Наиболее непримиримые отдельные банды, такие как Comando Barcelona, примкнули к ЭТА. Comando Barcelona возглавлял террорист Жоан Карлес Монтеагудо, в детстве поигравший в возрастной категории хувенилей в академии сине-гранатовых, а несколькими годами позже взорвавший вместе со своими боевиками военную казарму в Сабадели, в результате чего погибло шестнадцать человек. Монтеагудо умер в 1991 году во время перестрелки с полицейскими.
В 1992 году, незадолго до начала Олимпийских игр, каталонская полиция завершила блестящую операцию, арестовав шестьдесят оставшихся боевиков Terra Lliure, которые скрывались в частных домах на окраине каталонской столицы. Terra Lliure прекратила существование в 1995 году, когда Женералитет добился от правительства Испании амнистии для всех членов любых каталонских террористических и сепаратистских организаций, если они сами добровольно сдадутся властям в День Каталонии, 11 сентября 1995 года. Женералитет выполнил обещание — никто из бывших боевиков так и не угодил в тюрьму. Многие из них сейчас состоят в политических движениях националистического толка.
В 2002 году, конкретно — 1 мая, близ мадридского стадиона «Сантьяго Бернабеу» за несколько часов до полуфинального поединка Лиги чемпионов между «Реалом» и «Барселоной» прогремел взрыв, ответственность за который взяла на себя ЭТА. Коммандос баскской радикальной организации «заправили» автомобиль, который они оставили на стоянке, двадцатью килограммами динамитных шашек. Детонировали полтора килограмма взрывчатого вещества, в результате чего на улицах Мадрида оказалось девятнадцать раненых. К счастью, никто не погиб.
ЭТА объяснила теракт в своем духе: «Мы хотели привлечь внимание всего мира к баскскому народу, его проблемам и прежде всего проблеме независимости Эускади». Кроме того, люди в масках, измененными голосами разговаривающие с камерой с тяжелым баскским акцентом, прямо заявили о том, что если бы они хотели заложить бомбу на стадионе «Сантьяго Бернабеу» и убить множество человек, то им бы это ничего не стоило сделать.
Через два года за семь минут до начала матча между «Реалом» и «Реалом Сосьедадом» столичный стадион начал срочно эвакуировать зрителей — с трибун бежали 70 тысяч человек, так как служба безопасности «Белого Колизея» получила сообщение о том, что на одном из секторов заложена бомба и ответственной снова выступает ЭТА. Тем не менее саперы никакой бомбы не обнаружили и обещанного взрыва, который намечался на 21:00, тоже не случилось. Сами представители ЭТА сообщили, что ничего не знают о данном инциденте.
В 2007 году на стадионе «Аноэта», который находится в Сан-Себастьяне и на котором проводит свои домашние игры «Реал Сосьедад», состоялся митинг «Эрри Батасуна», политического крыла «Эускади Та Аскатасуна», деятельность которого запрещена в Испании. На трибунах присутствовало большое количество баскских болельщиков, представляющих «Атлетик» и «Реал Сосьедад», «Алавес» и «Эйбар», «Осасуну» и другие команды исторического региона Баскские земли. Единственные, кто был приглашен на встречу из не басков, — болельщики «Барселоны», которых называли «близкими по духу», «переживающими такие же страдания» и «братским каталонским народом».
У басков и каталонцев сходные задачи, но при этом они остаются совершенно разными народами со своими собственными, характерными только для них, чертами. Басков в Испании считают этакой туповатой деревенщиной, спустившейся с гор. Говорят, что они столько лет были изолированы от внешних раздражителей, что отучились общаться со всеми остальными и способны диктовать собственные условия только с помощью террора. Каталонцы же считаются жадными и хитрыми, и по этому поводу в Испании ходит множество анекдотов. Вот один из них. Каталонец идет размещать некролог в газету и диктует текст редактору: «Умерла любимая жена Монтсеррат. Муж Хосеп приносит искренние соболезнования друзьям и родственникам, коллегам по работе и близким». Редактор говорит: «У нас четыре слова можно публиковать бесплатно». Каталонец оживляется и диктует следующий текст: «Умерла жена. Продам «Опель».
Каталонцы вынуждены быть хитрыми, поскольку они привыкли извлекать выгоду из приезжих и на протяжении всей своей истории постоянно заключают пакты — экономические, о ненападении, о чем-то еще. Каталония занимает столь выгодное географическое положение, это настолько богатый и красивый регион, что желающих напасть всегда находилось великое множество.
