- Тихо. Ни звука, - едва слышно прошептал он мне на ушко и я послушно замерла, позволяя ему увести меня на шаг назад в густые заросли камыша.
Не прошло и пары секунд, как мимо нас проплыли трое русалинов с боевыми копьями в руках. Бледные тела, покрытые сверкающей чешуей, глаза навыкат и совершенно лысые головы. Меж пальцев перепонки, а за длинными и острыми ушами виднелись жабры.
- Медленно отступаем, - снова прошептал напарник, продолжая осторожно утягивать меня назад, при этом крепко прижимая к себе.
Шаг за шагом. Стараясь не хлюпать по противной жиже.
А все мысли почему-то не об опасности, к которой мы были так близко, и не непонятных штуках, увиденных на реке. А о том… как же близко он находится, как сильно прижимает к себе, позволяя почувствовать всю твердость сильного натренированного тела, как горит на животе его ладонь, а горячее дыхание щекочет кожу у ушка.
Лишь под ногами появилась твердая почва, как я дернулась, вырываясь и резко оборачиваясь.
- Видела? – спокойно спросил напарник, убирая руки за спину.
По лицу прочитать что-то невозможно, как и за красной пеленой взгляда.
- И что это такое? – пробурчала в ответ.
- Не знаю. Интересные штуки. И именно они издают этот непонятный звук.
В ту же секунду опять раздался методичный стук, словно подтверждая слова напарника.
- Но почему? Для чего? Это ведь не живое… не очередное воплощение Черного леса?
- Это создали, - согласился Иргар, осматриваясь.
- Кто? Кто мог создать такое?
- Ты видела, сколько там русалинов? А гомилюков?
- Гомилюки? – переспросила я. – Они тоже здесь?
Гомилюками называли человекоподобную тварь с огромным брюхом, лягушачьими лапками и бесформенным лицом, сплошь покрытом бородавками. В отличие от остальных существ – они умели создавать простейшие заклинания. Кроме того, гомилюки умели оживлять умершие деревья и вызывать болотных духов.
- Да. Штук десять, - кивнул Иргар.
Я едва не задохнулась от паники, затравленно смотря на камыши, из которых мы выбрались.
- Десять? Десять гомилюков? Здесь? Да еще в компании русалинов? – зашипела я едва слышно. – Но откуда? Они же редкие и крайне опасные. Предпочитают одиночество и болото.
- Выходит, не так хорошо мы знаем созданий Черного леса, как думали, - отозвался парень, поднимая голову вверх и вглядываясь в пасмурное серо-зеленое небо. – По воздуху нельзя. Они не должны нас заметить.
Я тут же кивнула. Обнимая себя за плечи.
«Надо же… гомилюки. Эти твари водились лишь в глубине Черного леса. Нарваться на них было… самой большой неудачей в жизни. Особенно, когда их аж десять штук».
- Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я, поднимая взгляд на напарника.
- Нет. Но чем бы эти штуки ни занимались – они опасны.
- Понять бы еще, чем именно, - пробормотала я. – И что теперь? Пойдем пешком?
- Да. Возле русла реки. Тут недалеко. Через три километра. Потом река поворачивает и там мы снова можем подняться в воздух.
- Хорошо, - кивнула я, поправляя лямки рюкзака. – Тогда пошли. Времени у нас мало.
Остаток пути прошел нормально и без лишних приключений.
Лишь однажды во время короткого перехода мы едва не нарвались на карангурийского бородавочника, но Иргар вовремя успел его заметить. Прижавшись к дереву, активировали метку на куртке, сливаясь с окружающим миром.
Тварь около минуты стояла рядом, жадно и хрипло втягивая воздух, но обнаружить нас не смогла. Противно хрюкнув, бородавочник, размером с хорошего теленка, ушел.
И вот он долгожданный пост.
Было еще светло (если тут в Черном лесу может быть светло), когда мы подошли к высокой башне.
- Успели, - усмехнулся Иргар, многозначительно взглянув на меня.
Конечно, это же был его план, и он сработал.
Вот только я радоваться не спешила.
- Птицу убирай, - сухо отозвалась я, подходя к двери и приложив ладонь к дереву: - Алорхэ андай.
Обернувшись, посмотрела на напарника. В его руке уже лежала птичка, а глаза вернулись к привычному холодно-голубому цвету.
