Та-а-ак, я увидела несколько свежих синяков, ссадин и лопнувшую нижнюю губу. Об отсутствии вменяемости я вообще умолчу, чтобы окончательно не выйти из себя и не показать всему миру, какие у меня красивые расписные крылышки. Кожистые…
Этот красавец с лицом облагороженной обезьяны примотал меня к соседнему стулу бельевой веревкой. Пока прикручивал – видимо, проникся ко мне теплыми чувствами, потому что присел рядом на корточки, поднял дулом мой подбородок и принялся изучать мою замечательную физиономию.
На этом месте я решила ему помочь с разглядыванием и распахнула глаза, захватывая объект взглядом.
– Черт! – Мужик отшатнулся, но зрительный контакт не разорвал.
– Не совсем, – нежно улыбнулась я, выдвигая клыки. – Но из той же семейки.
– Ты! – не удержался он на корточках и приземлился на задницу. – Ты это… не маскарадь! Выплюнь вставную челюсть! Тут тебе не хавулян!
– Хэллоуин? – радостно хлопнула я ресницами и еще больше выпустила клыки, демонстрируя их во всей красе. Прошипела с чувством: – Прос-с-сти, моя портяночка, но все с-с-свое, натуральное.
– Убью! – почему-то обиделся похититель и ткнул мне в губы пистолетом.
Я скосила глаза на оружие, так заманчиво пахнущее металлом, и широко открыла рот.
Хрум! Хрум! Хрум! У злоумышленника в руке осталась только рукоятка с пусковым крючком.
– Вкусно, – сообщила я окончательно обалдевшему похитителю, переводящему безумный взгляд с меня на огрызок пистолета. – Жалко только смазки пожалел.
Внезапно хлопнули створки большого окна, и в комнату влетел на двух моторчиках милый лопоухий ослик с грустными глазами в велосипедном шлеме.
– О-о-о! – закатила я глаза. – Уважаемый, вам еще не надоело за мной шастать столько веков?
– И тебе здравствуй, – невозмутимо поправил галстук-бабочку Веселый Дервиш, работая под Джеймса Бонда.
– Что на этот раз отчебучите? – безнадежно поинтересовалась я, понимая, что дед все равно выскажет какую-нибудь жутко умную мысль, которую я потом буду долго и безуспешно расшифровывать. Не получалось у старика говорить нормально, мозги не так, как у всех, работали.
Припрятал я все записи стихов.
Им лучше пеплом быть, чем кормом дураков,
Завистников слова – что жала скорпионьи,
Всем злоязыким жар души дарить я не готов, –
и Веселый Дервиш снял мотоциклетный шлем, вешая его на сгиб локтя.
– Считайте, что я прониклась, – заверила его, разрывая веревки и вставая.
Злодей попытался выйти наружу через несущую стену. Я ласково направила его в другую сторону. Если и сломает, то без ущерба для строения.
– Вот смотрю я на тебя, девушка с глазами цвета амариллиса, – завел по новой старую песню старик. – И думаю: такая умная и такая дура! Ну чего ты играешься?
– Развлекаюсь, – пожала я плечами, наблюдая, как злодей бьется лбом в стену, пробивая себе третий глаз.
– А о себе подумать? – вкрадчиво сказал Веселый Дервиш, скармливая ослику недожеванный ОМОНом кактус.
– Подумала, – кратко оповестила я старика, отбирая у похитителя огрызок пистолета, из которого он минут пять как пытался застрелиться. – И работаю в этом направлении. Вот бульдозер приобрела…
– Твоим бульдозером только грядки окучивать, – скривился Веселый Дервиш, поглаживая симпатичного грустного ослика по задорно торчащей гриве. – А как ты собираешься справляться?..
– Чу! – остановила я его. – Уж полночь близится…
– Вот-вот! – подтвердил старик, поправляя бутоньерку с саксаулом. – И я о том же!
– Да нет! – отобрала я у похитителя столовый нож, которым он упорно пытался зарезаться. С наскока. Но промахивался. – К нам гости пожаловали. Машина недалеко остановилась. Пойду встречать.
– Ну, мне пора, – сориентировался старик, надевая шлем. – А Ивана с собой возьмешь?
– Кого? – подняла я брови.
– Ивана, – кивнул на злодея Веселый Дервиш. – По паспорту – Иван Сидорович Петров. И ваза вон там.
– Спасибо! – надулась я, разламывая указанную вазу на кусочки и начиная хрустеть осколками, как чипсами. – Можно было и промолчать!
– И оставить тебя голодной? – хитро сощурился вредный старик, к которому я уже успела привязаться за столь долгое время знакомства. – Никогда!
– Я вообще-то металл предпочитаю, – пояснила я, дожевывая последний кусочек фарфора и отлавливая похитителя, засунувшего голову в декоративный аквариум-имитацию.
– Он там что ищет? – полюбопытствовал Веселый Дервиш. – Рыбок?
