Киевляне выиграли у московских торпедовцев, но проиграли кутаисским — проиграли осенью, когда каждое очко становилось решающим, проиграли команде, занявшей в итоге предпоследнее место (год назад кутаисцы точно так же «помешали» нам, своим одноклубникам, открыв этой победой путь наверх тбилисскому «Динамо»).
Все теперь решала наша игра в Одессе против «Черноморца». Победив, мы становились чемпионами.
«Черноморец» занял в тот год четырнадцатое место, мы без проблем выиграли у них в первом круге.
Но когда игра последняя в сезоне и решающая, любая случайность могла помешать нам.
Опытный игрок, я никогда еще не был так близко от победы в чемпионате страны. Знал я, однако, и то, что в играх, от которых все ждут результата, игроков, которые много дали команде в сезоне, подстерегают случайности.
В сезоне шестьдесят четвертого года вклад Валентина Иванова в успешное выступление «Торпедо» был очень заметен, он организовывал атаку, он и мячей забил больше всех (больше, чем я в шестьдесят пятом, когда вышел в бомбардиры). Но одного важнейшего мяча Кузьма не забил, который бы обеспечил «Торпедо» прочное лидерство, — не забил пенальти киевскому «Динамо».
Кузьма потом говорил, что ему не хотелось бить — не тот был настрой Но никто больше не вызвался — и он пробил… Воронин же утверждал, что спросил у Иванова перед тем, как тот пошел исполнять одиннадцатиметровый: «Ну как?» (в смысле, если что не так, то он, Воронин, готов пробить). А Кузьма ему ответил, что все в порядке Видимо, обстановка перед ударом была такой нервной, что и большим мастерам трудно было понять друг друга.
Первый гол «Черноморцу» забил я. Выскочил на прострел с углового и с правой ноги подрезал в левую «девятку».
Игра и после нашего гола шла напряженно Сказывалась, видимо, ситуация, сложившаяся накануне игры. В Одессу приехал Маслов. «Дед» ждал, что мы сыграем вничью — и тогда будет переигровка за первое место. Наши, однако, были по горло сыты прошлогодней переигровкой с тбилисцами. Хотя я уверен, что на этот раз мы бы не проиграли дополнительный матч никому.
Но зачем дополнительный матч, когда мы можем и должны выиграть у «Черноморца»?
Второй гол отличным ударом издалека в верхний угол забил Саша Линев.
Мог быть и третий гол. Я обязан был поставить точку в этой игре, но не сумел: вышел один на один с вратарем, кинул в дальний угол — и попал в штангу…
После окончания сезона «Торпедо» уехало в Японию, а мы с женой поехали отдыхать — были в доме отдыха на Валдае.
На душе у меня стало поспокойнее. Я понимал, что следующий сезон будет и для меня, и для «Торпедо» сложнее. Хотя, признаюсь, ни о чем неприятном думать тогда не хотелось. Я был настроен очень хорошо.
Лучшим игроком сезона вновь признали Валерия Воронина.
Но даже Валерий — самый красивый и популярный — в тот момент привлекал к себе меньше внимания, чем Стрельцов.
На чествовании «Торпедо» в Лужниках московской общественностью любое упоминание его имени выступавшими, любой намек на сыгранную им в прошедшем сезоне роль вызывали немедленную овацию в многотысячном зале.
Остальные сидящие на сцене чемпионы не выказывали и тени ревности. И всем своим видом выражали, что они тоже рады за Стрельцова.
А сам Стрельцов, как бы поднимаемый время от времени этой волной всеобщей доброжелательности над сценой и залом, выглядел по-прежнему естественным и распахнутым, несмотря на галстук и строгий костюм.
На банкете в Мячкове слово Стрельцову предоставили после того, как выступили Иванов и Воронин. Капитан «Торпедо» произнес полагающиеся случаю слова, Воронин сказал красиво и остроумно о рабочих руках, создающих автомашины, о руках, которые футболисты автозавода «рекламируют своими ногами». Стрельцов поднялся и с обычной своей открытой улыбкой, без всякого драматизма, очень просто говорил о том, о чем, видимо, только на таком торжестве и можно было сказать: что после всего случившегося с ним он лучше, чем когда-либо, понимает, как повезло ему с тем, что жизнь его связана с автозаводом, что он был в «Торпедо» и вернулся в «Торпедо».
