Вообще-то такую, как я, призвать в обычный круг невозможно – Свет удержит меня, даже если призывателем окажется сам Князь или Темная Герцогиня. Чтобы перебороть мой Свет, нужно два круга, исходный, который только что закончил бес, и принимающий – на той стороне, где меня, вероятно, с нетерпением поджидал драгоценный супруг. Более того, для ритуала требовалась моя кровь, не темной половины, а именно моя, цельная, и тоже – с обеих сторон. Но, судя по гнусной роже Гидеса и торжествующей ухмылке вампирши, Князь сумел как-то решить этот вопрос. И теперь оставалось лишь ждать, когда ритуал подойдет к своему логическому завершению, потому что нарушить его, находясь внутри круга, было невозможно.
Я вскинула голову, стараясь выглядеть невозмутимой, но получилось все равно жалко. Просить и умолять кого-либо не было смысла, да и не стала бы я унижаться. А вот сделать напоследок какую-нибудь гадость…
Я почти ласково посмотрела на злорадствующего Гидеса и, глядя ему в глаза, четко проговорила:
– Благословляю тебя, бес, на долгую и счастливую жизнь.
Тот только ухмыльнулся, а вампиры изволили негромко рассмеяться.
– Что ты там шепчешь, Хель? – заржал бес, тыкая в меня окровавленным пальцем. – Громче! Я не слышу! Скажи так, чтобы мы все смогли услышать, как ты умоляешь нас не делать этого!
– Благословляю, – с такой же ласковой улыбкой посмотрела я на вампиров. – И вас тоже, особенно тебя, Асака. Зря ты пила мою кровь…
Они все еще смеялись, когда вокруг меня ярко полыхнули линии демонического круга. Смеялись, когда меня изломало дикой болью, раскладывая на крохотные, не крупнее пылинки, кусочки. Но, уже истаивая в первородном, обжигающем пламене Преисподней, я почувствовала, как шевельнулся во мне придавленный магией ритуала Свет, и с наслаждением услышала истошный, полный ужаса и бесконечной боли визг вампирши, которому вторил быстро нарастающий рев попавших под мое благословение темных.
Ритуал призыва – совершенно мерзопакостная вещь. В первую очередь потому, что во время него не теряешь сознание. А чувствовать, как тебя сперва раздирают на мелкие кусочки, потом с силой швыряют в бездну, после чего заново собирают в единое целое, – то еще удовольствие. Я его испытала в полной мере, поэтому заранее сочувствую проклявшей Шмуля демонице, которую мы тоже когда-нибудь призовем.
Зрение, к сожалению, вернулось не сразу, поэтому я не разглядела, кто меня поднял с пола и, гулко топая тяжелыми сапожищами, куда-то поволок. И не расслышала, что именно этот некто бухтел, волоча меня на твердокаменном плече. А вот тому, что меня опять заковали в цепи, не удивилась, хотя на сырой подвал, признаться, сегодня не рассчитывала. Но, видимо, муженек решил больше не предоставлять мне гостевые покои. Или посчитал, что в ухаживаниях уже нет необходимости и он распрекрасно добьется моего согласия другими способами. Одно хорошо: я почти не опоздала на свидание и у него окажется на одну претензию меньше, чем могло бы быть.
Но зачем меня было швырять прямо на пол? Князюшка что, подарил кому-то привилегию надо мной издеваться? Может, конечно, тюремщик его близкий друг, но тогда где дыба? И почему он всего лишь сковал мне ноги вместо того, чтобы пришпилить к стене, как раньше?
Когда за продолжающим невнятно бурчать провожатым с лязгом захлопнулась дверь, я немедленно села, дожидаясь, когда глаза снова начнут видеть, а в ушах исчезнет утомительный гул. А когда полностью пришла в себя, внимательно огляделась.
Ну, что сказать… Гостеприимство супруга поражало: от щедрот его демонической души мне выделили целую одиночную, лишенную окон камеру без всяких удобств. Ни топчана, ни грязного матраца, даже дырявого ведра в углу и того не было! Зато железная дверь, напротив, была. Мощная даже с виду. Головой с разбегу точно не пробьешь. Стены каменные, влажные, местами украшенные плесенью веселой зелененькой расцветки. Света нет. Воды нет, ну, кроме той, что сочилась прямо из стен. Пол мокрый – на коленях стоять неудобно – и отвратительно липкий, поэтому сидеть на нем резко расхотелось.
Так, а что со мной?