– Не-а, – фыркнула я, уволакивая в противоположный угол Ивана и вручая ему журнал для мужчин. – Смысл жизни.
– Там?!! – с недоумением уставился на имитацию старик. – И как? Нашел?
– Смысл заключается в том, – заумно ответила я, – что он не находится. Поэтому куча народу ищет и занимается делом, а не шастает на осликах и не отрывает невинных… несчастных… – о! – наивных девушек от маленьких радостей жизни.
– Брр! – пустил пузыри на голую блондинку злоумышленник.
– Мне тоже нравится, – погладила я его по коротко стриженной квадратной голове. – У тебя есть хоть что-то положительное в организме – хороший вкус на женщин.
– У него в организме есть еще что-то, – хмыкнул Веселый Дервиш. – Но большая часть отсутствовала еще при рождении.
– Да ладно! – махнула я ладошкой, переворачивая страницу и показывая злодею на шикарную брюнетку в красном белье. – Будешь хорошо себя вести, разрешу вырезать и повесить на стену тюремной камеры.
– Тебе пора, – напомнил Веселый Дервиш.
– Спасибо, – поблагодарила я и направилась к двери.
– А этого что – тут со своим мужчиной оставишь? – удивился старик.
– А куда мне его девать? – изумилась я. – Под мышкой носить?
– Давай с собой заберу, – внезапно предложил Веселый Дервиш. – Немножко повоспитываю по дороге – и домой отвезу.
– Хорошо, – согласилась я, подводя Ивана к ослику. – Только не переусердствуйте. У него психика хрупкая и ранимая. Может не выдержать.
– Постараюсь… – на полном серьезе ответил старик. Ловко посадил злодея впереди себя на заметно увеличившегося ослика и исчез, успев, как обычно, выдать на-гора сентенцию: – Смотри вперед, девушка с глазами цвета амариллиса, но не забывай оглядываться назад!
– Точно, – пригорюнилась я, торопясь к входной двери. – Чую, стихи и напутствия не к добру. Сейчас будет какая-то гадость.
Новый визитер твердым шагом взбежал на крыльцо. И я неожиданно распахнула дверь, чтобы изучить нового врага.
На меня спокойно смотрели глаза цвета сапфира. Ноги ослабели, подкашиваясь. Съехав вниз по косяку, я не могла оторвать взгляда от мужчины.
– ТЫ?!! – выдохнула я, цепенея. – Значит…
Давайте что-нибудь построим… когда расчистим то, что сломали?..
АмариллисНочью за мной пришли…
Тихо-тихо в мои новые покои прокралась дюжина мужчин, стараясь не шуметь. В сущности, получалось у них это скверно, поскольку все толкались и бряцали оружием.
Я проснулась уже на подходе толпы этих сайгаков, спокойно лежа в одинокой постели и размышляя, что на этот раз им от меня нужно.
Если честно, то становилось немного скучно. Моя неугомонная натура требовала хлеба (это как обычно) и зрелищ (это как получится). Поэтому я решила еще чуть-чуть полежать и посмотреть, что же мне будут показывать.
Но меня жестоко разочаровали. Все пришедшие дружно навалились на меня одну и начали связывать.
Правда, они друг другу сильно мешали, толкаясь локтями и наступая на ноги. Пришлось взять инициативу в свои руки и проследить за добросовестным выполнением задания.
– Ты, раскосый с косоглазием, – скомандовала я, садясь на кровати и расталкивая плечами новых жильцов. – Плохо вяжешь узлы. Некачественно! – Высвободила руки. – Сейчас я тебе покажу!
И показала, связав вместе двух ближайших ко мне нукеров.
– Ты это… как? – озадачился начальник, страдающий одышкой, двумя женами и пятерыми детьми. – Ты вроде спать должна?!!
Как я об этом узнала? Да очень просто. Он около моей двери всем рассказал, что такого опытного мужа и отца нужно оберегать для получения ценного опыта и мудрых советов. Все согласились. И выпихнули его вперед.
– Должна, – подтвердила я. – Но у меня на «маковые слезы» бессонница. А уж в таком количестве, которое было в пахлаве… Я теперь долго спать не буду.
Зато Саид и Ширин прекрасно спали, охраняя мой сон. И видели цветные сны. Но я не винила своих друзей. Нам всем подлили или подсыпали снотворного тем или иным способом.
– Нам тебя нужно унести, – сообщил мне начальник незадачливой команды, пока я тренировалась на двух последних стражниках вязать узлы с затягивающей петлей. – Иначе наши дети останутся сиротами! – И провел себе ребром ладони по горлу.
Я прямо расчувствовалась. Нет, правда. В моей нежной душе стали расцветать жесткие побеги совести… Поэтому я их вырвала с корнем и решила пойти людям навстречу. Но только из авантюризма. Не надо обвинять меня в мягкосердечии. Я даже не знаю, что это такое.