Был конец декабря. Ближе к полуночи, когда разговорами о последних матчах минувшего сезона временно завершилась тема футбола (вспомнили, как в решающей игре с «Черноморцем», когда Стрельцов не забил гол, Иванов попенял ему: «Что же ты мне, Эдик, не отдал, я был в шести шагах сзади», а Эдик ответил: «Ну, неужели, Кузьма, я тебя не видел, просто не сомневался, что забью»), когда вышли из дому в морозную темноту, Стрельцов вдруг предложил: «Поставим елку в центре поля, которому мы всем обязаны…»
Он взял елку и почти по пояс в снегу между деревьями мы двинулись к тренировочному полю «Торпедо»…
…Киевские динамовцы хорошо усвоили урок сезона шестьдесят пятого года, когда им не хватило одного-единственного очка. Правда, я не совсем убежден, что Маслов решился бы так смело выдвинуть в основной состав молодых Мунтяна и Бышевца, если бы в сборную команду на чемпионат мира не призвали Серебренникова, Сабо, Хмельницкого. Но важно ведь, что у них в резерве оказались такие талантливые игроки.
У нас же не было особенного выбора.
Кроме того, после очень трудно давшегося нам сезона мы, опытные в большинстве своем люди, не устояли перед соблазнами праздничных процедур — слишком уж много пришлось на зиму встреч и чествований на разных уровнях, мы поздно ушли на отдых. И переход к неизбежным будням не таким оказался энергичным, как хотелось бы, как надо бы…
В сезоне шестьдесят пятого мне приходилось трудно. Но сама радость возвращения, ощущение своей полезности облегчали начало второй моей жизни в футболе. И я почти не сомневался, что следующий сезон проведу увереннее.
Сохранить чемпионское звание у нас было мало шансов при тогдашних возможностях «Торпедо», но и до сих пор уверен: потрудись мы в канун сезона с большей ответственностью — за призовое место могли и поспорить.
В тот год в связи с чемпионатом мира игроки сборной тренировались в отрыве от клубов.
Валентин Иванов участвовал в весенней поездке сборной, но к началу сезона вернулся обратно в «Торпедо» — тренеры сборной, видимо, предпочли ему игрока помоложе.
Рано или поздно такое неизбежно со всеми нами случается. И никто еще не пережил этого безболезненно.
Кузьма вернулся в команду, где его положение лидера никак вроде бы не могло пошатнуться. Как у лидера у него по-прежнему оставались особые обязательства перед командой, ответственность за сохранение торпедовской игры Он крепился, не показывал виду, Кузьма, который столько лет был ведущим игроком не только в клубе, но и в сборной, где он и капитаном стал после ухода Нетто.
В неважном настроении Иванов начинал сезон в команде, не располагавшей, как я уже говорил, большим выбором игроков.
Сильнейший игрок прошедшего сезона Валерий Воронин готовился в составе сборной.
На стадионе «Динамо» торпедовцы играли с донецким «Шахтером». Посмотреть матч приехали и футболисты сборной. Они держались вместе — гордой, но демократически улыбающейся знакомым группой. Нарядный Воронин, однако, сел поближе к запасным игрокам и тренерам команды над тоннелем, откуда выходят на поле футболисты.
Торпедовцы возвращались после разминки, впереди шел задумчивый Иванов.
«Кузьма», — окликнул его Воронин. Тот поднял голову, весело встряхнулся. Воронин привстал и условным, видимо, жестом — приподнятым на уровень плеча кулаком — поприветствовал капитана, пожелал победы.
Иванов подмигнул ему, будто не на стадионе, а в комнате они находились, и озорно, вспомнив, наверное, досуги в Мячкове, изобразил бильярдиста, загоняющего шар точно в лузу.
Но матч этот «Торпедо» проиграло. Иванов на последних минутах попытался обвести уже лежащего вратаря и не успел из выгодной ситуации сравнять счет.
Через несколько дней у приехавших в Мячково журналистов Иванов беспечным тоном, с обманчивым для малознающих его людей простодушием спросил вдруг, выслушав разные «столичные» новости: «А про футбол что говорят?» Журналисты сказали, что ходят слухи о возможном просмотре в каком-то из матчей сборной его, Иванова, вместе со Стрельцовым.
Иванов отмахнулся: «Нет, с этим я завязал…» Скорее всего, Иванов действительно совершенно искренне теперь уже не верил в свое возвращение в сборную.
Но, наверное, многие из присутствующих, в чем кое-кто и признавался потом, сразу представили их вместе со Стрельцовым в сборной и поверили в такую возможность.
За клуб они ведь продолжали играть вместе.
…Мне нравилось, как получалась игра у Иванова с девятнадцатилетним Володей Щербаковым в сезоне шестьдесят четвертого года.
