– Давайте скажем, что студент решил пошутить и создал вашу иллюзию, – робко предложила я.
– Не получится, – тут же отмел эту идею мужчина.
– Почему?
– Вы умеете создавать иллюзии? – просто спросил у меня ректор.
– Нет, но Шета сделал, значит, это возможно.
– Возможно, но только для магов пяти стихий. Разве вас не насторожило, что даже мой друг не понял, что это иллюзия? Такое ему даже в голову не пришло. Вы увидели лишь потому, что знали, что нужно смотреть и видеть глубже.
Да. Дела были плохи. Теперь уже задумалась я, но ничего подходящего в голову не приходило.
Мужчина вновь поднялся с кресла и подошел к окну, и я поняла, что он волнуется, иначе на протяжении всего вечера не метался бы так по кабинету. Вспомнился вечер и то, как меня изобличили. Как живая передо мной вновь предстала его мать, и по телу пробежались мурашки. Нет ничего хуже, чем иметь такую свекровь. И муж ее, наверное, такой же напыщенный лорд, воплощение всего, что я так презирала. А вот бабуля была доброй, только, похоже, слегка безумной, чем-то напоминая Шету. На балу я была поглощена случившимся и не обращала внимания на слова матери ректора Дакара, но сейчас я отчетливо вспомнила ее оскорбления, и во мне всколыхнулась обида.
– Что ж… – Я подняла глаза и уставилась на лорда, пришедшего к какому-то решению. Он отвел взгляд от окна и повернулся ко мне. – Значит, вы станете моей невестой.
– Что? – ошарашенно воскликнула я, не веря своим ушам.
– Мы объявим о нашей помолвке, – невозмутимо повторил мужчина.
– Нет! – испуганно воскликнула я.
– Да! – уверенно ответил мужчина.
– Нет, – повторила я, вскакивая с кресла, – это же помолвка!
– Вот именно, – кивнул мужчина, – это то, чего добивается Шета. А раз уж мы в тупике в данной ситуации, нам остается только ее принять.
– Я за вас замуж не пойду, – испуганно пробормотала я, представляя, во что это все выльется.
– И не нужно, ради всех стихий! – неожиданно искренне воскликнул он.
– Но… – Теперь я ничего не понимала.
– Это будет фиктивная помолвка, – пояснил мне Дакар, дотронувшись до своего кольца и начиная его вращать на пальце, – она не выйдет дальше семейного круга. Нам не нужна огласка, нужно лишь убедить Шету в том, что мы пара.
– Фиктивная? – Я снова опустилась в кресло.
– Разумеется. Замуж вас никто не тащит, если что, прикроемся тем, что вам еще нужно учиться почти три года. Ну а потом, когда Шета исчезнет, разорвем помолвку. Поскольку дальше семейного круга это не пойдет, никто ничего не узнает.
Это был действительно идеальный выход.
– Только нужно решить кое-какие вопросы, – напряженно сказал ректор, снова двигаясь к столу. Мужчина окинул меня взглядом. – Насчет… пополнения.
– Что-о?! – Мои нервы сдали, и я вскочила, полная негодования. – Вы, конечно, многое себе напридумывали, – возмущенно начала я, тыча пальцем в ректора. – И про табличку, хотя знаете, что это была Джинна, и про кровать, хотя очевидно, что я шла за Шетой. Но это, это… Я знала, что лорды наглые, но так воспользоваться ситуацией! Точно! Еще и целоваться в саду лезли!
– Я? Я? Юна, это не то, что… – Под моим напором мужчина растерялся, испуганно взирая на гневную меня, я же чувствовала, как огонь начинает подниматься по моему телу.
– Может, по вам и сохнет пол-академии, но уж точно не я, – гордо заявила, поджимая губы.
Ректор оторопел, взирая на меня с растерянностью.
– Я хотел предложить вам сказать всем, что это было недоразумение. С другом я все улажу, – осторожно заметил он, уставившись на мои волосы. Я поняла, что кончики снова заалели пламенем, но лишь чуть-чуть.
Смутившись от своей вспышки, я снова опустилась в кресло.
– Это нервы, – пробормотала я.
– Понимаю, – отозвался ректор, и в кабинете повисла неловкая тишина.
Я нервно разглаживала подол своего платья, не решаясь снова посмотреть на мужчину. Дакар осторожно кашлянул, и когда я из-под опущенных ресниц взглянула на него, то заметила, как он нервно оправил костюм и покосился в мою сторону, покусывая губы.
– Ну… значит, фиктивная помолвка? – осторожно спросил он.
Я облизнула губы, на секунду вспомнив наш поцелуй в саду и сдерживая подступающее смущение. Вцепившись в подол платья, я смяла его.
– Ага, – тихо согласилась я.
И снова повисло неловкое молчание. Я теребила платье, а ректор Дакар переминался на месте, пока наконец не уселся в свое кресло. Он взял бумаги с края стола, перебирая их, но явно даже не читая.
– Так мне идти? – робко предположила я, понимая, что разговор окончен.
– Да, – тихо ответил Дакар, не поднимая на меня глаз, – можете идти.
Тут же подскочив со своего места, я быстро добралась до выхода. Выйдя в коридор, прошла несколько шагов вперед и, свернув за угол, остановилась и прижалась к стене, пытаясь прийти в себя и осмыслить все, что произошло за столь короткий промежуток времени.
Шалость Шеты раскрылась, и теперь получается, что я помолвлена с ректором Дакаром, и вряд ли его радует данный факт. Сама мысль казалась дикой, но сердце от нее начинало колотиться с бешеной скоростью и по телу бежали мурашки. Помолвка. Пусть и фиктивная, пусть только для родственников, но она все равно оставалась помолвкой. И как назло из головы все никак не шел поцелуй в саду. Я коснулась своих губ, проводя по ним пальцами. Все события дня смешались в голове, превращаясь в безумный калейдоскоп. И хотя я изо всех сил пыталась доказать, что нисколько не заинтересована в мужчине, сердце внезапно вновь екнуло. Влипла так влипла. По самые уши.
Когда я проснулась на следующее утро, около минуты оставалась призрачная надежда, что все это было просто сном. Но когда повернулась на бок, увидела на стуле снятое вчера белоснежное платье без алых всполохов и Айлин, сидящую на кровати. Поджав под себя ноги, она обнимала подушку и гипнотизировала меня взглядом.
– Ну наконец-то! – Девушка отбросила подушку, вскакивая с кровати и перемещаясь на мою постель. – Сколько можно спать? Рассказывай! Как бал? С кем танцевала? Почему у платья совсем другой цвет? И почему у тебя волосы теперь изумрудные? Новая стихия?
Мне захотелось схватить одеяло и спрятаться под ним, потому что все эти вопросы неизменно подразумевали в своем ответе ректора Дакара.
– Эм… – протянула я, уставившись в горящие глаза подруги. – Да, у меня земля проснулась.
– Как? Как? Боже, ты теперь нос самому Исару утрешь!
– Я вышла в сад погулять, – на ходу сочиняла я новую историю, понимая, что мне придется рассказывать ее еще не раз, а значит, и запомнить нужно как следует. – Присела на скамейку, цветы красивые были, сорвала бутон, он распустился в моей руке…
– Как красиво, – вздохнула девушка, продолжая завороженно глядеть на меня, и я начала рассказывать ей про бал, чувствуя стыд за то, что в моих словах почти не было правды.
Заболтавшись, мы пропустили завтрак. Первой опомнилась подруга, я была так занята фильтрацией своего рассказа, что совершенно не следила за временем.
– Ой! Давай собирайся скорее! Ректор Дакар нас убьет! – воскликнула девушка, вскакивая на ноги и стаскивая пижаму.
Вылезая из-под одеяла и открывая шкаф, я застыла, после чего решительно взяла зеленую рубашку и улыбнулась, представив, как вытянутся лица окружающих при виде меня. Когда я посмотрела в зеркало, увидела лишь изумрудные пряди – к моему разочарованию, последние отблески огня исчезли из моей шевелюры. Моя глаза были зелеными, приблизившись к зеркальной поверхности, я всмотрелась в них, ощущая себя кошкой. Земля всегда казалась мне худшей из стихий, но сейчас, пропитанная ее силой насквозь, я внезапно осознала, что люблю ее. В отличие от огня, который питал меня яростью, силой, мощью, земля вызывала совсем другие эмоции. Я была фиктивно помолвлена, по академии бегал Исар под экспериментальным любовным приворотом, ну а я просто была ходячей катастрофой, но вместо паники и страха меня наполняло небывалое спокойствие. Отголоски огня пробивались внутрь, пробегая по телу, но сейчас я была полностью во власти земли и почувствовала, что способна взять себя в руки. Спокойствие, умиротворение и любовь к миру – вот что я испытывала.
Внезапное озарение было как удар по голове. Я застыла, вновь уставившись на свое отражение и ярко-зеленые глаза. За всеми волнениями дня я так и не поняла, что теперь, помимо домысла, у меня было реальное доказательство того, что ректор Дакар владеет всеми четырьмя стихиями.
Касаясь меня ветром, он продемонстрировал, что владеет стихией воздуха, а когда использовал воздушный щит, окончательно это подтвердил. Ректор играючи владел стихией огня, а когда мы случайно склеились, пользовался стихией воды, чтобы нейтрализовать воздействие клея. Единственной скрытой стихией, которой не хватало, чтобы быть уверенной, что у него есть возможность владеть духом, была стихия земли. Неудивительно, что вычислить количество стихий было трудно, поскольку землю было легче всего скрыть. Ею редко пользуются в обычной жизни. Я бы, пожалуй, никогда не получила подтверждения четвертой стихии, если бы не бал. Возможно, ректор просто забылся, когда опускался на корточки и касался каменной плитки, взывая к земле и пробуждая ее под своей рукой. Но теперь я могла с уверенностью утверждать, что у него был полный набор. Четыре стихии были главным условием появления пятой, и на моей памяти я не встречала магов четырех стихий. Единственным исключением являлась королевская семья. О других ходили только слухи, возможно, преувеличенные. И хотя маги пяти стихий были скорее легендой, я не сомневалась, что ректор относился именно к ним. Вспоминая его странную магию, мурашки, которые бежали по телу, и его воздействие на человеческий разум, не оставалось сомнений, что он был сильнейший маг из всех, кого я когда-либо встречала. Лишь одно мне было неясно. В памяти всплыли слова отца о том, что он купил у него специальное зелье, чтобы скрывать стихии. Зачем?
