Мариет. А интимная близость вообще не стоит ничего.
Ивон. Ты знаешь хоть одну счастливую пару?
Мариет. Да. Двух гималайских енотов в лондонском зоопарке.
Ивон. Мариет, а ты мне нравишься.
Мариет. И ты мне тоже, Ивон.
Ивон. Жаль, что не пригласили на обед шесть женщин. Как бы нам было здорово.
Дверь открывается и входит ГАБРИЕЛЬ. Элегантна, неотразима, уверена в себе.
Габриель. Последняя, надеюсь. Если нет, войду еще раз… Привет, меня зовут Габриель Буоночелли.
Ивон. Вы и есть номер шесть.
Габриель. Вот как? А приз за это не полагается?
Мариет. Вы шестой гость, она об этом.
Габриель. Знаю, знаю. Вы Мариет Левьё.
Мариет. Верно. А мы разве знакомы?
Габриель. Нет. Сейчас вот и знакомимся. Шарль Левьё ваш родственник?
Мариет. Он был моим отцом.
Габриель. Был?
Мариет. Он умер пять лет назад.
Габриель. Простите. Я встречалась с ним, когда мне было семнадцать. Надеюсь, это не заденет ваши чувства.
Мариет. Мои нет, а вот моей матери — да.
Габриель. Я понимаю. Чувства моей матери тоже задеты… Ваш отец был истинным джентльменом. Но роман наш кончился без всяких неприятных последствий, смею вас уверить. (ИВОН.) А это маленькое симпатичное создание, должно быть, Ивон.
Ивон. Да. Ивон Фуше.
Габриель. Бернар Фуше, это ваш отец?
Ивон. Нет.
Габриель. Слава богу. Ладно, не будем больше углубляться в эти дела… А где эти трое маленьких мышат?
Мариет. Если вы о мужчинах, то они в баре.
Габриель. Если бы они были мужчинами, то находились бы здесь.
Ивон. Они собирались уйти, но решили дождаться вашего прихода. Как и мы.
Габриель. Я такая важная персона?
Мариет. Именно так, если званый обед — ваша затея.
Ивон. Так ведь? Вы уже знали и имя Мариет, и мое. И вы спросили, где мужчины, а не кто они… Вас ничто не удивляет.
ГАБРИЕЛЬ разливает в бокалы шампанское и подает их МАРИЕТ и ИВОН. Потом наливает себе.
Габриель. А в жизни ничего удивительного и нет. Только подтверждение того, о чем только подозреваешь… Да. Я действительно знала, кто должен прибыть и для чего. И кто предложил идею званого обеда, я тоже знаю. И могу вам об этом сообщить. Идея принадлежит жене Андре Бувиля.
Мариет. Его жене? Так он сказал, что она умерла.
Габриель. Да, это был голос из могилы. Ее последние слова.
Ивон. Она что, сказала: «Давайте-ка соберем званый обед» и потом умерла?
Габриель. Ну, возможно, и не самые последние. Она протянула еще полгода, но ничего путного за это время не сказала… И я знаю абсолютно точно, что приглашения были разосланы Полем Жераром.
Мариет. Но почему она выбрала нас? Мы же ее не знали.
Габриель. Как говорят греки, «у мертвых свои доводы».
Наливает себе еще шампанского. МАРИЕТ и ИВОН с недоумением смотрят друг на друга.
Мариет. Если она сама прийти не могла, какой было смысл затевать все это?
Габриель. Как опять же говорят греки, «отменить запланированное — дурной знак».
Мариет. Извините за нескромный вопрос: зачем вы пожаловали?
Габриель. Проследить за соблюдением интересов покойной мадам Бувиль.
Подходит к столу с закусками.
Ивон. Какими интересами? Что может связывать Андре и его бывшую, ныне покойную жену?
Габриель. Его собственные угрызения совести.
Ивон. А не слишком ли поздно ему раскаиваться?
Габриель. Верно, но это ему зачтется в отношении еще одной умершей жены.
Ивон. А она особа со странностями, вам не кажется?
Мариет. Еще как.
Ивон. Расскажите, как она умерла?
Габриель. Это не для девичьих ушей.
Ивон. И все же, расскажите.
Габриель. Андре смертельно ранил ее в самое сердце… В тот день он был в мерзком настроении.
Ивон. Итак, он убийца.
Габриель. Да, и все так считают, кто имеет с ним дело. (Смотрит на часы.) Ну что, не пора ли позвать мальчиков?
