– Да вы что, Ваше Величество! – ужаснулся советник.
– Нет, что ни говори, эта мысль не кажется такой уж и глупой. Ладно, не трясись, обещаю, что ты в забаве участвовать не будешь. Только в качестве судьи. А жертву найдём более подходящую, у меня уже есть пара кандидатур на примете… О, эл Вирдаль, как самочуствие?!
Я оглянулся на подъехавшего слева дворянина. Сейчас он был без шлема. Волосы дыбом, сам, как взмыленный, весь в поту, морда красная и опухшая… Да в гроб краше кладут! Воин сплюнул на песок кровавую слюну и что-то пробурчал. А он крут, несмотря на молодость, вон как глазёнки сверкают.
– Ну и кого из вас объявить победителем? – как бы рассуждая сам с собой, произнёс король.
– А чего, вашество, если есть сомнения, раздайте нам по копью… вон, как то, – я указал на флагшток, – и мы сойдёмся в решающей схватке.
– А что скажет эл Вирдаль?
Тот что-то буркнул, склонив голову в поклоне.
– О-о! Видите, он не возражает! – тут же "перевёл" я слова дворянина.
В ответ рыцарь зыркнул на меня, как Ленин на буржуазию, аж мороз по коже. Видимо, израсходовав на это последние силы, тут же покачнулся в седле. Может, королю моя идея и пришлась по душе, но подвергать новым испытаниям героя, державшегося на коне одной силой воли, у него просто язык не повернулся.
– Что ж, придётся объявить Вирдаля победителем, – тяжело вздохнул Его Величество, с таким видом, будто заодно должен был отдать ему корону.
– Правильно, вашество, – поддакнул я, – ему – победу, а мне – приз зрительских симпатий!
– Какие ещё симпатий?! Тут вся арена против тебя! – король взмахнул рукой, обводя стадион.
– А какая нахрен победа, сейчас ткну его пальцем, мигом окажется на земле!
При этих словах Вирдаль бросил на меня такой взгляд, что если б им можно было сжечь, то от меня осталась бы горстка пепла… Ну, может быть, парочка.
– Нда-а, не ожидал, что племянник оррмьера Хвэрргардского такой доблестный воин, что фьеррство Карбас окажется в его руках, – похоже именно этот факт, а не сама победа не шибко дружественного дворянина в турнире, были монарху, как ножом по сердцу.
– Вы бы, вашество, тоже могли вознаградить победителя, от себя лично.
– Да? И каким же образом?
– Эл пока не женат?
– Точно! – чуть ли не синхронно кивнули король со своим советником.
– Во, тогда б вы могли ему в придачу к уделу подыскать заодно и достойную пару из своих родственниц, что пока не замужем.
– Ха! И если ему не понравится невеста, он может отказаться, и от неё, и от надела! Слышал, эл Вирдаль?
– У-у-мы-мы-мы, – попытался пробурчать ошарашенный рыцарь.
– Что ж ты, Рамир, – шепнул Нариллар советнику, – до такого не додумался?
– Коварство нелюдей, – буркнул тот в ответ.
А я, между прочим, всё слышу и тебе это ещё припомню.
– О! Леди Оливиэлла – то, что нужно! – радостно воскликнул король, – Я обещал её отцу позаботится о дочери. Эта девица просто обожает героические легенды, рыцарские романы и всё с ними связанное! А тут – победитель турнира, устоявший против тролля! Это будет так романтически! – монарх закатил глаза.
– Романтично, – вежливо поправил советник.
– Что?.. А, какая разница! – махнул Нариллар рукой, – Так ты согласен, Вирдаль?
– Ы-ы-у, – обречённо выдохнул тот, свесив голову, как приговорённый к казни.
– Он не возражает, вашество! – подсказал я.
– Рамир, объяви мою волю! Это просто прекрасно, что я нашёл подходящее решение!
Ну-ну.
– Вашество, а кто будет объявлять королеву турнира?! – поинтересовался я, после того, как стих рёв толпы, приветствовавшей нового чемпиона.
– А тебе, Шэрх, откуда известно, что такой обычай существует в Бермигене и Кеоларе? Ах да, ты ж там бывал! – вовремя поправился советник.
– Слышать-то слышал, да так толком ничего не понял, – тут же нашёлся я.
– А как наш новоявленный фьерр провозгласит королевой свою невесту, если её здесь нет? – задумался король. – Это будет не по правилам. Тогда пусть это сделает, Шэрх!
– Что?! Я?!
– Да вы что, Ваше Величество! – склонившись к королевскому уху, Рамир что-то горячо зашептал.
– Нет, ты не прав, это будет очень забавно!
– Э-э-э, вашество, а корона?
– Я готова отдать свою! – тут же пришла на выручку отцу принцесса.
– Дочка, зачем, она же принадлежала твоей матери?! – зашептал Нариллар Четвёртый.
