Муж орал на Снегурочку по-турецки, а спокойный, как триста слонов, слуга переводил:
– Твои русские кони отказываются есть. Если так пойдёт дальше, они погибнут. Я уже теряю свои деньги.
– А я тебе что говорила? – ехидно улыбнулась девушка, примеривая жемчужное ожерелье. – Говорила же русским языком: «Докужтуг, нельзя их брать!» Нет, как же! Мы без лошадей не можем! Сам виноват. Переведи.
Слуга перевёл. Муж Снегурочки, турецкоподданный Докужтуг, имя которого на родном языке означало «девять лошадиных хвостов», не мог ни стоять, ни сидеть. Его бросало из угла в угол, в нервах и страстях.
– Но эти кони такие прекрасные, клянусь Аллахом! – Он вскинул вверх правую руку. – Грива и хвост из чистого серебра, на белых шкурах ни одного пятнышка! Вах!
– Спой им что-нибудь русское, – посоветовала жена, прикладывая к ушам тяжёлые золотые серьги.
– Эту песню про зелёную колючку? – уточнил Докужтуг, вдохновенно изгибая брови.
– Про ёлочку! – осуждающе поправила Снегурочка и даже отвлеклась от зеркала, чтобы пронзить мужа взглядом. – Хочешь, я им спою?
Но её супруг уже направлялся к выходу, в дверях он слегка обернулся, показав героический профиль, и бросил:
– Кони – не женское дело! Сам справлюсь.
Слуга-переводчик смолчал, поклонился и, пятясь задом, оставил госпожу в покое.
Уже выходя со двора, господин Докужтуг сбавил ход, чтобы как следует отрепетировать песенку про ёлочку. Выходило коряво.
– Говори, как у меня получается? – потребовал он от слуги тоном, на который только самоубийца ответил бы: «Плохо».
– Ваш русский просто великолепен! – покорно соврал слуга, за что получил парочку дружеских похлопываний по плечу.
– Скоро я буду говорить лучше, чем ты! – Докужтуг задрал идеально выбритый подбородок и отправился укрощать песнями русских лошадей.
Согреваемый ласковым солнцем, он бодро вышагивал в сторону выгула и гнусаво орал о том, как же всё-таки холодно зимой маленькой ёлочке. По сравнению с его гортанными переливами Борькино исполнение было хотя бы разборчивым.
Но стоило красавцу Докужтугу выйти к ограде, как его радости настал конец.
Великолепные сказочные кони, доставка которых обошлась ему в круглую сумму, ради которых было вымотано столько нервов, стояли полностью впряжённые в длинные сани, а поводья держал его собственный тесть.
– Колотун Бабай! – выдохнул турок, с ходу кинувшись ругаться. – Ты чего придумал, старый шайтан? Это приданое! Приданое, понимаешь, э-э? Оставь моих коней, иблис бородатый, хуже будет!!!
Он бросился наперерез, уронил феску и повис на поводьях. Подогнув ноги, турок завизжал:
– Моё! Не отдам! А-а-а, грабят!!!
Дед Мороз слез на травку и прикоснулся к плечу восточного зятя посохом. Хоть и не волшебная палочка, а подморозить эта штука могла прилично. Докужтуг обледенел, как инспектор Козлюк, и болтался на поводьях, словно ёлочная игрушка. Кони с упоением рвали люцерну, набивая живот перед дорогой домой.
– Я это, насчёт Снегурки зла на тебя не держу. Живите. Как говорится, совет вам да любовь! – решил объясниться дед. – Но учти, эфенди, характер у ей не подарок. Да и у тебя, гляжу, не сахар. А может, так вам и надо?
Эфенди Докужтуг испуганно глядел на него из-под тонкого слоя льда.
– Лошадок своих я заберу. Подохнут они у тебя тут от тоски по родине и приплоды не дадут, не надейся даже.
Турок начал оттаивать, но возражать пока ещё не мог.
– Ну, вроде и всё. Внученьке моей поклон передай. Дай-ка я тебя поцелую на прощанье!
Сильными ручищами он снял зятя с поводьев, троекратно по-русски чмокнул в щёки и положил в сторонку, чтобы припекало.
Вздохнув и отерев пот со лба, Дед Мороз уселся в сани и накрыл ладонью фарфоровую кошачью голову. Это его успокаивало. Сзади из кучи подарков выглянули лохматые головы Гаврюши и Егора. Их снегоход давно растаял, часть пути летели на санках при помощи волшебной палочки, а перед самой Турцией ребята уснули…
– Отдыхайте, мальчишки, я всё сделал, – сказал дедушка и свистнул.
Сытые кони легко потянули в небо, ускоряя шаг до галопа.
– А Снегурочка где? – полюбопытствовал Егор.
– Через недельку сама прибежит.
– А как же Новый год без неё? – удивился мальчик.
– Никак нельзя без Снегурки, – со знанием дела поддержал домовой. – А ежели её нет, так временная замена нужна.
– Да, неплохо бы заменить, – согласился Мороз Колотунович, встряхивая поводьями. – Поможете?
