Ложиться спать в одежде Князь запретил тоже, потому что ему надоело срывать с меня всевозможные тряпки, которые тут же превращались в лоскуты под его острыми когтями.
Количество синяков на моей коже за эти дни так и не уменьшилось, зато теперь супруг соизволял избавить меня от них перед уходом. Однако на следующую ночь все повторялось заново, и он получал лишнюю возможность прикоснуться к желанному телу.
О моей клятве он больше не вспоминал. И на завершении брачного обряда не настаивал. Однако это не мешало ему раз за разом пробовать свои силы и пытаться меня соблазнить. Устоять перед ним было действительно сложно – Князюшка оказался более чем настойчив, весьма искусен в любовных играх, изобретателен и поистине неутомим. Не желая пока моей смерти, он добивался моего согласия всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Через наслаждение и боль, нежные поцелуи и грубые ласки, ночь за ночью. И он все чаще раздражался, когда я не отвечала. Еще больше злился, если я начинала отвечать, но без особого желания. Рычал, когда я проявляла равнодушную покорность. Угрожал. Портил когтями подушки. И отступал лишь тогда, когда вокруг меня начинала сгущаться вызванная им же самим Тьма, ненавязчиво намекая, что пора остановиться.
Эти игры изматывали меня так, что через пару недель я вставала поутру с еще большей усталостью, чем ложилась с вечера. А однажды, дожидаясь прихода муженька, умудрилась даже уснуть – да, прямо так, во сне. Забравшись под шелковое покрывало и по-детски положив ладошку под щеку, надеясь, что прикрою глаза всего на минутку.
О том, насколько его это взбесило, я узнала только ближе к рассвету, когда с трудом разлепила глаза и обнаружила, что лежу в тесном кольце обычных, теплых, почти человеческих рук. Когда спросонья потерлась щекой о его кожу и доверчиво прижалась, слыша раздающееся сверху злое сопение, но не понимая его причины. Когда осторожно приоткрыла один глаз и с беспокойством оглядела разгромленную комнату. И наткнулась на следы глубоких царапин на внезапно постаревших, выщербленных и похожих на клетку обезумевшего узника стенах.
– Прости, Княже, – пробормотала я, ожидая заслуженного рыка. – Надо тебе было меня разбудить…
Он тогда ничего не сказал – просто без предупреждения сграбастал в железные объятия, голодным демоном впился в мои губы и терзал их до тех пор, пока я не растаяла прямо у него на руках. Но у меня еще долго стоял в ушах запоздалый, полный бессильного бешенства рев, которым его темнейшество сопроводил мое очередное исчезновение.
Больше спать в его присутствии я не рисковала. Предпочитала утыкаться в книги, коих теперь в комнате развелось великое множество. Или просто сидела рядом, если при виде книг у Князя начинали темнеть глаза. Но перед этим применяла все известные женские уловки и хитрости, чтобы агрессивный супруг хотя бы чуть-чуть смягчился.
И он смягчался. На какое-то время. Особенно если перед этим был слишком усталым или, напротив, злым. Но тогда он требовал для себя больше нежности и ласки. Больше ответных поцелуев и участия в играх. Он не отпускал меня ни на миг, жаждая в такие дни особенно много прикосновений. И именно в эти дни он больше всего хотел чувствовать и видеть, что я принадлежу только ему.
Зачетная неделя пролетела как один миг. Впервые за три года я вышла на полугодовую сессию с минимумом троек, что несказанно удивило преподавателей. Но у меня просто выхода не было – когда я не читала, муж использовал мое время на свое собственное усмотрение. И чтобы этого избежать, приходилось вникать в написанное.
Почему он не задал напрашивающегося вопроса о том, зачем мне понадобилось столько литературы, я не знаю, хотя, на мой взгляд, это был самый скользкий момент в моей легенде. Проверить высшие учебные заведения в близлежащих мирах намного проще, чем просто рыскать по окраинам, заглядывая во все дома подряд. Но даже так шансы на то, что он догадается, были невысоки.
Поэтому я регулярно возвращалась, добросовестно училась и терпеливо ждала, когда же закончится этот долгий месяц. А когда Улька сообщила, что все готово, почувствовала себя наконец спокойно – у меня впервые появился не только выбор, но и уверенность в завтрашнем дне.
– Ты сегодня задумчива, – обронил Темный Князь, аккуратно перебирая мои волосы. – Что-то случилось, Ри?
Я откинула голову на его плечо и улыбнулась.
– Нет, Княже. Мне просто хорошо.
– Тебе хорошо со мной? – Его рука на мгновение отстранилась, но я чуть повернула голову, чтобы коснуться щекой его кожи, и легонько потерлась.