- Я тебя вижу, - оскалился он, поймав мой взгляд.
- Угу, - буркнула в ответ, входя внутрь, а сама быстро пыталась нащупать в кармане пузырек с противоядием.
И ведь почти смогла, когда вдруг меня резко схватили, дернули в сторону и впечатали в стену, заставив застонать от неожиданности.
Хорошо, за спиной рюкзак спас от удара, а то боли избежать бы не удалось.
- Алорхэ азгай, - произнес парень, нависая надо мной и пристально всматриваясь в лицо.
А в глазах оттенки безумия, которое я успела отследить еще пару минут назад.Дверь бесшумно закрылась, отрезая нас от окружающего мира.
- И-ви-лин, - прохрипел напарник, улыбаясь.
«Главное не паниковать и не показывать страха. Для них это как наркотик. А он и так начал сходить с ума!» - мысленно приказала я себе.
- Про клятву не забыл? – спокойно отозвалась я. – Ты не можешь причинить мне вред, Иргар.
- Я не собираюсь… причинять тебе… вред, - прохрипел он, поднимая руку.Его пальцы осторожно коснулись моей щеки, провели вниз по шее, застыв на границе с воротником рубашки. Там, где бешено колотился пульс.
Что поделать, разум приказывал успокоиться и не нервничать, а сердце все равно билось о ребра пойманной в силки птицей.
- Хотел бы… да не смогу.
- Конечно, есть же клятва.
- Клятва… она повязала меня по рукам и ногам, мешая жить… - прошептал он, подаваясь вперед, да так, что дышать стало все труднее. – А ты… ты называешь меня своим кошмаром. Но это ты мой личный кошмар.
- Я? – искренне удивилась я, смотря в лицо, которое было всего в паре десятков сантиметров от моего.
- Ты. Ивилин Торбург. Ты мой кошмар. Сломавший все, разрушивший. Как мне хочется… - Иргар сглотнул, опуская взгляд на губы, и так там и застыл, - поцеловать тебя, - совершенно неожиданно закончил он.
- Чего? – вскрикнула я, задергавшись и пытаясь вырваться.
Надо что-то делать. Надо придумать…
- Ты… ты не можешь меня принудить, заставить и оказать давление! – быстро произнесла я, напоминая слова клятвы, и снова засунула руку в карман. – Хочешь поцелуй? Отлично! Будет тебе поцелуй. Я сама! Сама тебя поцелую, слышишь?
Слышал.
И безумие в его взгляде разгоралось все ярче, заставляя сердце болезненно сжиматься.
- Ну так что? Хочешь?
Хотел.
Голодным взглядом изучал мои пересохшие губы.
- Давай договоримся. Ты пьешь это! – я продемонстрировала ему пузырёк с противоядием, который наконец смогла достать из кармана. – А я тебя потом целую... Если ты, конечно, захочешь.
Последнюю фразу я произнесла едва слышно, надеясь, что он не заострит на ней внимание.
- Поцелуешь? – переспросил он, отстраняясь и позволяя мне вдохнуть глубже.
- Да.
Он улыбался, когда открывал пузырек. Улыбался, делая глоток. И даже потом, пару секунд спустя, улыбка не сходила с его лица. До того момента, пока зелье не начало действовать.
А потом он вздрогнул, побледнел и бросился в душевую, прижимая руку ко рту.
- Не стоит благодарности, - усмехнулась я, поднимая его рюкзак с пола.
На лице улыбка, а сердце дрожало от непонятного чувства.
Он хотел меня поцеловать… Меня… поцеловать.
Да, такого я не предусмотрела.
26.1
Выворачивало его долго.
Я уже успела осмотреться – башня, как башня, идентичная предыдущим, - достать карту и даже практически сварить бульон с домашней лапшой, которую нашла в одном из мешков на полке.
- Тебе надо поесть, - заметила я, услышав шаги на пороге.
- Спасибо, но о еде я могу думать в последнюю очередь, - сдавленно произнес он.
Обернувшись, я замерла, растеряв все насмешливые слова, которые так старательно готовила к его приходу.
Иргар не только… избавился от зелья, но и успел принять душ. А так как его рюкзак я забрала и отнесла наверх, то он вышел в одних штанах, с голым торсом, давая мне возможность хорошенько осмотреть его натренированное и накаченное тело.
