Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

— Ну! — с глухим раздражением произнес он.

Иногда стоит довериться интуиции. Я ненавидела Стужева всем сердцем, да и побаивалась, но… Но рассмотрим объективные «но» — если бы не его подсказка, неизвестно чем дело бы кончилось у мавок в озере. И если бы не он, меня бы сегодня побили. И самое главное — он не бросил меня ни на дороге, ни у темного в замке. И да — в данный конкретный момент самолюбие и гордость явно против, а вот интуитивно… интуитивно я угрозы не ощущала. От Князя.

Молча взяла свиток, перегнулась, расположив его на столе, и поставила размашистую подпись.

— Не пугайся, не пугайся, детка, — пропел Стужев, забирая у меня свиток и ручку.

— Я зашла в твою большую клетку? — зло поинтересовалась.

— Почему же большую? — Князь гибко поднялся, наклонился, легко поцеловал в кончик носа и прошептал. — Клетка будет маленькой, малыш.

И он направился к выходу, на ходу крикнув:

— Марго, за мной.

Пришлось пойти, мечтая убить подлую яойную няшку.

Но едва я вышла в коридор, как попала в жесткие стальные объятия, и склонившийся Стужев мрачно поинтересовался:

— Что в пиве, Марго?

Нормально?! У меня глаз задергался.

— В каком пиве, придуро…

И не успела договорить, как получила весомый шлепок, после чего Князь произнес:

— Видела бы ты злорадное выражение на своей мордашке, когда мужики решили выпить по пиву. Что в пиве, Марго?!

Резко выдохнув я столь же зло спросила:

— Что в свитке, Стужев?

Сузил глаза и прошипел:

— Какая разница, Ильева, ты все равно уже подписала. Последний раз спрашиваю, что в пиве?

Выдав ехидную улыбочку, нагло ответила:

— А какая разница, Стужев, они все равно уже выпили!

Секунда, вторая, третья… И меня выпустили из объятий, в следующее мгновение молча протянули свиток. Не веря собственным глазам осторожно взяла желтоватую странную на ощупь бумагу, развернушла и начала читать:

«А я — маленькая мерзость,

А я — маленькая гнусь!

Я поганками наелась,

И на пакости стремлюсь!

Я людей пугаю ночью,

Обожаю крик и брань,

А я маленькая сволочь,

А я маленькая дрянь.

Голубой синяк под глазом — это я,

И микробная зараза — это я,

Надпись мелом на заборе тоже я,

И ботинок на мазоли — я, я, я!

Если вам нужна фальшивка — туниядка тут как тут,

Хулиганкой и паршивкой меня мальчики зовут.»

А ниже: «Написанное выше подтверждаю абсолютно и полностью, обещаю исправиться и вернуть доброму дяде Алексу его золотые яйца.

Маргарита Ильева»

И собственно подпись. Моя естественно.

Справившись с первым шоком, я начала с задумчивого:

— Хороший контракт, — а закончила глубокомысленым, — но с самомнением у тебя проблемы, Александр.

— Почему же? — насмешливо поинтересовался Стужев.

— Ну знаешь, — я свернула и протянула ему свиток, — я всегда знала что у парней особенное отношение к своим органам, но по-моему еще никто не называл собственные… эм… как их там, золотыми.

Князь усмехнулся и весело ответил:

— Боюсь, Маргош, к психотерапевту мы пойдем вместе.

— Это еще почему? — не могла не поинтересоваться я.

— Ну, — усмешка расплывается в ехидно-издевательскую улыбку, — ты первая девушка, которая мечтает оторвать парню… эти, как их там.

— Я?!

— Ну не я же соотнес уворованные и золотые, собственно с моими исправно работающими, — кто-то откровенно потешался надо мной.

Медленно краснею.

— Пиво, Маргош, — мягко напомнили мне.

— Клофелин, — мрачно созналась я.

Стужев посуровел, задумался, что-то прикинул и спросил:

— Сколько таблеток на бутылку?

— По одной…

Изогнутая бровь, насмешливый взгляд:

— Не умеешь травить — не берись, — с усмешкой произнес Князь. — Марго, на будущее — клофелин в пиве не работает, плюс доза маленькая. Но…

И пауза.

— Но? — шея затекла от необходимости смотреть на Стужева.

— Но месть все равно свершится, — он улыбнулся, — идем.

— Мстить? — не поверила я.

— Невмешательство порой самый идеальный способ позволить судьбе сделать всю грязную работу за тебя. Идем, маленькая мерзость, здесь сейчас очень небезопасно станет, но наши милые друзья об этом еще не догадываются.

И Стужев подтолкнул меня к выходу.

