– Здесь есть кто-нибудь?
– Заходите! – ответили мне.
Внутри три латиноамериканца смотрели, как «Янки» играют с «Оклендом»: два грузных, а один чуть моложе, Гектор. Я в этом не сомневался. Он оказался ниже ростом и гораздо красивее, чем я ожидал. На нем был шелковый галстук с чуть ослабленным узлом и золотая цепочка на шее. Этим утром он не брился. Он посмотрел на меня, возможно почувствовав мой взгляд. Похоже, он был полон презрения к глупцам. Я протиснулся в фургон со скучающим видом не слишком заинтересованного покупателя и сосредоточил свое внимание на всех троих мужчинах, поглядывая на Гектора только изредка. Немолодой мужчина, сидевший за столом, вытащил изо рта сигару и влажно сплюнул в жестянку из-под кофе.
– Чем-то могу тебе помочь, парень? – спросил он.
– Хочу посмотреть, какие у вас машины.
– В такой дождь?
Я пожал плечами.
Казалось, он вслушивается в мой голос.
– Ты звонил пару дней назад или, может, вчера?
Я действительно звонил, разыскивая Гектора. Но я покачал головой.
– Нет, – ответил я. – Просто пришел посмотреть.
– Я тебя проведу.
Мне хотелось остаться с Гектором наедине.
– Знаете что, – сказал я. – Меня интересует мнение молодого человека, если не возражаете. Без обид.
Старик кивнул, радуясь тому, что не придется впустую тратить время.
– Конечно. Гектор вас проводит.
Гектор взглянул на меня, а потом повернулся к телевизору:
– Постойте-ка. Смотрите, Макгуайр сейчас вдарит по этой хрени.
Мы все стали смотреть на экран, где высокий, мощный бейсболист занял позицию с олимпийским спокойствием. Два мяча он взял, третий пропустил. Я заметил на шее Гектора чистую аккуратную повязку. Волосы у него были приглажены. При виде промаха Макгуайра он тихо хмыкнул.
– Гектор, ты бы показал мужчине товар. Он пришел сюда смотреть машины, а не то, как ты смотришь телевизор.
– Постойте-ка. Это я должен увидеть.
Мужчина повернулся ко мне и улыбнулся:
– У нас тут работают настоящие профессионалы, а? Но наши цены вам должны понравиться. Просто у нас сегодня не слишком много покупателей, вот мы и расслабились.
Я кивнул:
– Нет проблем.
Макгуайр запорол еще два. Вылет. На третьем ударе он расплющил мяч, его торс развернулся с непринужденной грацией, так что бита оказалась за спиной. Центральный принимающий «Янки» ждал мяч, инстинктивно постукивая кулаком по перчатке. Гектор наклонился вперед, пристально наблюдая за ним. Принимающий попятился и прижал перчатку к стенке, ловя мяч.
– О господи! – сказал Гектор, выпрямляясь. – Три гребаных дюйма.
– Черт, нет, он даже не прыгнул, - возразил второй. – Он же мог подпрыгнуть фута на два. Еще далеко было.
– Какая машина нужна? – быстро спросил Гектор, покончив с бейсболом и оценивая меня как покупателя.
– Что-нибудь надежное, – ответил я. – Комфортабельная и все такое.
– Ясно, – выдохнул он без особого энтузиазма. – Посмотрим, что у нас есть.
Он встал, и мы оценивающе посмотрели друг на друга. Я был выше на целых четыре дюйма, но у Гектора рубашка плотно обтягивала грудь. В нем чувствовалась сила и выносливость, какую видишь у боксеров полусреднего веса: мускулистые руки, тонкая талия – гораздо больше силы, чем можно ожидать при таком росте. Он был крепкий, быстрый и слишком самоуверенный. Он протянул руку:
– Меня звать Гектор, и я готов вам помочь. Если увидите что-то, что вам понравится, попробуем договориться, ладно? – В его голосе слышалась типичная бруклинская самоуверенность, слова он произносил грубо и энергично. В нем ощущалась некая поэтичность. Гектор покрутил золотое кольцо на мизинце левой руки. – Вы договариваетесь со мной насчет машины – я договариваюсь с вами насчет цены.
Дождь прекратился, и мы спустились по деревянным ступенькам.
– Сколько вы собираетесь потратить? – спросил он у меня.
– Где-то пару тысяч или две с половиной.
– Значит, ищете подержанную. Очень подержанную. Я подумал, вам нужна новая. У нас найдется пара таких, практически новых.
– Я что, похож на человека, который может купить новую машину?
Он взмахнул руками:
– Любой может купить что угодно. Никогда нельзя знать. На прошлой неделе у меня был тип, с виду крепко подсевший на крэк. То есть пахло от него гадко... понимаете, о чем я, гадко. Он пришел сюда, и я спросил, что ему нужно, и он сказал, я беру вон тот «Таун». И не успел я даже заговорить о цене, как он вытащил пачку денег толщиной чуть ли не в четыре пальца.