Мариет. Простите, но об убийстве было заявлено?
Габриель. Да, я только что о нем заявила и именно вам…
Ивон. Что-то мне не по себе… За что он убил ее?
Габриель. А, она ему изменяла… И простить ее он не смог.
Ивон. На него это не похоже.
Габриель. Но с другой стороны, он ведь тоже изменял ей… Но вот она его действительно простила.
Ивон. По-моему, они стоили друг друга.
Габриель. Не судите их строго. Любовь озаряет сердца и не самых достойных… Мелкие людишки тоже способны любить.
Мариет. Похоже, вы проявляете исключительную жалость к этой никчемной парочке.
Габриель. Достойного в них не было ничего, это верно. Но если один чудик полюбил другого, что здесь поделаешь?
Ивон. А кем она была?
Габриель. Обычной девушкой. Да и он был из простых. Два сапога пара… Или, как это говорится? «Рыбак рыбака видит издалека».
Ивон. Нет, я хочу узнать ее имя.
Габриель. Она была урожденной Констанцей Буоночелли, но друзья называют меня Габриель.
Ивон. Габриель?.. Так это вы и есть?
Габриель. Я заморочила вам голову. Извините. После двенадцати лет супружеской жизни он неожиданно бросил меня ради пятнадцатилетней девчонки и очень похожей на меня. Я сказала ему: «Развод только через мой труп». А он перед уходом заявил: «Хорошо, буду считать, что ты умерла…» Разве то, что он сделал, не значит нанести смертельную рану в самое сердце?
Ивон. И все еще хотите вернуть его?
Габриель. А почему бы и нет? Я и сейчас люблю его. Не за мужские достоинства. За его ум. Блестящий, глубокий, возбуждающий половое чувство.
Мариет. Как можно любить мужчину, который считает вас трупом?
Габриель. Моя любовь выходит за привычные рамки. Если кособокий полюбил кособокую, разве это не здорово?
Мариет. Ну, если вы себя такой считаете.
Габриель. Да боже упаси. У меня наряд слишком шикарный.
Ивон. Как вы познакомились?
Габриель. Сногсшибательным образом. Налетели друг на друга как пара летучих мышей в пещере.
Мариет. И вы в самом деле надеетесь, что Андре захочет вернуться к вам?
Габриель. Я не надеюсь. Я в этом абсолютно уверена.
Ивон. Но как можно быть уверенной в этом абсолютно?
Габриель. Сама не знаю. Интуиция подсказывает.
Мариет. А что вам мешало встретиться раньше?
Габриель. Он всячески избегал встречи со мной. И был в этом весьма изобретателен. Но сегодня он от меня никуда не уйдет из-за уважения к Полю Жерару.
Ивон. Но что в этом романтического? На вид он такой холодный и черствый. Вам ведь нужна нежность, правда?
Габриель. Мы не из породы нежных. Как-то, в разгар любовной страсти, я сломала большой палец на ноге. Не знаю, как это произошло, но в течение нескольких лет мы пытались воспроизвести такую же ситуацию.
Мариет. Вы что, мазохистка?
Габриель. Да ну что вы. Я не люблю чувство боли. Только ее предвкушение через наслаждение. Ну что, пора нам с Андре и встретиться.
ИВОН смотрит на МАРИЕТ в ожидании хоть какого-то объяснения всего происходящего.
Ивон. Сообщить ему, что вы здесь?
Габриель. Он знает.
Ивон. Он вас видел?
Габриель. Он меня чует. За километр. Сэкономили на таксофоне кучу денег.
Дверь открывается. Входит КЛОД.
Клод. Простите, у меня сообщение от Андре. (Замечает ГАБРИЕЛЬ.) А, привет. Клод Пишон.
Габриель. А я Габриель. Покойная мадам Бувиль.
Клод. Но не опоздавшая. Подумаешь, какие-то пять минут.
Мариет (КЛОДУ). Как видишь, в полном здравии.
Клод. Вижу. Вы, писатели, народ наблюдательный. (ГАБРИЕЛЬ.) Вас не смущает, что Андре называет вас покойной?
Габриель. Ну что вы. Мы всегда любили ласкательные имена… Тип еще тот, правда?
Клод. Да уж, сказанет так сказанет, век не забудешь… Ладно, не знаю, на каком вы свете, но он хочет поговорить с вами наедине.
