— Потому вы и ждали, чтобы на Серого набросился тот урод с заточенным дрыном? — предположила я. — Могли ведь сразу к нему прийти, раз хотели просто поговорить.
— Анастасия, вы меня раскусили, — шутливо поклонился колдун. — Так мое появление выглядело эффектней, и сразу стало понятно, кто на чьей стороне.
— Ничего не понятно, — пробурчал Сережка. — Может, вы все заодно. Как в кино: плохой полицейский, хороший полицейский. Один, типа, убить хочет, второй спасает. А я, значит, весь такой благодарный, и артефакт вам на блюдечке, да?
— Зачем такие сложности? — недобро усмехнулся темный. — Пистолет у меня и настоящий есть. Пулю ей в голову, — он кивнул на меня, — чтобы ты понял, что это не шутки. Дуло к твоей башке. Второй раз умирать тебе точно не захочется, и будет мне артефакт, как ты сказал, на блюдечке. А если у тебя еще останутся сомнения, в расход пойдут мама, сестра и племянник. Как тебе такое кино?
Серый сжимал мою руку, его ладонь стала холодной и влажной.
— Это не мои методы, Сергей, — продолжил колдун спокойно. — Но я действительно хотел, чтобы вы столкнулись сначала с моими конкурентами и оценили альтернативу. Ребята они серьезные, а вы, в их представлении, нарушили мировую гармонию. Подобных нарушителей они ой как не любят.
Сложная ситуация. Даже если отмести тот факт, что все это похоже на бред сумасшедшего. Нужно все обдумать, обсудить наедине с Серым, чтоб не вздумал согласиться раньше времени. Тут еще можно поторговаться.
— Я не против помочь, — сказал Сережка, сводя на нет мои планы. — Только я понятия не имею, о какой вещи речь. Честно.
— Честно, — задумчиво повторил темный. — Что ж, такое я тоже предполагал.
— С чего вы вообще взяли, что этот артефакт существует? — поинтересовалась я.
Нет, правда, откуда такая уверенность?
— Вы меня удивляете, Анастасия, — растянул колдун. — Наверное, стоило бы прочесть вам длинную и скучную лекцию на эту тему, но, простите, настроение не то. Поэтому объясню коротко. Дело в том, что энергетика нашей планеты из года в год слабеет. Цирцея, Суламифь, Мерлин, Моргана — все они в прошлом. Таких чародеев больше нет и, думаю, уже не будет. Человек в наше время не способен собрать такое количество силы. А вот отдельные вещи до сих пор хранят в себе огромный заряд. С их помощью и вершатся настоящие чудеса. Но чудеса, как я уже говорил, у нас строго лимитированы. Поэтому мне и нужно найти артефакт, вернувший вашего друга к жизни. Поверьте, живая вода, молодильные яблоки, неразменные рубли и горшочки, в неограниченном количестве производящие кашу, каким бы благом они вам ни казались, попав не в те руки, способны натворить немалых бед.
— А вам какое дело? — грубо спросил Сережка. — Вы же эти, темные.
— Вот именно, темные. Сеять хаос — это наша и только наша прерогатива. И мы сами будем решать, где сеять, когда и в каких количествах. Ясно?
Серый хотел еще что-то спросить, но в этот момент в дверь позвонили. Мы с другом одновременно вздрогнули и крепче сцепили пальцы.
— Не волнуйтесь, — успокоил колдун. — Это мои вещи. Попросил привезти из гостиницы.
— Вещи? Сюда? — опешила я.
— Хотите, чтобы я ушел и оставил вас самих разбираться со светлыми? — Он поднялся и по-хозяйски направился к двери. На выходе из комнаты задержался. — У них в арсенале не только колья, кстати.
— Веришь ему? — спросил Сергей, когда мы остались одни.
Я пожала плечами.
— А я верю. Сам не знаю почему. Он, конечно, недоговаривает, темнит что-то… Так ведь темный же. И не убил пока.
— Не убил пока, — вернулся с большой спортивной сумкой колдун, — и не убью потом. Можете не волноваться на этот счет. Свершившиеся чудеса возврату и обмену не подлежат. Жаль только, у моих конкурентов другой взгляд на подобные вещи.
Он небрежно кинул свою ношу на пол, и в тот же момент в квартире погас свет.
— Это они? — шепотом спросил Серый. — Началось, да?
— Они? — переспросили из темноты. — Светлые вырубили свет? Было бы забавно. Но нет, это у вас на подстанции что-то. В доме есть свечи, сударыня?
— Канделябр на каминной полке, граф, — ляпнула я.
— Что? — Судя по удивлению в голосе, этот тип возомнил, что словесные выкрутасы исключительно его епархия.