Мы вышли на порог круглого домика с красной черепичной крышей и Князь повел себя странно. Да и меня тоже странно повел — не по дорожке, и не к мостику, и даже не к реке — а в сторону, в обход домика, через кусты и буераки. И едва я попыталась возразить, прошипел «Тихо». Прошипел так, что я умолкла.

Ежевичные кусты больно царапнули, принимая в колючие объятия, а после Стужев встал позади меня и совсем не деликатно накрыл рот ладонью. Мой рот.

В следующее мгновение перед домиком вдруг заплясали черные смерчи! Три штуки! Я замерла, глядя на чудо природы, а Князь прошептал:

— Темные.

Я вздрогнула, он добавил:

— Скрыли приближение, ни один амулет не засек. Если бы не мои маяки и нас бы накрыли на месте, а так… — едва слышная усмешка. — Сейчас просканируют наших, поймут, что те не в теме и ты не в их команде и отправятся на поиски. Наши поиски, Маргош, если ты не поняла.

Я все поняла. Мне стало страшно.

— А что касается контракта — темные, Маргош, свято чтут финансовые обязательства, и это то немногое, что они чтут, следовательно, тебя попытаются выкупить, а не убить.

— Убить? — промычала я, глядя как два, из трех смерчей врываются в домик.

— Детка, ты украла семейную реликвию рода Херард, а за такое убивают и жестоко.

Третий смерч влетел в дом. Князь убрал руку.

— Я украла? — возмущенно обернулась к фентезятине глюченной.

— Меня никто не видел, — резонно подметил Стужев.

Мы помолчали. Из дома донеслись вопли Геогия Денисовича.

— Сознание сканируют, — спокойно прокомментировал Князь.

А я решилась спросить:

— То есть весь этот фарс с контрактом был для того… — голос сорвался, — чтобы меня защитить?

— Маргош, — усмешка, — извини, конечно, но в качестве напарника ты не катишь, детка. Развлечься в джакузи и забавляться с миленький рыжей мордашкой это одно, но работа в команде, совсем другое дело. А доверия тебе нет, Ильева. К тебе опасно поворачиваться спиной, самое простое дело со стоянием на стреме ты завалила, и да — побег с богатырем был последней каплей. Ты ненадежная, малыш, ветреная и особым умом не отличаешься. Не особым тоже. Плюс твои постоянные нападки не то что на самолюбие, а элементарно на гордость и самосознание, откровенно бесят. Я скорее дуб столетний возьму в напарники, чем тебя.

Молча смотрю на Князя. Постояла, посмотрела, не могла не спросить:

— И как, по-твоему, я должна отреагировать на монолог оскорбленной невинности?

— Слезы, сопли, заверения в вечной любви и преданности, — предложил собственное развитие событий Стужев.

— Какой преданности? — прошипела я. — Ты хоть частично осознаешь мое отношение ко всей вашей фентезийной гоп-компании?

— Просвети, — беззаботно отозвался няшка.

Иногда я в шоке от его наглости.

— Сам посуди, — шепотом начала объяснять, — жила я себе спокойно, был у меня жених, хороший, кстати, учеба, жизнь, в конце концов и…

— И все равно, Маргош, ты как была ведьмой, так ею и осталась, — весело подытожил анимешка.

А затем его улыбка померкла. Несколько секунд Стужев молча вглядывался в пространство, чтобы в итоге мрачно прошептать:

— Ритусь, что ты знаешь о Демоне?

Молча смотрю на его заметно посерьезневшую рожу. И молчу, естественно.

— Ну?! — грубый окрик.

— Не ори на меня, — прошипела я зарвавшемуся Князю.

Кое-кто заскрипел зубами и прошипел:

— Рита, здесь что-то не так, Рита. Я ощущаю четверых темных, малыш, четверых, а прибыли трое. И трое эти прибыли как-то очень в тему, что напрягает. И судя по моим ощущениям, они начали сканировать пространство. Здесь что-то не так.

Я пожала плечами, но в то же время… вспомнила наш разговор на аллее, появившегося странного субъекта с острыми ушами, его замечание «Дем, странное дело, она, кажется, меня увидела».

— Ну, — нехотя начала я, — Игнат… скрывает свои истинные возможности…

— Он темный, — глухо произнес Стужев, и начал стремительно срывать с себя майку.

Я в некотором оцепенении смотрела на обнажающегося няшку. Майка, джинсы, носки… белье снимать не стал, но проверил. Затем тихий приказ мне:

— Раздевайся.

Возмущенно смотрю на него, Князь пригрозил:

— Порву!

Молча сняла майку. Стужев, все еще в белье красующийся, схватил, вывернул наизнанку и замер. Я тоже, узрев на шве маленькую сверкающую алым стразинку.

— Надевай, — очередной приказ и Князь протянул мне другую майку, снова свою.