Мердок скептически хмыкнул. Я разделяла его сомнения.
– Значит, вы знаете, кто я. – Я нахмурилась. – Нападение на полицейского при исполнении, да еще при отягчающих обстоятельствах…
– Каких-каких? – не выдержал старший, светловолосый крепыш со странными глазами.
Я присмотрелась… Точно! Малолетний оборотень, похоже, из песьих. Такой мог управиться с собакой.
Значит, организатор нашелся. Любопытно, а исполнитель кто?
– Отягчающих, – вздохнула я и покачала головой. – Это значит, что наказание будет еще строже.
И сделала многозначительную паузу. Неизвестность всегда пугает больше.
Светловолосый насупился, рыжий прикусил губу, а третий, молчаливый темноглазый мальчик, спросил вдруг:
– А может, нам какая-нибудь амнистия выйдет?
Мы с Мердоком переглянулись. Лицо его было по-прежнему застывшим, только глаза смеялись.
– А ты, видимо, хочешь стать юристом? – вмешался он.
– Ага, – серьезно кивнул темноглазый. – «Орленком» буду! Людей защищать!
Я поморщилась.
– Похвальное стремление, – хмыкнул Мердок.
– И кто из вас заклинатель? – поинтересовалась я строго.
Они как по команде опустили глаза.
Пес, вывалив язык, с интересом наблюдал за мальчишками. По-хорошему можно было поинтересоваться сразу у него, но тогда воспитательный эффект смажется.
– Значит, придется проверять всех, – заметила я. – Господин следователь, как долго займет экспертиза?
– Полагаю, недели две-три, – серьезно ответил Мердок. – Разумеется, дети будут помещены в детдом, а уже затем…
– Не надо! – перебил его рыжий и сжал кулаки. – Это я заклинатель! Рик и Дейв не виноваты! Забирайте меня!
Я подошла и присела перед ним на корточки. Ярко-голубые глаза полны слез, но подбородок он упрямо вздернул и взгляда не отвел.
– Как тебя зовут? – спросила я мягко. – И где ты живешь?
– Ирга. – Он шмыгнул конопатым носом. – Я на Сиреневой живу, в десятом доме.
– И где же ты, Ирга, научился управлять призраками? – не отводя взгляда, спросила я. – Тебе кто-то объяснил, как это делать? Или книжку дал?
По всем правилам полагается вызвать родителей и воспитателей, но первичную информацию можно собрать и так.
Даже Мердок молчал. Понимал, что вовлечение несовершеннолетних в преступную магическую деятельность – это не шутки, и некроманта-растлителя надо во что бы то ни стало схватить за… пусть будет за шкирку.
А может, это Кукольник?
– Никто, – покачал рыжей головой Ирга. – Правда, тетенька домовой! Я сам!
– Клянешься? – спросила я, стараясь не выказать досады.
Если правда, то мальчик очень способный… но ниточки к Кукольнику нам это не даст.
– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!
Я вздохнула и поднялась. Вряд ли он врет, хотя проверить стоит.
– Ладно. Сейчас мы пойдем в детскую комнату полиции…
Три протестующих вопля были мне ответом.
– Так нечестно! – выпалил знаток юриспруденции. – Ирга же вам все рассказал!
– Может, и рассказал, – согласилась я. – Но в полиции на слово не верят.
– А как же эта… презумпция невиновности, вот! – не сдавался будущий адвокат.
Хм, он и вправду явно интересуется уголовным правом.
– Раз вы знакомы с такими понятиями, – произнес Мердок в своей обычной наставительной манере, – то знаете, и что такое проверка алиби?
Юный правозащитник насупился и кивнул, а я закатила глаза:
– Ладно, пойдемте в мой кабинет. Я позвоню вашим родителям.
– А полиции не заложите? – подозрительно спросил оборотень.
У Мердока дрогнули губы, а я торжественно подняла руку:
– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!
Понурые хулиганы в моем кабинете сразу оживились. Глазенки засверкали, а шаловливые руки потянулись к моей коллекции.
Пришлось рыкнуть. Фирменный бабулин рык, которым она усмиряет своих «мальчиков», удается мне не очень, но малолеткам хватило и этого. А вот Мердок посмотрел удивленно.
Я раздраженно звякнула древней подставкой под блюдце. Да-да, я бледная тень своей непревзойденной бабули!
– Теперь я вас оставлю, – сообщил Мердок, когда я вынула блокнот и карандаш.
Я замерла с занесенной над чистым листом рукой:
– А как же приказ не отлучаться от вас ни на шаг?