На первый взгляд ничего страшного – правое крыло сломано у основания, левое надорвано посередине… Увы, крылья у демонов регенерируют хуже всего, так что это – самое уязвимое наше место. Мелкие царапины и ссадины – пустяки, через несколько минут затянутся. Плечо почти зажило, кость срослась, однако боль никуда не делась – последствия встречи с вампирами будут аукаться моему потрепанному организму еще несколько часов.
Закрыв глаза, я привычно скользнула в легкий транс. Мое тело – мое оружие, это правда. Но даже драгоценный муж не знает, что оно послушно мне полностью. Все мои реакции, любые действия, каждый отклик происходят лишь тогда, когда я этого хочу. Маменькины змеюки почти восемь лет вбивали в меня хлыстами эту нелегкую науку, но мне лишь сегодня по-настоящему понадобились эти знания.
Избавиться от боли оказалось несложно, но, памятуя о визите мужа, имело смысл не превращаться в бесчувственную деревяшку, а всего лишь изменить ощущения. Пусть боль превратится в наслаждение, а наслаждение – в боль. Не думаю, что Князюшка продолжит свои грубоватые ухаживания – скорее всего, меня ожидает долгая и полная приятного разнообразия ночь. С применением колюще-режущих предметов, зубов, когтей, а может, и еще чего-нибудь столь же возбуждающего. Муженек у меня такой затейник, а со злости его изобретательность наверняка будет зашкаливать. Он ведь в подвал меня кинул не затем, чтобы красиво соблазнять, правда? Значит, будет больно. А боль, как он и сказал, бывает разной, вот только вряд ли он сможет чему-то меня научить.
Поднявшись с пола уже в темной ипостаси, я глубоко вздохнула и, звякнув цепями, расправила плечи. А затем провела ладонью по животу и не удержалась от усмешки: я не лгала мужу, когда говорила, что мне запрещено убивать темных, но «забыла» упомянуть, что, во-первых, темные должны быть чистокровными; во-вторых, я не могу их убить чистым Светом; и в-третьих, этого нельзя делать до совершеннолетия, которое наступит через каких-то полгода. Однако Асака не оказалась бы в УННУНе, если бы была чистокровной темной, да и обычных бесов сюда бы не взяли. Так что я почти не рисковала. Зато вампирше не повезло – глотать кровь, в которой есть Свет, было с ее стороны неосмотрительно. И когда я ее благословила…
Я сжала когти и злобно рассмеялась, вспоминая предсмертный визг и ударившую в последний момент по глазам яркую вспышку.
Да, мой Свет изначально слабее, чем у ангелов, но он так долго находился рядом с Тьмой, так отчаянно боролся за право обладания моей душой, что научился черпать силы даже у извечного врага. И теперь, коснувшись темного, он не гас, как у пернатых, а наоборот – лишь набирал силу, рывками увеличивая свою мощь и убивая до тех пор, пока была жива моя светлая ипостась или пока рядом оставались те, кто его подпитывал.
Личиана об этом, кажется, догадалась, когда я уничтожила ее зомби, включая тех, кто еще не выкопался. А вот Асака не знала. И приятели ее ничего не заподозрили, иначе умчались бы оттуда с такой скоростью, которую только могли развить их не-мертвые тела.
Зато теперь я могу не беспокоиться, что кто-то узнает о моих способностях, на той поляне остался лишь пепел – жирный, черный и, как это обычно бывает после благословения, источающий легкий аромат земляники.
За моей спиной с почти неслышным хлопком открылся портал.
– Странно, что ты смеешься, – вкрадчиво произнес появившийся в подвале демон. – Обычно в этих камерах плачут.
Мой смех как отрезало. В груди что-то тревожно екнуло, а руки разом похолодели. Но понадобилось еще несколько секунд, чтобы до моего разума добралась ошеломительная мысль, что это не тот голос, который я хотела услышать. И не тот демон, которого я ждала.
Все еще не веря, быстро обернулась, с некоторой долей растерянности рассматривая покрытую чешуей серую кожу, порванные на кончиках крылья, украшающие торс многочисленные шрамы и бездонные черные глаза, в которых светилось предвкушение. Да, пришедший по мою душу гость был Темным Князем, могущественным и свирепым… но это был не мой Князь! Чужак! Тот самый, которому муженек отказался меня продавать!
– Удивлена? – довольно улыбнулся «сосед», когда на моих ослабевших ногах тихонько звякнули кандалы. – Но я тоже не ожидал тебя увидеть, да еще в таком виде и во владениях давнего соперника. Приятно наконец познакомиться лично, Хельриана Арей Нар Шармиэль. Или ты предпочитаешь называться Нор Валлара?
Я пригнула голову и оскалилась.
