Фрондосо
Я стихотворец очень хлесткий.
Который сам на перекрестке
Отхлестан вдоль и поперек.
«Как-то утром в воскресенье
Изодрал мое сиденье
Этот вот, почивший с миром,
Но я густо мажусь жиром,
И настало облегченье.
Славьтесь, короли христьянские,
И да сгинут псы тиранские!»
Да живут и процветают
Исабела и Фернандо,
И да сгинут все тираны!
Он, как повешенный, глядит.
, неся щит с королевским гербом. —
Те же.
Сюда, над общинной палатой.
Мы наше солнце видим в нем.
С ним новый день для нас взошел.
Хвала Кастилье и Леону
И доблестному Арагону,
И да погибнет произвол!
Теперь прислушайся, народ,
К словам седого человека.
Как всеми признано от века.
Совет вреда не принесет.
Монархи наши учинят
Всему, что было, розыск строгий.
Почти на самой их дороге
Лежит бунтующий посад.
Что б ни сулила нам фортуна,
Решим, что нужно отвечать.
Умирать,
Твердя: «Фуенте-Овехуна».
Всем выступать с таким ответом
Фуенте-Овехуна. Да.
Она убила.
В час суда
Согласны вы стоять на этом?
Так вот что. Вы — крестьяне,
А я — приехавший судья.
Поупражняемся, друзья,
И приготовимся заране.
Вот, скажем, Менго привели
На пытку.
Право, страшновато.
Возьми другого.
Ведь судья-то
Не настоящий.
Кто был убийцей командора?
Пес!
А как бы ты мученья снес?
Шиш с маслом розыск получил.
. —
Те же.
Случилось что-нибудь, Куадрадо?
Надо
Нам разойтись. И всем — вразброд.
Пускай хоть дьявол. То, что нужно
Мы, как один, ответим дружно.
Хватают всех, как есть, крестьян.
Бушуют с яростью буруна.
Тут все готово для отпора.
Ну, Менго, кто убил сеньора?
Ответь!
ЖИЛИЩЕ МАГИСТРА КАЛАТРАВЫ В АЛЬМАГРО
Магистр,
солдат.
Какая варварская месть!
Удел поистине ужасный.
Я рад убить тебя, несчастный,
За эту горестную весть.
Сеньор, ведь я — простой гонец
И огорчаю вас невольно.
Как чернь дика и своевольна
В ожесточении сердец!
Возьму с собой пятьсот солдат
И все снесу до основанья,
Чтоб не было воспоминанья
О том, как звался их посад.
Сеньор, вы лучше гнев уймите.
Они отдались королю,
И я усердно вас молю:
Монаршей власти не гневите.
Как — королю? Ведь их земля
Принадлежала командорам?
Вы можете судебным спором
Их оттягать у короля.
Чтобы добычу мне свою
Вдруг уступил монарх великий?
Права верховного владыки
Я безусловно признаю.
Свой гнев и злобу я уйму,
Когда король для них ограда.
Мне поневоле будет надо
К нему явиться самому.
Хоть перед ним я виноват
И отрицать не стану это.
Однако молодые лета
Меня отчасти извинят.
Мне ехать тягостно; но честь
Я этим шагом не унижу.
Я в нем мой долг священный вижу,
И жертву надлежит принесть.
Уходят. ПЛОЩАДЬ ВО ФУЕНТЕ-ОВЕХУНЕ
Любить, душой тревожась
о любимом, —
Тягчайшая из всех любовных мук.
Страх за него — безжалостный недуг,
Растущий в сердце, нежностью томимом.
Тоскливый взор, как омраченный
дымом,
Пугливо озирается вокруг.
Ужасно думать, что далекий друг
Измучен мыслью о неотвратимом.
Я обожаю мужа моего
И не избавлюсь от тоски и страха,
Пока судьба не выручит его.
Моя любовь — мучительная плаха.
Когда мы вместе, — я дышу едва;
Когда я с ним в разлуке, — я мертва.
. —
Лауренсья.
Милый мой супруг!
Как ты сюда прийти решился?
Но почему? Чем провинился
Перед тобой твой верный друг?
Я так боюсь! Будь осторожен,
Страшись беды, мой дорогой!
Даст бог, Лауренсья, твой покой
Ничем не будет потревожен.
Но разве ты не видишь сам,
Какая здесь идет расправа
И как свирепствует кроваво
Судья, который прислан к нам?
Не жди грозы, беги отсюда,
А здесь тебе не уцелеть.
Мой друг, как можешь ты хотеть
Чтоб я повел себя так худо?
Могу ль я бросить остальных
И от опасности укрыться?
Могу ль с тобою разлучиться?
Не говори мне слов таких.
Нельзя, чтоб я покинул вас,
Свою лишь кровь оберегая
И одного себя спасая
В беде, нагрянувшей на нас.
Крик за сценой.
Как будто крики за стеной.
Они досюда долетают.
Кого-то, видимо, пытают,
Мы здесь послушаем с тобой.
,
Эстебан,
мальчик,
Паскуала и
Менго, в тюрьме рядом. —
Те же.
Почтенный старец, говорите.
Лауренсья, мучат старика.
Как их жестокость велика!