– Ну, что до меня, то я могу потратить не больше двух с половиной тысяч.
– Понятно.
Мы подошли к ряду машин. Поскольку цены были обозначены на ветровых стеклах, говорить было не о чем. Он наблюдал за тем, как я осматриваю машины.
– Вы из этих мест? – спросил Гектор. – Я имею в виду, из нашего района, или из Бэй-Риджа, или еще откуда?
Вопрос, конечно, означал: «Вы – белый, не итальянец и не рабочий-ирландец и говорите не как те, кто покупает подержанные машины».
Я даже не посмотрел на него:
– Живу довольно близко.
– Есть нормальная работа?
Я кивнул.
– Кредит не кончился?
– Конечно.
– Я понимаю, что вопросы слишком личные, – сказал Гектор, – но вы не поверите, что у нас за покупатели. Нам приходится проверять кредитоспособность каждого, понимаете, просто на всякий случай. Хочу предупредить заранее.
– Нет проблем.
– Одна девица пришла сюда пару месяцев назад и купила старую «Импалу». Выглядела нормально, на руках бриллианты и прочее дерьмо. Взяли у нее чек. Его оплатили, но потом был звонок. – Гектор хохотнул. – Оказалась, что месяца три назад она рассталась со своим стариком и у нее остались его старые чеки.
Я осматривал одну машину за другой.
– Будете ездить на работу или это на выходные?
– На выходные. – Мы посмотрели в сторону пары старых «шеви» и «тойот». – Эти маловаты. Я хотел нормального размера.
– Там, дальше, есть славный старый «Кадди». Насколько большую вы хотите? У вас семья?
Его вопрос стал удобным предлогом. Я уставился в землю, надеясь, что выгляжу достаточно мрачно.
– Нет... Я больше не женат.
– Угу, я вас понял.
– Жена сбежала пару месяцев назад, – сказал я. – Ушла и забрала машину, поэтому я здесь.
– Какую машину?
– Это был «Таурус» девяностого года выпуска. Я был им доволен. Но теперь придется взять что-нибудь похуже. Мне еще приходится платить за ту машину, да еще ей и детям.
У лжи, как проповедовал мой отец, короткие ноги. Но я лгал совершенно без усилий. Гектор стал искать нужный ключ среди пары дюжин, которые были у него на цепочке.
– Моя старуха бросила меня, парень. Взяла и ушла, и дочку забрала, так что я тебя понимаю. Хотел бы я знать, где они.
– Собираешься их искать?
– Честно говоря, собираюсь что-то сделать, когда снова увижу жену.
Я посмотрел на белый бинт у него на шее.
– Не знаю, что мне делать, – сказал я. – То есть я совершенно охренел, понимаешь?
Он вдруг непринужденно рассмеялся, и мне показалось, что его не интересует судьба его жены и дочери.
– Дерьмо! В море полным-полно рыбы, парень. Одиноких баб полно, понимаешь? Вокруг разгуливает столько одиноких баб. Полно рыбы. Надо стать акулой и шевелиться, если хочешь выжить. Я просто шевелюсь. – Но тут его голос потускнел. – Но когда было хорошо, то было хорошо, понимаешь? То есть... – Он не закончил фразу и отпер «Кадиллак». Мы сели в него. – Вот отличная машина. Могу сразу сказать. Тяжелая, мощная. На трансмиссию даже гарантия не кончилась, кстати. И шины в порядке.
– А почему цена такая низкая?
– Заднее сиденье порвано.
Так оно и было. Внутри машина была в идеальном состоянии, если не считать того, что заднее сиденье было вспорото до пружин и каркаса.
– А почему ее просто не отремонтировали?
– Парень, который был владельцем, помер. – Гектор пожал плечами. – Так что сам он это сделать не может. А здесь никто этим заниматься не хочет. Замена обивки стоит дорого.
– А что случилось?
– Как я слышал, кто-то на кого-то разозлился и прошелся по нему резаком. По мне, так бросить поверх старое одеяло, да и все. Снаружи выглядит отлично и едет хорошо. Хочешь прокатиться?
– Почему бы и нет?
Он дал мне ключ, и я вставил его в зажигание.
– Не обижайся, но, может, пристегнешь ремень, парень? – сказал Гектор. – Это не мое дело, но я всем говорю. Мой папа, он ремень не закрепил, и его подрезали какие-то олухи в бандитском мусоровозе. Его только чуть задело по касательной, он пролетел сквозь гребаное стекло. Это было семь лет назад. Адвокат сказал, не пытайтесь с ними судиться, а моя мамка до сих пор каждый день плачет...
– Мне очень жаль, – сказал я, пораженный его заботой о моей безопасности.