– Да, Княже.
Мы лежали так уже давно – расслабленно и мирно, словно не было сковывающих меня цепей, не было его вспышек необъяснимой злости, яростных поцелуев, сменяющихся такими же яростными укусами… ничего не было. Только я и он посреди приятного полумрака. Только тишина, покой и легкие, совсем невесомые прикосновения, дарящие такую непривычную, удивительно приятную негу.
Сегодня Князь впервые за много дней умудрился меня не поранить. Его бешеный натиск впервые был не таким неистовым, объятия – не такими колючими, а поцелуи – не столь болезненными, как раньше. Почему-то именно сегодня он в первый раз не напал, а просто бесшумно подошел сзади. Не схватил, а просто крепко прижал. Даже ритуальный поцелуй на этот раз не выглядел как подтверждение его права на обладание мной, а был самым обычным… и это тоже случилось впервые.
Поначалу растерявшись от неожиданности, я не сразу оценила этот великодушный жест. А когда поняла, что Князь не настроен сегодня сражаться, послушно легла рядом, обняла его в ответ и прижалась, молчаливо благодаря за нечаянно проявленную заботу.
Чем он занимался вне этих стен и какие трудности у него были – он никогда не говорил, поэтому я могла лишь догадываться о причинах столь странного поведения. Почему именно сегодня? Почему сейчас? Может, это еще одна уловка? Какой-то хитрый план?.. Он не собирался рассказывать. И вообще был на удивление молчаливым в этот вечер. Только сосредоточенно хмурил брови, о чем-то напряженно размышлял и рассеянно гладил мои разметавшиеся по подушкам волосы, заставляя меня замирать от этой неожиданной ласки.
Сколько это продолжалось, не знаю – полночи, ночь, час или вечность… Но нарушать хрупкий мир отчего-то не хотелось. Я даже за книги сегодня не взялась, как обычно. Лишь прикрыла глаза и позволила себе расслабиться, слушая размеренное биение его сердца, рисуя кончиками пальцев замысловатые узоры на его чешуе и ни о чем не думая, чтобы даже неосторожной мыслью не спугнуть эту волшебную тишину.
Если закрыть глаза и лежать вот так, действительно не думая и не вспоминая, то очень легко представить, что рядом находится кто-то близкий и родной. Что его прикосновения – это проявления нежности, а не задумчивости; его объятия – всего лишь знак защиты, а не попытка подмять под себя. Но демон есть демон. Его силой можно восхищаться, однако ее нельзя испытывать. Его можно возжелать, но опасно подпускать близко. Ему можно даже отдаваться, но никогда нельзя доверять. И ему можно подчиниться, вот только любить, увы, не получается.
– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил Князь, когда я тихонько вздохнула и опустила руку.
– О тебе.
– Почему?
Я приподняла голову и посмотрела на его бесстрастное лицо, на котором пылали Тьмой страшноватые глаза.
– Потому что мне так хочется.
Он едва заметно нахмурился, но руку от моих волос не отнял.
– А почему тебе этого захотелось?
– Не знаю. Я женщина… а мы часто думаем не о том, о чем надо.
– И что же именно ты обо мне думаешь? – так же спокойно осведомился он, и его пальцы медленно прошлись вдоль моего позвоночника сверху вниз.
Я улыбнулась.
– Многое, Княже. Например, о том, что ты очень сильный. И хотя ты и бываешь жестоким, твоя жестокость не беспричинна. Я думаю о том, что ты хорошо умеешь убивать и с легкостью убьешь даже меня, несмотря на брачные оковы. При этом ты, в отличие от многих, не наслаждаешься болью – ты используешь ее как самый обычный инструмент. Еще я думаю о том, что твоя человеческая ипостась гораздо лучше сохраняет невозмутимость, тогда как демоническая – намного более живая. В ней, мне кажется, ты настоящий, а все остальное – лишь шелуха.
Он негромко фыркнул.
– Я настоящий в любом облике, женщина. Но в человеческом облике мыслится и чувствуется иначе. Не так остро. Находиться рядом с высшим демоном опасно, поэтому иногда его приходится сдерживать.
Это верно. Мой муж в своей темной ипостаси похож на вулкан, готовый в любой момент взорваться. В человеческом облике этот вулкан укрыт снегами и тихо дремлет, лишь изредка выстреливая наружу густым облаком пепла. Но стоит только его разбудить, удар разбушевавшейся стихии будет страшен. Живой огнь, сжирающий на своем пути дома, людей и демонов послабее. Не потому, что плохой или злой – такова его природа. И упаси вас Создатель когда-нибудь встать на пути этой чудовищной, не рассуждающей и не способной на созидание силы.
