнить другие киношные роли Джареда, где бы он был похож на кого-то из «Марсов».
— Наташ, да их солист и любовник Александра Македонского — одно лицо в буквальном смысле, даже макияж тот же! Мы же смотрели «Александра» недавно!
— Итить! — осенило ее. — И правда! Только это называется «грим». Вот парень дает! Подтверждает гипотезу о том, что талантливый человек талантлив во всем. Теперь он точно «мой любимый»!
— Так, это что еще за выпады?! — изобразил Макс ревнивца и ткнул девчонку пальцем в бок, отчего она забавно задрыгалась. — Смотри мне! А то не отпущу на съемки!
— Да меня еще никто туда и не звал! — захихикала Наташа, с радостью стараясь загладить свою мнимую вину сладким поцелуем.
* * *
— Мы уже три дня не занимались сексом, — вкрадчиво намекнула Наташа, усаживаясь на колени директору клуба «Эго».
— Да, точно. Надо это исправить, — Максим на полном серьезе потянулся за раскрытым ежедневником, лежащим на рабочем столе на расстоянии вытянутой руки. — Так, ну, в принципе, сегодня после полуночи…
Наташа непонимающе уставилась на мужа.
— С каждым днем ты удивляешь меня все больше! — воскликнула она и, выдернув из его рук блокнот, присосалась к нему страстным крепким поцелуем. — Мы три дня не занимались сексом! — пояснила она красноречиво всю срочность и важность этого неотложного дела. — Неужели, ты не найдешь для меня десять минут прямо сейчас?!
— Семь! — кокетливо торговался Максим, с наслаждением отвечая на поцелуй и, дразня, тут же уворачиваясь от продолжения.
— Семь? — Наташа недоверчиво нахмурилась.
— Семь. Ни больше, ни меньше, — упорствовал мужчина, не сводя с нее глаз. — Ты успеешь, обещаю.
Есть такие мужчины — им достаточно только взгляда. Они встречаются редко, но их сразу узнаешь в толпе. Идет такой, один на сотню, одетый, как и все, не обязательно с китчем, но в отличие от остальных, не сутулится и не отвлекается… Увидев понравившуюся женщину, он смотрит ей в глаза — четыре секунды. Всё.
Ты тоже спокойно смотришь ему в глаза, хотя всегда стеснялась этого. Ты не видишь в его взгляде похабной похоти, да даже намеков на секс не видишь. Словно ему интересна ТЫ, со всеми твоими тараканами, с комплексами, с прошлым и будущим. Ничего не зная о нём, чувствуешь спокойствие, уверенность в себе… Его спокойствие и уверенность в себе, которые тут же становятся твоими.
Он отлично знает, что делать в постели с такими, как ты, потому что ты у него далеко не первая. И это хорошо.
Дежурное прикосновение его руки кажется тебе таким долгим, но в реальности это лишь мгновение. Он показал тебе, что останавливать время — реально. Попробуй сама.
Оглянись. Подойди. Начни разговор. Какую бы глупость ты ни сказала — он поддержит. С ним будет легко. Потому что разговоры — не главное…
* * *
А вот втроем, как семья, гуляли по городу часто. Наташа с дочкой, дождавшись папу после его «мальчишника» с учениками, тащили его на прогулку перед тем, как он отправится на вторую работу в клуб.
17 сентября. Было тепло, как в начале лета: без августовской духоты и предельных температур. Безжалостно покромсанные прошлой зимой платаны весело зарастали молоденькой ярко-салатной зеленью и выглядели смешно: на широченных многолетних старых стволах, словно в шутку кем-то надетые сверху, красовались несоразмерно маленькие упругие плотные кроны, а кое-где — и вовсе просто пучки, букетики. Деревья такими не бывают.
Наташа сняла верхнюю часть воздушной блузки и осталась в белой маечке на бретельках. В парке возле Художественного музея группа подростков гоняла на роликах, резвясь после занятий в школах. Было немноголюдно, и местные художники скучали возле своих шедевров, выложенных прямо на тротуаре на продажу. Широкую центральную аллею парка нагревало солнце, и Максим с женой и дочерью свернули в закоулки, где под тенью деревьев можно было разместиться на лавочке, или чуть поодаль — на зеленом газоне. На одной такой лужайке под высоким неостриженным платаном загорелый парень в одних только белых спортивных брюках на бедрах тренировался в каком-то виде то ли борьбы, то ли танца, то ли легкой атлетики. Его красивое мускулистое тело заманчиво играло в каждом его движении: парень то делал колесо, то перепрыгивал через себя в кажущемся простым сальто, то просто отрабатывал медленные махи ногами, то замирал вверх тормашками, стоя на руках в немыслимо трудной позе. Две молодые девушки, гуляя по дорожке, остановились и с интересом засмотрелись на это шоу. Наташа опасалась смотреть так же открыто — парень с такой фигурой, наверняка, вызовет ревность Макса. Она взглянула чуть дальше. Разместившись возле пышного куста, парня ожидали жена с маленькой дочуркой.
