— Я зажгу костер и, когда встану в стороне, каждая должна будет положить в пламя свою куклу и сказать: это моя боль, это его смерть, душу мою успокой, исполни мою месть. Запомнили? Хорошо. Начали.
Я подошла к костру и прикрыла глаза.
— Светлое пламя, пламя темное, дающее жизнь, жизнь забирающее, услышь голоса тех, кто просит исполнить месть, кровную месть, правую месть.
Опустив факел, я направила остатки своих сил, и огонь бойко перекинулся на древесину. Он становился все ярче и жарче, постепенно охватывая полностью всю конструкцию и бросая причудливые тени на дома и людей. Едва я отошла в сторону, не прекращая вкладывать силы в происходящее ведьмовство, первая из женщин подошла к костру и, прочитав заговор, положила в него куклу. Следом за ней двинулись и остальные. С каждой я ощущала, как стягивается вокруг нас сила, как меняется огонь. Древние энергии откликнулись на зов, и я теперь точно знала — сработало.
Когда последняя кукла оказалась в огне, сразу несколько женщин закричали и упали на землю. Их била сильная конвульсия, чем они напугали всех остальных, и когда первая очнулась и начала рыдать, крича в промежутках между всхлипами:
— Я видела! Я видела! Его разорвали волки!
Мне показалось, что у меня даже ноги подогнулись от облегчения.
— Вы как? — рядом со мной тут же оказалась Калини.
— Плохо, — я взяла ее за руку, перенеся большую часть своего веса на далеко не хрупкую женщину, — помоги мне дойти до дома и лечь спать. Скорее всего, ночью ко мне придут друзья, не пугайся.
Калини кивнула и почти потащила меня к себе. Женщины на улице продолжали кричать и плакать, но знаете, в творящемся здесь больше не было отчаянья. Дай человеку ощущение силы и того, что он может отомстить за близких, и вы не узнаете его.
Едва мы оказались в доме, я повернулась к Калини.
— Ты беременна, от одного из них.
Женщина вздрогнула, и ее взгляд наполнился паникой.
— Нет, послушай. Этот ребенок, — я опустила руку на еще плоский живот, — спасет тебя. Он — великое благо, более того, когда маленькая девочка родится, у нее пробудится дар, к ведьмовству. Она станет той, кто поможет вернуть жизнь в это место и, когда ты возьмешь ее на руки, твоя боль навсегда уйдет. Отныне ты снова не будешь одна.
Пока я говорила, тихо, хрипло, в глазах Калини все отчетливее блестели слезы. Она едва сдерживала рыдания, и я хорошо ее понимала. В ее животе сейчас рос ребенок, которого разум никак не мог воспринимать любимым, ведь он — дитя ужаса и страха. И, если бы я не сказала то, что почувствовала, почти на сто процентов можно было утверждать, что женщина избавилась бы от него.
И даже я не могла бы ее осуждать.
И не буду, если она не послушается.
— Спасибо тебе, — женщина внезапно обняла меня, — спасибо.
— Лучшей благодарностью сейчас будет то, что ты проведешь меня до кровати, — я наигранно рассмеялась, — остальное давай оставим на завтра.
— Да, да, конечно, — Калини взяла меня под руку и помогла дойти до небольшой комнаты за печкой. Там она раздела меня и уложила под теплое, но колючее одеяло.
Заснула я, едва голова коснулась подушки, даже не ощутив, как меня накрыли сверху вторым одеялом. Кажется, завтра начнутся очень большие проблемы — я пуста. Если останусь здесь, то в деревне еще и мор начнется, так как подсознательно я начну тянуть силу из живых…
Это было последней мыслью ускользающего разума.
Проснулась я от того, что меня настойчиво пытались растолкать.
— Луана!
От голоса Хинари я вздрогнула и открыла глаза.
— Леший тебя дери! Как? Вот как ты потерялась?
Я смотрела в злые серебряные глаза и улыбалась.
— Луан, — голос Калини был еле слышным, — все нормально?
— Да, меня друзья нашли, спи, все хорошо.
— Во что ты уже вляпалась? — ирбис нахмурилась.
— Давай завтра, — я зевнула, — зови сюда ребят. И не удивляйся тому, что я сейчас сделаю.
— О чем ты? — не понял ирбис.
Я резко обняла его и притянула к себе, целуя и отхватывая здоровенный кусок от его энергии.
