Феликс Лопе де Вега - Фуенте Овехуна

 Эй, давайте,
Певцы, споем еще разок!

Слава дон Фернандо,
Слава командору!
Он смиряет земли,
Супостатов косит.

Вы обе подождите здесь.

Что вашей милости угодно?

Опять горда и сумасбродна?
Со мной? Ого, какая спесь!

Он говорит с тобой?

 О боже!
Да нет, конечно!

 Речь моя —
К тебе, красивая змея,
И к этой поселянке тоже.
Ведь вы мои?

 Да, ваша честь,
Мы ваши, только не во всем.

Не мешкайте, входите в дом.
Не бойтесь, там ведь люди есть.

Когда бы там алькальды были
(Один из них — родитель мой),
Я бы вошла; а так, одной…

Эй, Флорес!

 Я…

 Они забыли,
Кто я такой?

 Вы это что ж?
Входите, живо!

 Не хватайся.

Да ну же, дуры!

 Убирайся!
Войдем, а ты и дверь запрешь.

Сеньор вам хочет показать
Свою добычу.

 Ты смотри:
Когда они войдут, запри.

Пусти нас, Флорес! Ты опять!

И вы ему поднесены
В числе подарков.

 Вот так так!
Пошел с дороги прочь, дурак!

Вздор! Мы их слушать не должны.

Или сеньору мяса мало?
Гусей, и куриц, и свиней?

Но ваше для него вкусней.

Чтобы кишки ему прорвало!

Вот, доложу вам, будет гром!
Нам не забыть, пока мы дышим,
Того, что мы сейчас услышим,
Когда без них вернемся в дом.

Кто служит, путь избрал не сладкий.
Он должен, чтобы процвести,
Иль терпеливо крест нести,
Иль удирать во все лопатки.

Сеньор, опасность велика,
И мы не можем знать покоя,
Когда Альфонсо хочет боя
И снарядил свои войска.
Беду, нависшую так грозно,
Необходимо отвратить,
И, если с этим не спешить,
Она придет, и будет поздно.

И Арагона, и Наварры
Нам обеспечена подмога.
Еще в Кастилье дела много,
Но я готов принять удары
Любой войны, и я врагу
Дам сокрушительный отпор.

Решимость действовать, сеньор,
Я лишь приветствовать могу.

Там из Сьюдад-Реаля ждут
Два рехидора. Можно ль им
Предстать пред королем своим?

Да, я приму их. Пусть войдут.

Прославленный король Фернандо,
Которого послало небо
Из Арагона к нам в Кастилью
На благо наше и спасенье!
От имени Сьюдад-Реаля
Мы к вам являемся смиренно,
У вашей доблести высокой
Прося защиты королевской.
Мы почитали нашим счастьем
Служить вам преданно и верно,
Но беспощадный рок судил,
Чтоб мы лишились этой чести.
Отважный дон Родриго Тельес
Хирон, который всем известен
Своей воинственной душой,
Хоть он еще летами нежен,
Магистр великий Калатравы,
Желая сразу и владенья,
И славу ордена умножить,
Сковал осадой наши стены.
Мы отбивались очень храбро,
Сопротивляясь нападенью
С таким упорством, что ручьями
Струилась кровь убитых в сече.
Он одолел, в конце концов.
Но он бы не достиг успеха,
Не будь ему Фернандо Гомес
Помощник делом и советом.
Он в городе остался править,
И вашим людям, с болью в сердце
Придется стать его людьми,
Когда им не помочь немедля.

А где сейчас Фернандо Гомес?

Я думаю, всего вернее —
В своей Фуенте-Овехуне,
Где он живет обыкновенно.
Там, с небывалым произволом,
Какого мы нигде не встретим,
Он держит подданных своих
В нужде и тяжком угнетеньи.

Есть между вами предводитель?

Сеньор, найти такого негде.
У нас дворяне все, как есть,
Убиты, ранены и пленны.

Не будем тратить лишних слов
И примем быстрое решенье;
Любое наше промедленье
Усилит дерзостных врагов.
С Альфонсо, если он ворвется
В Эстремадуру и найдет
Перед собой открытый вход,
Нам будет нелегко бороться.

Вам, дон Манрике, надлежит
Отправиться с двумя полками
И совладать с бунтовщиками,
Забывшими и страх, и стыд.
Пусть с вами будет граф де Кабра
Отважный Ко́рдова, солдат,
В боях прославленный стократ,
Чье сердце беспримерно храбро.
В подобных случаях пристойно
Давать немедленный отпор.

Решенье мудрое, сеньор,
И ваших уст оно достойно.
Я быстро обуздаю всех,
Коль буду жив, ручаюсь смело.

Раз вы взялись за это дело,
То предрешается успех.

Я даже бросила у речки
Недополосканной одежу,
Чтобы сказать тебе, Фрондосо,
Для пресеченья кривотолков,
Что так вести себя нельзя:
Повсюду шепчутся в народе,
Что мы друг другу приглянулись,
И все на нас с тобою смотрят.
А так как ты из молодцов,
Которые во всем проворны,
Одет красиво и богато,
И вообще виднее прочих,
То нет девицы на селе,
Ни молодца в лесу и в поле,
Которые бы не твердили,
Что все у нас уже готово.
Все ожидают каждый день,
Что пономарь Хуан Чаморро
Отложит в сторону фагот
И огласит нас в церкви божьей.
Нет, лучше ты о том заботься,
Чтоб закрома́ свои под осень
Наполнить золотой пшеницей,
Кувшины — виноградным соком;
А мне вся эта болтовня
Успела надоесть, Фрондосо:
Я сплю спокойно, не томлюсь
И участью моей довольна.

Лауренсья милая, ты мною
Пренебрегаешь так жестоко,
Что видеть мне тебя и слышать —
Нужней, чем жизнь, и смерти горше
Ты знаешь, как я страстно жажду
Твоим быть мужем, и так плохо
Мне платишь за мою любовь.

Я не умею по-другому.

Неужто же тебе не жалко
Смотреть, как я терзаюсь больно,
Как я, в мечтаньях о тебе,
Не ем, не пью, не сплю все ночи?
Как можно, с ангельским лицом,
Такую проявлять суровость?
Свидетель небо, я беснуюсь!