– Папа, ты же знаешь, эти розовые риориты… по-моему так она назвала эти камни, но я не уверен… к моим глазам совсем не идут, а ты заставляешь меня носить…
В общем, тут начался какой-то застарелый спор.
– Шэрх, где твоё копьё! – решительно выкрикнула принцесса, я тут же подставил наконечник, на которой немедленно был нанизан надоевший обруч.
Мда-а, а мне что теперь прикажите делать? Как там Айвенго выбирал… эту самую… королеву? Я проехался, поигрывая короной… то опуская то поднимая копьё… не давая обручу упасть, вдоль трибун сначала в одну сторону, потом в другую, обозревая представительниц местного дворянства… Ну не среди простолюдинок же её выбирать! Меня просто, мягко говоря, не поймут! А то и бока намнут… всем скопом.
Вон я как стихами заговорил, наверное, это – нервное.
Мда-а… Действительно, всё как в романе: одни красавицы краснели, другие бледнели, кто-то мечтал провалиться сквозь землю, лишь бы не быть в центре внимая, другие, наоборот, ёрзали на месте, готовые подскочить, закричать и замахать руками: "Куда ты смотришь, бестолковый тролль?! Вот же я! вот!".
Я завершил променад туда и обратно и вновь поравнялся с королевской ложей. Аккуратно стряхнул корону на самый кончик копья и протянул принцессе.
– Шэрх, ты не смог выбрать? – удивилась та.
– Наоборот, вашество, я свой выбор сделал!
– Дорогая, позволь я тебе помогу, – первым оправился от удивления жених Фроси, подхватив обруч и водрузив его на голову своей будущей супруги, которая по-прежнему пребывала в ауте, ещё большем, чем до этого я.
Вы подколите меня ещё, подколите… А я вас потом самих подколю так… На всю жизнь запомните!
Не то, чтобы принцесса была уродлива… Золотистые волосы, голубые глаза… но лицо простоватое и грубоватое. Никакого аристократизма и утончённости. Ничего удивительного, ведь мать её была из северных варваров, каких-то местных викингов.
Кстати, и сама королевская династия, начинавшаяся со ставшего уже легендарным Кармила… секиру которого я приспособил для рубки мяса… тоже происходила из тех самых северных земель. Только нынешние властители что-то слишком измельчали. Оттого отец или даже дед… не знаю в точности этой истории… Нариллара Четвёртого сосватал ему "ледяную принцессу".
Фросиэлла возвышалась над папулей на полголовы, а её мать, говорят, была ещё выше. Оррмьеру Лантанару не повезло ещё больше – он своей невесте едва достигал плеча. Не то, чтобы королевская дочь была слишком толстой, но её рост и доставшаяся от матери широкая кость… В общем, мужскому окружению Фроси, включая и её отца, приходилось прилагать массу усилий, чтобы не выглядеть рядом с этим гренадёром в юбке мелкими шибзиками. Даже на трибуне принцесса с женихом сидела ниже и чуть в стороне от Его Величества.
И сейчас на пиру мне опять припомнили тот эпизод…
Нет, мне сегодня поесть дадут или как?! Вон Тортус и то трескает в три горла, а мне вопрос за вопросом. Не будешь же королю отвечать с набитым ртом. Не знаю, как у других, а у меня есть и говорить одновременно, как-то не получается. Сомневаюсь, что это удавалось даже ловкачу Цезарю!
– Ты слышал, Шэрх, – обратился ко мне Нариллар, – тут некоторые сомневаются. Говорят, назвать мою дочь королевой красоты мог только тупой тролль!
– Вашество, – не полез я за словом в карман, – если даже тролль смог оценить её по достоинству, то кем же надо быть, чтоб не заметить, как она очаровательна и прекрасна?
При этих словах половина присутствующих открыла рты, а сама принцесса зарделась, как маков цвет.
– Ха! – гаркнул король, – Достойный ответ!
– А чтобы не было никаких сомнений, – развил я свою мысль, – давайте спросим у оррмьера Бермигена. Он не ваш подданный, прибыл из другого королевства. Кому, как не ему объективно и беспристрастно оценить ту, что предназначена ему в супруги?
О, какую речугу я толкнул! При этих словах весь зал уставился на несчастного герцога, в том числе и невеста. Может мне и показалось, но от её взгляда, бедолага попытался вжаться в кресло, как кролик при виде удава.
А ловко я его, знай наших! Теперь, стоит только олуху подтвердить мои слова, что принцесса такая… секая… и растакая,.. как его немедленно задушат в объятьях. И пусть только попробует сказать что-то против… Тогда его просто задушат.
Что ж, Лант меня не подвёл, лихо завернул про голубые, как небо, глаза и волосы, золотые, как солнечные лучи. Или он в душе поэт, или, готовясь к встрече с невестой, успел выучить изрядное количество домашних заготовок на все случаи жизни.
