– Хорошо. – Я аккуратно сложила одиннадцать нукеров рядком на кровати. Что поразительно, все поместились. – Я согласна составить вам компанию в то место, куда вы имеете честь меня пригласить, чтобы не осиротить ваших малюток.
– А они?.. – кивнул обескураженный моим согласием начальник на своих подчиненных, которым я в этом момент заботливо затыкала рты газовыми шароварами.
– А зачем нам они? – нахмурилась я. – Большее – враг хорошего!
– Ну, тогда пойдем, – не стал препираться по пустякам начальник. По одиннадцати пустякам. Торжественно пообещал: – Я за ними потом вернусь.
– Какая самоотверженность! – восхитилась я, хватая его за отвороты форменной безрукавки и вытирая слезы умиления. У него.
И мы пошли. Только, замечу, как-то странно. Какими-то темными тропами и постоянно скрываясь от другой стражи. Я хотела поздороваться с Инсаром и спросить, как его здоровье и самочувствие его молодой жены, но мне зажали рот ладонью, воняющей конским потом, и уволокли в темный угол.
– Тсс! – прошептал мне сопровождающий в секретное место. – Нас тут нет!
– А где мы есть? – выплюнула я его слегка пожеванную ладонь. – Какие-то у вас чудные представления о прогулке…
– Мы уже почти пришли, – бодро заверил меня толстяк, волоча дальше по всем темным местам.
Так я узнала теневую сторону дворцовой жизни.
В результате нашего шараханья он притащил меня к высокому забору, сложенному из неотесанных камней и расположенному у шайтана на куличках.
Начальник достал из поясного кошелька здоровенный ключ, отомкнул массивную железную решетку, заменяющую дверь, и втащил меня вовнутрь.
Внутри, ровно посередине абсолютно пустого квадрата, располагалась решетка с толстыми прутьями, прикрывающая дыру в мощеном полу двора.
Тяжело пыхтя и отдуваясь, толстяк отпер замки с четырех сторон разными ключами, сдвинул решетку и вежливо пригласил меня спуститься:
– А ну, быстро пошла, пока я тебя туда не скинул! – И развернул веревочную лестницу.
Я индифферентно пожала плечами и полезла вниз. Мало того, мне еще приходилось поддерживать этого чересчур худенького дядю, который зачем-то полез за мной следом!
Под его хилым весом лестница мотылялась из стороны в сторону, как при хорошем ветре. К тому же смердело внутри знатно. Как будто тут пару лет ночевало стадо верблюдов и помет за ними никто не чистил. Так что я заподозрила мужчину в несоблюдении вежливости, но доказать не могла. Трудно что-то доказывать, когда такая туша норовит сесть тебе на голову и ножки свесить.
С некоторыми приключениями мы все же добрались до низа, где всех вязальников начальник пополз по грязному полу, что-то выискивая.
Вот интересно… сколько мне нужно навешать лагмана на уши, чтобы я поверила в романтическую прогулку? И в невинные намерения.
– Нашел! – счастливо воскликнул немного замызганный толстячок, выуживая толстую ржавую цепь с кольцом на конце и как бы ловко защелкивая его у меня на лодыжке.
Ага, ловко! Застегнул только потому, что я из чистого сострадания подошла ближе, в картинках представив, как я буду бегать от него по периметру зиндана.
Конечно, я знала, куда меня привели, и уж тем более отлично понимала, по чьему приказу. Все это настолько лежало на поверхности, что даже лень было брать.
– Вот, теперь сиди тут, – напутствовал меня мужчина, удовлетворенно рассматривая дело рук своих и отряхивая потные ладошки. – И никуда не уходи! – И заржал над старой как мир шуткой.
– А то что? – звякнула я цепью.
– А то плохо будет, – сурово сообщил он мне и полез наружу.
– Кому? – только успела спросить я, как он сорвался с середины веревочной лестницы.
Мне стало жалко пол. Он и так грязный. Зачем еще больше пачкать?
Я рванула цепь, выдернула ее из стены и шустро подхватила толстячка на подлете.
– Вы как себя чувствуете? – ласково поинтересовалась я, удерживая мужчину на руках. – Голова в порядке?
– Нет, – прижался ко мне мой пленитель. – Мерещится всякое. Ты вот, например.
– Я не мерещусь! – обиженно брякнула я его на ноги. – Стало бы всякое «всякое» вас ловить!
– Так я пошел? – не стал спорить со мной мужчина, украдкой вытирая пот и грязь подолом когда-то форменной рубахи.
– Идите, – разрешила я. Дождалась, пока он залезет минимум на пять ступенек, и с ухмылкой издевательски сообщила: – Только я вот тут у вас непристегнутая осталась. – И показала ему выдранный с камнем конец цепи.
– Безобразие, – возмутился начальник и слез.