— О, Макс, это же Жанна с Анюткой! — вскрикнула Наташа.
— Логично, учитывая, что скачет перед ними Юрик.
Юрик тут же остановился, признав издали Макса с семьей, и две девушки-зрительницы на тротуаре дружно зааплодировали. Юрик картинно отвесил им поклон.
— Скажите, это была капоэйра? — крикнула та из девушек, которая была посмелей.
Юрик издалека кивнул, подходя к жене за своей майкой.
— Очень красиво! Браво! — продолжали восторгаться девушки.
Макс уже шагал по опрятному газону к своим друзьям. Наташа поторапливалась следом, протыкая землю каблуками-шпильками, и так, за спиной у мужа, глаз не могла отвести от голого торса приятеля. Максим пожал руку другу и ушел целовать Жанну, а Юрик, натянув майку, шагнул навстречу Наташе, аккуратно обнял ее и чмокнул в щеку.
— Ты бы хоть при муже так не пялилась, — тихо сказал он с улыбкой ей в ухо. Вызывающая самоуверенность не была ему свойственна, но была ему очень к лицу.
— Такое тело! — кокетливо прошептала Наташа. Мужику тридцать семь лет, а она приняла его за молоденького парня, надо же!
На этом всеобщие объятия и закончились. Пока Максим и Катя игрались с двухлетней малышкой, представляя, что скоро у них в семье будет такое же пополнение, Наташа засыпала Юру вопросами о том, ЧТО это было, и где он этому научился. Юра с удовольствием рассказывал о своем увлечении; оказывается, это не только боевое искусство с элементами танца и акробатики, но и целая культура и философия. Он уже больше года занимается в школе капоэйры, и странно, что Наташа этого до сих пор не знала.
— А женщинам туда можно? Или это только для мужчин?
— Конечно, можно. У нас всего две женщины.
К тому же, приветствуется традиционная белая форма — брюки абады на бедрах, как у Юры, и футболка, но подойдет и такая майка, как у Наташи сейчас. Наташа представила себя в таком соблазнительном виде, танцующую капоэйру… Нужно же каким-то спортом заниматься, да и вообще…
Впервые Юра привел ее в зал, когда проходила так называемая рода. Сквозь огромные окна спортивного помещения на четырнадцатом этаже бизнес-центра сердце так и вываливалось в раскрытые объятия холмистого сочинского рельефа. Человек двадцать парней и мужчин разного возраста в белых одеждах сидели в круге на полу, отхлопывая ладонями ритм под звучащую мелодию, напоминающую африканские барабаны на вечеринке у рабов. В середине круга двое парней исполняли поединок. Именно исполняли — это было так красиво и тонко, как показательные выступления по фигурному катанию. Бой был бесконтактным, они только делали вид, что дерутся. На самом же деле, стоило одному оступиться и упасть, другой с улыбкой терпеливо ожидал, пока «противник» поднимется и, используя какое-нибудь красивое движение, снова войдет в бой. Они предпочитают называть это игрой.
— В идеале капоэйристы сами должны и на музыкальных инструментах играть, и песни петь на португальском языке, — объяснял Юрик. — Но у нас пока это еще не развито, мы просто диск включаем.
Десятки мужских глаз с интересом уставились на привлекательную гостью. Да, две «женщины» здесь не сильно отличались от остальных спортсменов. Юра примостил подружку среди остальных зрителей, и она с удовольствием посмотрела еще четыре поединка, входя во вкус все больше и больше.
Хотя были на занятиях два общих тренера, но Юрик учил Наташу сам и сам играл с ней в паре. С ее спортивной подготовкой ей не составляло труда исполнять основные движения, хотя сложные акробатические трюки пока и были не под силу.
— Будь смелее! — настаивал Юра. — Ты в хорошей форме, просто боишься.
После первых попыток у нее ужасно болели мышцы всего тела — в этом виде боевого искусства статичные позы запрещены, нужно все время двигаться, применяя один прием за другим. Впрочем, ей нравилось истязать себя, приходя на занятия через день, и тренироваться, превозмогая боль, пока тело не привыкло к этим нагрузкам.
