Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

— Надевай, — очередной приказ и Князь протянул мне другую майку, снова свою.

А сам, закрыв глаза, прошептал слово. Не знаю какое, но майка вдруг обрела призрачного носителя, и тот, обретя мои черты, прошел сквозь кусты и помчался по тропинке к мосту. Затем Стужев натянул джинсы, и вдруг резко схватил меня, снова зажав рот.

Они вышли на порог — двое темных и… Игнат. Ветер донес до нас разговор почти полностью:

— Маргариту не трогать.

— Дайрем, аргаэ хашесср, — насмешливо произнес мораг Таэлон.

«Твою мать!» — потрясенно прошептал Князь.

Я в силу ряда причин произнести не могла ничего.

— Нет, — уверенно произнес Игнат… или не Игнат, — я ее в это втянул, мы просто подчистим девчонке память.

И вот тут на пороге появился четвертый участник событий — ураг Херард, и насмешливо протянул:

— Она ведьма, Дайрем. Не пустышка, которую ты должен был задействовать, а истинная ведьма. Девчонку нужно убрать, она опасна.

«Твою мать!» — промычала бы я, будь такая возможность. Что-то подобное сейчас явно думал и Стужев, все крепче сжимающий меня.

— И девчонку и этого странного Князя, — продолжил морак Таэлон. — Кстати, ты уверен в его истинном происхождении?

— Да, — прозвучал глухой ответ, — он внук Кощея.

Я дышать перестала. Кое-кто напротив, задышал глубоко, часто и зло.

— Потрясающе, — ураг Херард усмехнулся, сверкнув клыками, — и мы и они приняли меры против человского вторжения на Терру. Нет, кощеевское отродье убивать глупо, пацан станет прекрасным козырем на переговорах.

И тут Демон с нажимом повторил:

— Марго не убивать.

— Она опасна, — напомнил в очередной раз Таэлон.

— Запру в Герхоре, — голос Игната стал хриплым.

Темные переглянулись, и высказался ураг Херард:

— Ты слишком долго жил среди челов, Дайрем. Что ж, я обязан девочке жизнью, верну долг. Теперь скажи, что должен.

И Демон произнес:

— Зов указывает туда, они в лесу.

Три темных смерча сорвались в указанном направлении. То есть только что стояли три вполне себе осязаемые объекты, и тут же сорвались тремя природными явлениями.

Дальше было хуже! Демон сошел на одну ступеньку вниз, причем делал шаг человек, а на землю ступил… не человек. Черты лица заострились, как и уши, челюсть выдвинулась, ноги увеличились, как и плечи, волосы стали длиннее, кожа стремительно потемнела. А затем темный стал смерчем…

Когда то, что недавно было Игнатом, умчалось в лес, Князь меня отпустил. Исключительно чтобы прошипеть:

— Елдыга захухреная!

Нет, я не стала возмущаться, я тихо спросила:

— Все так плохо?

— Хреновее некуда, — устало сознался Стужев. — Придется лететь домой.

На это я тихо и с надеждой спросила:

— К тебе?

— Неа, — задумчиво глядя вдаль, произнес… элемент древнерусского эпоса, — не ко мне… к предкам. — Затем критически осмотрел меня, и выдал:- Мама тебя не одобрит.

— Что? — голос мой прозвучал невнятным писком в ежевичных кустах.

На это мне с усмешкой сказали:

— Пошли, Маргош.

И мы пошли. Стужев… или не Стужев впереди, придерживая ветки, чтобы по мне не влетело, и я следом, потрясенно глядя в его широкую спину. И вот я шла, шла, и пришла к странному выводу:

— То есть ты партизанил, да?

— Давай без инсинуаций, — выдала няшка не анимешная.

Долго вспоминала об чем это слово. Вспомнила, удивилась, почему мой вопрос охарактеризовали как поклеп и клевету, и уже хотела задать следующий, как мы начали спускаться в овраг. Овраг, что странно, был не глубокий… но это пока мы не начали спускаться! А вот едва пошли на спуск природное явление увеличилось, углубилось, из земли зеленый дымок пошел и я… остановилась.

— Маргош, — Князь остановился, обернулся, — ты, конечно, можешь остаться, но они не я, их твоя невинность не остановит.

Вспомнила темных, поежилась, и пошла…

— А куда мы идем, кстати?

— В ад, — беззаботно отозвался Стужев.

Я остановилась снова, а он продолжил:

— Расслабься, у меня там черт знакомый, так что пропустит коротким путем.

Ну все, Ильева, мало тебе няшек, фентези 3Д и вообще проблем на верхние, нижние и рыжую голову в придачу, теперь еще и ад. Нет, я пошла, мне деваться было некуда, при одном воспоминании о разговоре Князя и хранителя в замке темных, про пристрастия урага Херарда. Так что я пошла ко всем чертям, в буквальном смысле слова.