– Да! И даже знаю кем! – оживился Гаврюша, со значением подмигнув Егорке.
– Глашка? Ни-ког-да не согласится!
– Это сестрица твоя Красивая? – вспомнив, усмехнулся дедушка и залихватски свистнул. – Ну, это мы ещё посмотрим…
Уверенная в том, что бабуля прихватила её младшего братца с собой, Глаша без спешки умылась, позавтракала, обзвонила подруг, послушала музыку и занялась любимым делом – наведением красоты.
Она бросила на кровать все свои лучшие наряды и стала выбирать: одно, другое, третье. Извертелась перед зеркалом, измучилась, устала и пришла к выводу, что надеть на Новый год совершенно нечего…
Расстроенная Глаша влезла в старые шорты, надела папину рубашку в клетку и отправилась на кухню с горя лопать шоколадку.
В дверь позвонили, это вернулись родители, с полными сумками и в приподнятом настроении. Мама, увидев дочь, чуть не завизжала от самого порога.
– Глашка, какая ты красавица! Где взяла такую прелесть?
– И главное, кто у нас сегодня за Деда Мороза? – Восхищённый папа обошёл дочку так, будто на ней было платье за три тысячи долларов.
Красивой-младшей это не понравилось.
– Предки, я на вас обижусь! – сказала она и потянулась рукой туда, где должен был свисать край отцовской рубахи. – Это, между прочим, твоё.
И вот тут Глаша завизжала сама, потому что вместо старой домашней одежды на ней вдруг оказалась воздушно-голубая шубка Снегурочки, и шапочка на меху, и сапожки, и толстые чулки в снежинках. Она бросилась к зеркалу и застыла на месте.
– Офигеть, круто-о! – выдохнула девушка.
– Здравствуйте, дорогие родители Красивые! – донеслось из подъезда зычное приветствие Дедушки Мороза. – Вот и мы тут как тут, и сынок ваш Егорка со мной, и Гаврила-домовой. А видел кто-нибудь здесь Снегурочку?
– Да, – хором ответили папа и мама, на автомате пропуская в дом вновь прибывших. – Глаша-а! К тебе пришли!
– Стойте, стойте! Без меня не начинать! – приказным тоном потребовала бабуля, поднимаясь по лестнице. – Я, между прочим, нам всем ёлку добывала.
Пока Вал Валыч с женой тихо выясняли друг у друга, кто же всё-таки заказал Деда Мороза на дом, Гаврюша под шумок расколдовал Маркса. Кот чихнул, с чувством проклял всех на свете и побежал на кухню успокаивать нервы чем-нибудь сырно-колбасным.
Егорка поспешил в гостиную, чтобы включить в розетку ёлочную гирлянду. Вслед за ним вошли красная от смущения Глаша, Дед Мороз, родители и бабуля.
– Вы у меня в этом году первые! – торжественно начал дедушка. – Спасибо Гаврюше с Егором, а то не видать бы нам с вами Нового года.
– Простите, это вы о воображаемом друге нашего мальчика?
– А, так вы в него не верите, что ли? Ну, смотрите…
Дед Мороз пристукнул по полу волшебным посохом, и у взрослых словно открылись глаза. Прямо перед ними, смущённо переминаясь с ноги на ногу, стоял невысокий рыжебородый мужичок, метр с кепкой в прыжке. Глаза хитрющие, одёжка простенькая, в руках переливающийся огоньками волшебный жезл…
– Гаврила Кузьмич, ваш домовой. – Мужичок пожал руку Вал Валычу.
– Ваш домовой, Гаврила Кузьмич, – манерно раскланялся он перед мамой.
– Гаврила Кузьмич, домовой ваш. – Бабушке он даже ручку поцеловал.
Взрослые онемели. Говорить что-либо в связи с новыми откровениями было чревато. Папа попросил ущипнуть его. Мама ущипнула от души, Вал Валыч подпрыгнул и наступил ей на ногу. В результате оба убедились, что не спят. Бабушка поверила и так.
– Ну, раз все мы перезнакомились, так чего мы стоим?! – спросил Дед Мороз. – А ну-ка давайте попросим все вместе: ёлочка, гори!
Как ни странно, все Красивые плюс бабушка дружно начали скандировать детскую кричалку. На третий крик «Ёлочка, гори!» Егор аккуратно щёлкнул выключателем. Ёлка вспыхнула, гирлянды весело заиграли в пушистых ветках, отражаясь на красной пластмассовой звезде. Все радостно заулыбались и захлопали в ладоши!
– Хорошо, что остались чудеса, которые можно творить и без волшебной палочки, – тихо прошептал мальчик, с тёплой улыбкой глядя на свою семью. – И просто замечательно, что у меня есть все они, и Гаврюша, и кот… Кстати, а где Маркс?
Домовой подмигнул ему, типа сейчас приведу. И с ходу безошибочно определил местонахождение баюна. Разумеется, кухня!
Голодный с дороги котик вылакал нелюбимое молоко из миски и теперь сидел на хвосте, гипнотизируя холодильник:
