– Вас ищут ваши сыновья.
Бард ожидал чего угодно, но только не этого:
– Кто?!
– Ваши сыновья, – буркнул Роз, даже не пытаясь посмотреть в лицо музыканту.
– Чудненько, – только и смог вымолвить музыкант. А потом мотнул головой, подтянул к себе поближе табуретку и, усевшись на нее, скомандовал: – Рассказывайте.
Найрид не спал всю ночь. Сперва пришлось дождаться, пока дон Герад закончит свои дела (а к нему в кабинет одна за другой потянулись всякие темные личности), потом пришлось долго беседовать с главой Бубновой гильдии, уговаривая помочь устроить встречу с Айзаном, потом он общался с Айзаном, выясняя, нужны ли ему какие-то там родственники… А теперь, решив наконец отдохнуть, он вдруг обнаружил, что его самого ищут какие-то дети.
И ладно бы дочки – одна такая сейчас сидела перед ним, и менестрель никак не мог подобрать правильных слов, чтобы сказать об этом… Тем более теперь, когда она смотрела на него взглядом профессионального палача.
Фрина рассказывала путано. Постоянно запиналась, путалась… А когда наконец замолчала, менестрель вдруг ухмыльнулся:
– Пойдемте. Где они там, эти ваши «сыновья»? Давно пора было пообщаться…
…Все четверо несчастных брошенных братьев обнаружились, как и было обещано Розу с Фриной, в таверне «Под сводами храма». Услужливый хозяин-наг быстренько сгонял на второй этаж (благо посетителей пока немного, торговлю можно оставить), узнал, что постояльцы действительно ждут гостей, и вежливо проводил Найрида, Роза и Фрину к нужной комнате.
– Ну здравствуй, папаша! – сумрачно громыхнул один из вновь обретенных сыновей.
Как они все помещались в крошечной комнатушке, осталось для менестреля загадкой. Все четверо пошли в мать, а значит, унаследовали ее мощь и стать: музыкант едва доставал самому маленькому до груди.
Менестрель оглянулся на Роза и Фрину, застывших в дверях, и вздохнул:
– Давно уже надо было это все решить. Кто из вас Аркий?
– Ну я, – ухмыльнулся тот самый, что до этого здоровался.
– Великолепно! – хмыкнул Найрид. – А скажи-ка мне, Аркий… Я, конечно, помню, что обещал научить тебя играть на гитаре, когда приходил в Гьериан… Но все-таки… Мать тебе когда-нибудь говорила, сколько лет назад я там был?
Верзила наморщил лоб:
– Если от сегодня считать?
– Можно и от сегодня, – не стал спорить музыкант.
Хотя вопрос был задан одному Аркию, считать начали все братья: усердно загибая пальцы, перешептываясь и сравнивая результаты. Когда те сошлись наконец, Аркий повернулся к Найриду и расплылся в радостной улыбке:
– Тридцать шесть…
– Да, тридцать шесть! Точно! – радостно загомонили его братья.
– Прекрасно. А тебе сколько лет?
На этот раз сосчитать удалось быстрее:
– Тридцать четыре.
– И?
За спиной Найрида тихо фыркнул Роз. Он уже все понял. В отличие от Аркия.
– Что – и? – недоуменно воззрился тот на «отца».
– Тебе тридцать четыре. Я был в Гьериане за два года до твоего рождения, – мягко, как больному, начал втолковывать Найрид.
– И? – так и не понял огр.
– Да как я могу быть твоим отцом, если ты родился через два года после того, как я в последний раз был в Гьериане? – желчно вопросил музыкант.
Глаза великана округлились. Кажется, такая простая мысль даже не приходила ему в голову.
– Ой… – пролепетал он.
– Вот именно.
– А Маффи – тоже нет? – осторожно уточнил Аркий, ткнув пальцем в одного из братьев. – Ему сейчас тридцать…
– За шесть лет до рождения.
– Нерби? Ему двадцать восемь.
– Восемь лет…
* * *
Ирдес успел вовремя: как раз к тому моменту, когда братьев-огров обучали основам математики. Когда ты знаешь, почему не вносятся положенные суммы (в самом деле – может, у ворующих действительно нет денег или они попросту не знают, что проценты от кражи надо вносить в общак), остальное уже дело техники. Всего за одну ночь разветвленная криминальная сеть Алронда собрала всю информацию о том, кто когда пришел в город, кто был связан с Бубновой гильдией, а кто нет, и любезно предоставила всю эту информацию главе воров Алронда.
К таверне «Под сводами храма» Ирдес подошел через несколько минут после Найрида. Можно было, конечно, любезно пригласить Аркия с братьями на встречу, но бубновый туз решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
На этот раз наг Ашсьен даже не стал выяснять, ожидают ли гостя и согласны ли его принять. Он лишь кислым голосом назвал номер комнаты, где остановились братья, и, туго обвившись собственным хвостом, начал горестно размышлять, не пора ли ему менять бизнес. В прошлый раз после визита главы Бубновой гильдии пришлось полностью делать перепланировку на втором этаже, возвращая на прежнее место давно снесенные перегородки.
Аркий как раз подбирал какую-нибудь версию, почему менестрель все-таки может оказаться хотя бы дальним родственником (если с отцом такие проблемы возникли), когда Роза, загородившего вход в комнату, вежливо похлопали по плечу:
– Разрешите пройти?
Роз удивленно оглянулся, увидел, кто к нему обращается, и поспешно посторонился, пропуская визитера. Даже Фрину в сторонку оттащил, чтобы не мешала.
А Аркий меж тем продолжал считать, в глазах его стояли слезы.
– Ну, может, хоть малютка Либби, – жалобно попросил он. – Она сейчас с маменькой, ей всего двадцать три…
Менестрель был неумолим:
– Тринадцать лет.
– А…
Что он хотел спросить, так и осталось тайной. За спиной Найрида вдруг раздался чуть насмешливый и такой знакомый голос:
– Раз со сложением и вычитанием уже разобрались, возможно, стоит перейти к делению?
Теперь на посетителя уставились уже все, кто находились в комнате.
– В смысле? – промычал Аркий, удивленно разглядывая Ирдеса.
Менестрель был мгновенно забыт.
– В прямом, – любезно пояснил бубновый туз. – Когда воруете, деньги надо вносить в общак.
Конечно, вероятность того, что он ошибся, оставалась всегда – мало ли кто еще мог приехать в Алронд. Но коли все указывало на прибывших в Алронд братцев-огров, Ирдес решил играть по-крупному. И не прогадал.
Один из заезжих гастролеров почесал голову:
– А с кем делиться-то?
– Да хотя бы со мной, – не стал отпираться темный эльф.
Найрид как-то очень остро ощутил, что он здесь лишний (о Розе с Фриной можно и не говорить), а потому, быстро сориентировавшись, вытолкал молодежь в коридор:
– Здесь и без нас разберутся.
Спрятавшийся за прилавком наг обвел жалобным взглядом троицу, спускающуюся на первый этаж, и слабым голосом спросил:
– Таверну купить не хотите? – После недолгих размышлений он пришел к выводу, что ничего хорошего от визита главы воровской гильдии ждать не придется.
Натолкнувшись на отрицательное мотание головами, змеечеловек тоскливо вздохнул и вновь спрятался за стойкой.
Примерно через час после этого, когда ушел уже и сам полуэльф, нагнавший страху на нага, со второго этажа спустились четверо братьев-постояльцев.
– Слышь, – гулко пророкотал один, самый рослый, – не подскажешь? Мы с братьями осесть в столице хотим, но нам какое-нибудь прикрытие нужно, дело, стало быть. Таверну там держать, иголками торговать, еще что… Не подскажешь, никто такого занятия не продает?
Для нага осталось тайной, о чем разговаривал с ограми дон Герад, но этот вопрос он воспринял как знак свыше.
– Родные вы мои! – взвыл он и, вцепившись в руку великана, потащил его подальше от входа, готовясь обсудить условия продажи заведения «Под сводами храма».
Но это все будет потом, а пока…
На улице менестрель не придумал ничего лучше, кроме как сухо попрощаться с Розом и Фриви и направиться вниз по тротуару. О встрече Айзана с его «родственниками» он уже договорился, так что сейчас просто намеревался забрать оставленную гитару.
Настроение у него даже сейчас, когда все уже разрешилось, было ужасное. Да, наконец выяснилось, что с Аркием и его братьями его не связывают никакие родственные узы, но лучше-то от этого не стало! Фрина-то была его дочерью… Но как ей об этом сказать? Не объявишь же в лучших традициях бульварных романов, которые пачками носят офени: «Фрина, я твой отец!» Особенно после того, как в течение десяти минут рассказывал Аркию при дочери, кто есть кто.
Он не успел сделать и несколько шагов, как его догнали, вцепились в локоть:
– Мастер Лингур, подождите!
Встрепанная Фрина замерла в футе от него, не сводя с менестреля напряженного взгляда и стараясь подобрать правильные слова:
– Мастер Лингур, я… Я хотела бы извиниться перед вами! Я… Простите меня… Я поверила, что… Что вы могли бросить своего ребенка, злилась на вас… Я… Я прошу прощения и…
– В том-то и дело, Фриви, что я могу, – горько оборвал ее путаную речь музыкант.
Девушка замерла, уставившись на Найрида.
– Неразменная монетка все еще у тебя?
Ее рука судорожно коснулась кошеля, висящего на поясе.