Ад разверзся, едва мы спустились на дно оврага. Из появившейся расщелины несло серой, слышались вопли, что-то шкворчало и шипело. Я повернулась и пошла прочь, решив что темные меньшие из зол, Стужев молча догнал, схватил за талию, вернул меня на исходную точку и прыгнул в бездну, увлекая за собой.

Кажется кто-то визжал… кажется даже я. А еще глаза зажмурила, а еще вцепилась в Стужева руками и ногами. И мы все падали, падали и падали….

А потом раздался чей-то злой голос:

— Кощей, ты опять издеваешься?

— Нет, снова, — хохотнув, ответил Стужев. — Адмаил где?

— На рабочем месте, — проворчал кто-то утробно. — Не шляется, в отличие от некоторых.

Медленно открываю глаза и вижу — жерло вулкана, наверное, потому что все вокруг черное, а подсвечивается текущей между валунами, под мостами, под скалами — лавой. Но это мелочи оказались, потому что прямо перед нами стоял… черт. Огромный, рогатый, хвостатый, с копытами, волосатый и в ухе сережка. А главное на меня смотрит и скалится.

— Рога пообламываю, — спокойно сказал Князь, разворачиваясь и унося меня прочь от черта.

— Мелочь, да ты охамел! — взревел черт.

— Мне вернуться? — поинтересовался Стужев.

— Да вали уже, — пошел на попятную черт.

И мы свалили. Князь все так же держал меня на руках, я не возражала — дорожка шириной в пять сантиметров над лавовой рекой явно не мой профиль, а Стужев шел легко и привычно, и даже насвистывал.

Минут через пять каменная дорожка стала шире и я попросила:

— Отпусти, пожалуйста.

Мгновенно оказалась на земле, и Князь, повел дальше, продолжая насвистывать. А я оглядывалась, чувствуя как все внутри дрожит с перепугу и от осознания происходящего. На какой-то миг подумалось — а может ничего этого нет, может я просто напилась, вот и привиделось?! И кстати, вот я не совсем поняла:

— Стужев, ты правда внук Кощея?

— В первую очередь я это я, — мрачно сообщил… непонятно кто. — А уже в третью, четвертую и пятую, родственник знаменитого Кощея. Марго, не будь снобом, мои предки для меня только предки и меня добивает это благоговейное «Внук Кощея».

Надо же, таки с самомнением сложности.

— Стужев, — я споткнулась, и камешек слетев с дорожки помчался на встречу огненным объятиям, — это было не благоговейное «Внук Кощея».

— А какое? — хмуро спросил он.

— Офигевшее! — честно призналась я.

Остановился, повернулся, внимательно посмотрел на меня и спокойно спросил:

— Марго, какая тебе разница кто я?

У меня все слова закончились! Одни жесты — на него, гада, на ад в котором мы находимся, на меня и мои испоганенные волосы, снова на него, на…

— Истереть прекращай, — благожелательно посоветовал Князь, — и вообще расслабься.

После этого у меня слова появились.

— Ты же сам сказал, что все плохо!

— Не спорю, — он улыбнулся, — так все уже плохо, Маргош, какой теперь смысл нервничать?

— Да я в аду, Стужев! — заорала я.

На это у меня с улыбкой поинтересовались:

— Хочешь остаться?

Оглянулась и мрачно сказала:

— Пошли отсюда, — а потом почему-то добавила, — скелетон аристократический.

Скелетон оскорбился и рывком приблизился ко мне. В следующее мгновение я повисла на плече Стужева, и далекая от костлявой рученция, со звонким шлепком опустилась на…

— Я предупреждал, — произнес Стужев, награждая вторым шлепком, — неоднократно.

И шлепнул в третий раз.

А потом просто взял и прыгнул… вниз. К лаве! За счет чего остался без карательного воздаяния… временно.

Летели мы вниз в огненный ужас, а оказались на темной дороге среди черных домов. Стужев почти сразу поставил меня на ноги, взял за руку и повел за собой, лавируя среди чертей, перегоняющих толпы народа в цепях. В общем — про ад все правда! Но рассмотреть я ничего не успела — огромная одноэтажная, как и все здесь, домина, два черта на входе, и молчаливое уступание дороги для нас.

Князь ворвался в служебное явно помещение, где сновали черти в строгих деловых костюмах, пролетел по коридору, свернул к ярко алой двери, и открыв, втолкнул меня первой. Дамы всегда вперед, в смысле на съедение первые!

Я и сказать ничего не успела, как услышала низкий хрипловатый бас:

— Ведьмочка. Не инициированная. Невинная и крашенная.

За широким черным столом сидел… черт. Тоже с рогами. Симпатичный, но вот рога как-то напрягали. И вид развешенных по стенам голов жутких монстров тоже напрягал. И обстановка. И красный огненный ковер на полу. И шкафы с папками. Почему-то возникла странная ассоциация с ментовским следователем… И жутко стало.