— Я очень-очень проголодалась, так что сегодня ты спишь со мной.
Ха! Кажется, мне удалось в очередной раз ввести оборотня в ступор. Однако спорить он не стал, только выругался и начал быстро раздеваться.
— Ты — ходячее несчастье, тебе это уже говорили? — горячее тело забралось под одеяло и прижало меня к себе.
— Говорили, — я блаженно улыбнулась, наслаждаясь близостью и тем, что постепенно проходит та ужасающая слабость, что поселилась во мне со вчерашнего вечера.
— Пиявочка моя, — тихо рассмеялся оборотень, но даже не подумал отодвинуться.
— Твоя, твоя, — сонно пробормотала я, только через минуту поняв, что именно и кому сказала. Надежды на то, что Хинари не услышал — не было, та как после моего бормотания, руки оборотня еще крепче обняли меня за талию, прижимая каждой частичкой не самого одетого тела к себе. И сколько бы я не ругала себя за оговорку, засыпала с глупой и довольной улыбкой, чувствуя себя почти счастливой.
Много ли для этого нужно ведьме?
* * *
— Эй, голубки, просыпайтесь уже, — с этого началось наше утро. Лари явно не боялась будить темную ведьму, но сегодня мне было откровенно не до демонстративных уроков.
Рядом со мной недовольно засопел оборотень.
— Что в деревне?
— Все вполне неплохо, — магичка улыбнулась, — я закончила с исцелением, Барас помогает поднять один из завалившихся домов. Вообще, Луана, ты молодец, я даже не ожидала, что темные умеют так лечить.
— Мы и не умеем, — я закрыла глаза, делая вид, что все еще сплю и выбираться из кровати не собираюсь, еще бы — тут у мня под боком лежит вкусный, соблазнительный оборотень, — просто хуже все равно было уже не сделать, потому я не боялась действовать по полной.
— В любом случае, вышло неплохо. Так, вставайте уже! На дворе разгар дня! Я, конечно, понимаю, что у вас тут сложный процесс кормления ведьмы, но нам и в дорогу пора бы выдвигаться.
Нет, наверное, я все-таки убью сегодня магичку.
Не знаю, скорчил Хинари за моей спиной страшную рожицу или просто тонко намекнул на то, что пора бы оставить нас наедине, но, посмотрев на его, Лари вздохнула и вышла из небольшой комнатки.
— Ну что, — горячее дыхание обожгло мне шею и плечо, — встаем?
— А есть другой вариант? — я невольно улыбнулась, мысленно смакуя, как все это могло бы повернуться…
— Прямо сейчас, фактически нет, — судя по тому, какие мурашки пробежались по моей спине, губы оборотня замерли в паре миллиметров от кожи. Ух… это начинает напоминать пытку.
— Ммм… тогда и правда, придется подниматься, — я через силу заставила себя выбраться из кольца рук Хинари и встала на прохладный пол. Вообще странно, до этого мужчина на меня и внимания не обращал, а сегодня вон — можно сказать соблазнял. С чего такие перемены?
Между тем Хинари встал и начал одеваться.
— Как все же ты умудрилась потеряться? — как бы между делом спросил он.
— Понимаешь, мое собственное тело, в отличие от твоего или любого другого, не вырабатывает само-по-себе энергию. Фактически я все время питаюсь за счет чужих источников, и в первую очередь — стихийных. Однако, когда идет большая затрата сил, как например при переворотах, тело начинает вытягивать магию из любых подручных артефактов и людей. Такая энергия и переваривается быстрее и усваивается проще.
— Понятно. Надо признаться, ты не слабо напугала нас своей пропажей, не говоря уже о том, что в этих чертовых лесах невозможно почувствовать нормально запах. Я, конечно, знал, что ты себя в обиду просто так не дашь, однако тут и места такие, что остаться одному и врагу не пожелаешь.
— Ну, потеряться я бы точно не смогла, — я натянула на себя тяжелый связанный из овечьей шерсти свитер и повернулась к Хинари, — просто вышла немножко не туда, куда хотела. А вообще, пошли кушать, я, наверное, больше половины твоего резерва поглотила.
— Не волнуйся, он у меня восстанавливается куда быстрее, чем у магов. Кстати, что тут произошло, и что ты сделала? А то я уже заметил весьма необычное кострище в центре деревни.