— Подсвечник на серванте, говорю.
Не споткнувшись и ничего не опрокинув, словно он мог видеть в кромешной тьме, колдун достал большой семирожковый подсвечник и поставил его на стол. Щелкнул пальцами, и одна из свечей загорелась.
— Сумеете повторить? — предложил он мне с шутливым вызовом.
— Без проблем, — бросила я хмуро. — Или я не ведьма в седьмом поколении?
Взяла с полки лежавшие на такой случай спички и зажгла оставшиеся свечи, удостоившись еще одного странного взгляда.
— На чем мы остановились? — Колдун тряхнул головой, словно хотел выбросить из нее не связанные с разговором мысли. — Кажется, на моих воинственных конкурентах. Так вот, Сергей, можете попробовать побегать от них, спрятаться где-нибудь. Но рано или поздно они все равно вас найдут. Если хотите спокойной жизни, светлые должны сами отозвать охотников. Мое ведомство могло бы с ними договориться, но пока я не предоставлю боссам палочку-оживлялочку, они и пальцем не шевельнут. Бескорыстная помощь не в нашем стиле, вы же понимаете?
— Тогда какого ты нам помогаешь? — Похоже, Серого вконец утомил навязанный гостем учтивый тон.
— Разве я вам помогаю? Я же сказал, что ищу артефакт, очень мощный и ценный. И это вы помогаете мне его искать. Уяснили?
— Уяснили, — нахмурился Сережка. — А если не найдем? Сдашь меня конкурентам?
— Давайте будем надеяться на лучшее, — уклонился от ответа колдун. — На худой конец, ваша подруга может попробовать вступиться за вас. Возможно, у нее даже получится — к хорошеньким ведьмам и святоши порой снисходительны.
— Что у меня получится? Как?
— Очень просто. Берете чистый лист бумаги, ручку и пишете: «Я, Вербицкая А. В., потомственная ведьма в седьмом поколении (я верно запомнил?), путем сложного ритуала вернула к жизни своего любовника, Линкевича С. В. Произведено сие было с помощью веретена давно усопшей прабабки и исключительно в личных целях. Поиграю и положу на место…» То есть обязуюсь упокоить через, скажем, три года. Дата, подпись. К кому идти с этим заявлением, я расскажу.
— Поглумиться решили?
— И не думал. Хорошо попросите, и вам разрешат оставить его себе. А через три года еще раз хорошо попросите. Сошлетесь на большое чувство, покажете свидетельство о браке. Это же не дело разбивать ячейку общества и оставлять ребенка без отца? Хотя с ребенком я, конечно, погорячился.
— Почему же? Я не против. Возраст уже — двадцать семь, да и мама мечтает о внучке.
Даже не знаю, кого мои слова удивили больше: колдуна или Сережку.
— М-да… — протянул колдун. — Есть женщины в русских селеньях. Даже завидую вам, Сергей. Но дело в том, что детей у вас при всем желании не будет. Это, как показывает практика, обязательное условие любого воскрешения. Официально вашего друга, Анастасия, вычеркнули из списков живых, а значит, и потомства он оставить не может. Но с другой стороны, можно развлекаться напропалую и не задумываться о нежелательных последствиях. В этом я тоже ему завидую. Но совсем чуть-чуть.
Ни слова не сказав, Серый вышел в темный коридор и захлопнул за собой дверь. Пламя свечей дернулось, но не погасло.
— Ну и гад же ты, темный, — прошипела я.
— Полноте, Анастасия. Ваш приятель скоро оценит выгоды такого положения. А до возраста, когда начинают всерьез жалеть об отсутствии наследников, может еще и не дожить.
— Гад, — окончательно убедилась я.
Загорелись лампочки, на кухне загудел холодильник. Наслюнив пальцы, мужчина принялся методично, одну за другой, гасить свечи. Сережка не возвращался.
Я нашла его на кухне, где он стоял, склонившись над раковиной и подставив седую голову под струю воды. Молча принесла из ванной полотенце.
— Насть, прости меня…
— За что?
— За все. Права была твоя бабушка, одни проблемы из-за меня.
Темный встретил нас кривой усмешкой.
— Выкладывайте, — потребовал Серый. — Какой у вас план?
— Для начала предлагаю лечь спать, — огорошил он нас. — Утро вечера мудренее. А вам обоим еще нужно осмыслить все, что вы узнали. Завтра поговорим на свежую голову.
Осмыслить. За один день со мной приключилось больше, чем за всю жизнь. Я узнала, что Серый мертв, потом — что он жив, еще попозже — что он жив, но все-таки был мертв. За ним охотились кровожадные светлые, а за стеной сейчас спит на бабулином диване язвительный темный.