Несмотря на хорошие отношения как между басками и каталонцами, так и между руководствами команд, встреча «Атлетика» и «Барсы» все равно носит «дербийный» характер. «Once aldeanos», «Одиннадцать мужиков из деревни» — старое прозвище «Атлетика». Эти самые представители сельской местности Страны басков 8 февраля 1931 года нанесли каталонцам самое крупное поражение в их истории — 12:1. «Сан-Мамес», единственный стадион в Испании, который видел абсолютно все розыгрыши Примеры, сходил с ума.
В 1983 году защитник «Атлетика» Гойкоэчеа по прозвищу «Мясник» грубейшим запрещенным приемом сломал лодыжку Диего Армандо Марадоне, молодой звезде «Барселоны», после чего напряжение на футбольном поле во встречах El Clasico усилилось: каталонцы считали, что оборонец басков умышленно нанес травму Эль Диего. Признаться честно, со стороны так оно и выглядело.
Летом 1986 года «Атлетик» отпустил в столицу Каталонии одного из самых талантливых баскских голкиперов XX века — Андони Субисаррету, предварительно вообще отказавшись обсуждать с «Реалом» даже саму вероятность данной сделки. Суби в ту пору было 24 года, и он уже являлся двукратным чемпионом страны, обладателем Копа дель Рей и испанского Суперкубка. «Барса» обрела надежного голкипера на долгие восемь сезонов, и в ее составе Андони Субисаррета стал одной из самых больших звезд за всю историю испанского футбола, установив в частности и рекорд самого большего количества матчей в «Красной фурии» — 126.
Сегодня Суби является спортивным директором «Барселоны», то есть главная его задача состоит в подписании новых футболистов. Интересно, что такую же должность он ранее занимал в «Атлетике» (с 2001 по 2004 год), где основной своей функцией видел приглашение талантливых юных футболистов в молодежную академию «Львов».
Субисаррета признается, что в «Барселоне» работать интереснее, и в то же время всячески поддерживает трансферную политику «Атлетика», которая многим в Испании не нравится и считается националистической. Экс-голкипер уверен в том, что необычная трансферная политика составляет традицию «Львов», а свои собственные традиции имеют только по-настоящему великие клубы.
Традиция, конечно, традицией, но за последние десять лет «Атлетик» обыгрывал «Барселону» лишь трижды, в то время как она праздновала победу над басками семнадцать раз, нанеся «Львам», в частности, позорное поражение в феврале 2001 года со счетом 7:0. Это унижение на «Камп Ноу» стало самым крупным поражением «Атлетика» в его истории.
«Дело Босмана» самым тяжким образом ударило по бильбаинос. Трансферная система в футболе существовала несколько десятков лет, как и лимит ограничения легионеров. В 90-е годы число иностранных игроков, которые могли одновременно выходить на поле, ограничивалось тремя футболистами. Это правило со временем трансформировалось в «3+2», то есть непосредственно к трем легионерам могли быть добавлены два натурализованных игрока. Чтобы иметь статус натурализованного, требовалось отыграть и прожить в стране большой срок (в Испании, например, пять лет). .
Кроме того, УЕФА запрещал переход футболиста из одного клуба в другой без финансовой мзды, даже если срок контракта со «старой» командой уже истек,— это правило было введено специально для маленьких клубов, чтобы они имели возможность получать компенсацию за своих воспитанников.
Революция нагрянула неожиданно, и оттуда, откуда футбольные чиновники ждали ее меньше всего.
В 1990 году бельгийский «Льеж» предложил своему футболисту Жан-Марку Босману, контракт с которым истекал, новое соглашение. «Льеж» оставлял Босмана у себя, уменьшив при этом заработную плату полузащитника на 60% (Жан-Марк явно не являлся футболистом того уровня, который навсегда остается в памяти потомков; играючи делает хет-трики в финалах мировых первенств; штампует «Золотые мячи»). В общем, Босман решил перейти в мало кому известный французский «Дюнкерк», который никогда в своей истории не поднимался выше второй лиги. Французы могли платить опальному футболисту хоть и немного, но побольше бельгийцев. Однако «Льеж», ссылаясь на общепринятые правила, потребовал от «Дюнкерка» 16 миллионов бельгийских франков (примерно 390 тысяч в сегодняшней европейской валюте). Таких денег у бедной французской команды не было. Босман решил подавать в суд.