– У вас имеется три свидетеля, – возразил он. – В случае необходимости они вполне смогут подтвердить, где вы находились и что делали. К тому же в ближайший час явятся их родители. А у меня еще масса дел.
– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!
Следователь кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.
– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.
– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!
– Да. Но подробности разглашать не могу. Сам понимаешь – тайна следствия.
Рыжий кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…
Следующие часа два я занималась воспитательной работой. По-хорошему следовало сдать мальчишек службе по делам несовершеннолетних и не мучиться, тем более что они не имели отношения к моему участку. Но поступить так я не могла.
Пришлось обзванивать родителей и излагать суть дела. Заодно я выслушала все охи-вздохи, вопросы и даже гневные вопли мамочки будущего адвоката. Она защищала сыночка так, что сразу становилось ясно, откуда у него тяга к юриспруденции.
Хорошо хоть остальные родители оказались более адекватными. Отец малолетнего оборотня вообще только осведомился, причинен ли ущерб. Услышав отрицательный ответ, вздохнул с облегчением и пообещал срочно приехать.
Похоже, эта троица не впервые попадает в неприятности…
Отделаться от «детского сада» удалось не скоро. Надеюсь, родители Ирги послушаются совета и отведут ребенка на тестирование, а то с такими способностями можно и в настоящую банду загреметь. Надо же, управлять призраком на чистой силе!
Я покачала головой и решила, что стоит присмотреть за мальчишками. А может, и словечко кое-кому шепнуть.
А теперь надо бы в архив. Сколько можно откладывать? Только сначала Мердока разыскать. Надеюсь, он не умчался в синюю даль, а торчит в собственном кабинете.
Я сладко потянулась, и тут дверь с силой распахнулась. В проем заглянул тролль.
– Грендель? – удивилась я, уже понимая, что стряслось что-то нехорошее. – Что случилось?
– Ваши, – пророкотал он, явно с трудом сдерживая гнев. – Там!
Уф, надеюсь, он сейчас успокоится, а то каменный тролль способен все здание раскатать по камушку.
– Не нервничайте, – попросила я, подняв руки в примирительном жесте. – Расскажите толком.
Грендель набычился:
– Хельги ар-р-рестовали!
На мгновение я онемела. Неужели Мердок?!
И в сердцах помянула Неназываемого…
Дежурный как раз любовно разложил на газетке нехитрый обед: пяток яиц, жареную куриную ногу и солидный ломоть хлеба.
– Приятного! – пожелала я, притормозив у окошка.
Дежурный, поднесший мясо ко рту, едва не захлебнулся слюной.
– Спасибо, – буркнул он, вновь примеряясь к курятине.
– Потапыч, а тролля задержанного уже привезли?
– Ага, – кивнул он, сглотнул и отложил кусок. Подумал – и прикрыл его газеткой, подальше от завистливых глаз и вездесущих мух. – Наверху, на допросе.
Потапыч с трудом вмещался в стандартное кресло, но его массивность была обманчива. Двигался он легко и стремительно, как и полагается крупному хищнику.
– У Стеллы или у Мердока? – с деланой небрежностью спросила я.
Дежурный вытаращил глаза:
– У фифы нашей, конечно! Мердок как с тобой утром ушел, так и не появлялся!
– Спасибо, Потапыч! – с чувством сказала я, проходя через вертушку.
И что теперь? Дождаться Мердока? Он ведь согласился с моими выводами насчет Хельги. К тому же Мердок имеет влияние на начальство, и в крайнем случае можно надавить на Стеллу сверху.
Только знать бы, где носит нашего умника-следователя. Вдруг он вообще сегодня в райотдел уже не явится? А Хельги в изоляторе придется несладко. Я подумала… и отправилась на разведку.
Кабинет Стеллы отличался от берлог прочих следователей так же разительно, как и обиталище Мердока. Только здесь все буквально кричало не о солидности и респектабельности, а о какой-то болезненной страсти к детективам.
Полки, заставленные книгами в аляповатых суперобложках. На стенах – любовно оправленные в рамки дипломы об окончании различных курсов и фотографии увеличенных отпечатков пальцев. Горка с коллекцией орудий преступления – от ножа с побуревшими следами крови до граблей. А над столом – портрет Ломброзо…
Стелла, невысокая субтильная блондинка, напряженно замерла в своем кресле. На табурете напротив ссутулился Хельги, щурясь от света лампы, направленной ему прямо в лицо. А это уже издевательство – горные тролли плохо переносят яркий свет.