Снова поползал в залежах грязи и нашел вторую цепь. После чего торжественно нацепил ее мне на вторую лодыжку.
Мы оба полюбовались проделанной работой, и я благословила его на подъем. Только кто б еще и залез! Пришлось жертвовать второй цепью и снова ловить.
Пленителю на моих нежных ручках окончательно поплохело. Он расчувствовался, обнял меня за шею и страстно прошептал:
– Ты когда-нибудь оставишь меня в покое? Я ж по приказу… А тут всегда ты!
Я окончательно обиделась и, наплевав на прежние благородные намерения – устроить дяде сейчас курс гимнастических упражнений и снизить тем самым износ лестниц, – вышвырнула его наружу.
Не рассчитала. Швырнула прямо над головой, и он полетел вертикально. Снова пришлось жертвовать собой и ловить обратно. Поймала, побаюкала. Свернула более компактно и запулила под углом.
Судя по звуку, у зиндана одной стены точно не стало. Но вылезать и смотреть мне было лень. Тем более что, если я правильно все понимаю, это личная темница Заремы. И сюда, кроме ее лизоблюдов, никто не сунется.
Нанести урон врагу – милое дело. А вот выкосить половину обслуги свекрови – это небольшой перебор, который немедленно придется исправлять и зачищать всех.
Я все-таки ошиблась. Спустя какое-то время начальника подобрали и решетку задвинули. Но перед тем, злорадно хихикая, кинули мне вниз шевелящийся мешок, предварительно вытащив лестницу.
– Какая заботливая у меня свекровь! – порадовалась я, развязывая мешок и вытаскивая оттуда громадную песчаную эфу. – Но скупердяйка! Могла бы меня и королевскими кобрами побаловать, – сердито выговаривала я, выламывая у змеи ядовитые клыки и откручивая голову. С хрустом вгрызаясь в ее туловище, пробурчала: – Это же дешевка! Есть совсем не хочется! Под каждым барханом таких полно.
Змеи, к сожалению, скоро почти закончились. Тогда я придумала новую игру – я их ловила и связывала. Бантиком. Когда парные пресмыкающиеся закончились, я тех, кого не съела, стала лепить в один большой красивый шар, головами наружу. Получилось очень даже симпатично. Жаль, показать некому…
Но тут моя креативная (благодаря Веселому Дервишу словечко прицепилось) родственница решила подогреть мой интерес к происходящему и отдала команду выпустить на меня отборных крыс. Сама, что ли, откармливала? Вот, спрашивается, чего ж ей не спится по ночам? Все интриги плетет. Кустарщина! Я змей и то лучше сплела…
Крысы со мной дело иметь не захотели и кучковались у противоположной стены, заговорщически перепискиваясь с нотками паники.
– Смотрите, – похвасталась я, перекидывая с руки на руку ажурный змеиный клубок, – какой у меня шарик!
Уж не знаю, что им так не понравилось, но грызуны всем скопом полезли наверх, чтобы высказать свои претензии начальству.
– Мы так и не обсудили народное творчество! – надулась я и запулила свое творчество наружу.
Тех, кто караулил около решетки, стало меньше…
– Чем еще порадуете? – закричала я, подняв голову. – Есть какие-то более интересные варианты?
Оказалось, что есть! Зарема выпустила на арену против будущей невестки последний убойный аргумент – тигра-убийцу.
Животное выскочило на меня из поднятой в одной из стен замаскированной решетки. Я решила не отставать и выскочила на него. Чем я, в конце концов, хуже?
Мы сошлись грудь в грудь. Блеснули глазами и показали друг другу клыки. И тигр сбежал… устыдился, что груди нет? Так я бы на это внимание не обратила. Главное же что?.. Главное – компания!
– Все! – завопила я, разочарованная во всем белом свете. – Я вконец обижена! Пауков, скорпионов и тарантулов беру оптом! Можете на мне не экономить! Кидайте сюда побольше! Я с вечера голодная!
Наверху зашушукались, и на время все стихло.
Я послонялась по каменному мешку, потанцевала, звеня цепями вместо аккомпанемента, и заскучала.
Но Зарема не могла спать спокойно и измыслила еще одну мелкую пакость в крупных объемах. Меня начало топить.
Изо всех зарешеченных отверстий в стенах каменного колодца начала течь вода, прибывая с ужасающей быстротой. Мне не очень хотелось проверять возможность дыхания без дыхания. Поэтому, выпустив когти и пользуясь ими, словно кинжалами, я полезла наверх, по дороге вспоминая всех врагов.
Две тысячи ловушек ты расставил на моем пути,
И грозно повелел во тьме сквозь них пройти,
И говоришь мне, своему рабу:
«Оступишься – убью, убью, убью!» –
раздалось за моей спиной.
