– Стоять! – выкрикнул старший слуга и осекся. Понял, на кого наехал.
Впрочем, граф и герцог уже замерли. Продолжать драку явно не собирались. Даже Вариэль, несмотря на подоспевшее подкрепление, подостыл.
На несколько секунд в спальне воцарилась тишина. Ее нарушил голос Шерра:
– Госпожа Ванесса, у нас проблема. Да, в спальне госпожи Ольги.
Черт, неужели эльф даже ночью не расстается с амулетом связи?
И снова пауза, заполненная сердитым сопением зайчика и тихим рычанием Ориса.
– Вам придется объясняться с герцогиней, – выпалил сероглазый. Думаю, сказал это лишь для того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Граф Фактимус оскалился:
– Она моя! Пусть снимет кольцо, и все убедятся!
– Вам надо, вы и снимайте, – прищурился Вариэль.
На лице брюнета отразилась буйная ярость.
– Я пробовал!
Правда? Когда успел? Я и не заметила… Черт! Запудрил мозги поцелуями, а сам… Черт! Ненавижу эльфов! А этого синеглазо-черноглазого особенно!
Вариэль улыбнулся, хотя улыбка получилась довольно мрачной. Чуть позже мне рассказали, что такого рода кольца может снять либо тот, кто надевал, либо создатель. В противном случае иллюзия становится слишком рискованным видом маскировки.
Легкие шаги в коридоре оповестили о приближении каргули. Слуги вытянулись по струнке, расступились, освобождая проход. Ванесса переступила порог и замерла. Красивая, бодренькая, в черной сорочке, пеньюаре и, естественно, чепце.
Обвела пристальным взглядом всех участников сэйшена, а когда заметила меня… брови медленно приподнялись, глаза чуток округлились, губы дрогнули, правый уголок пополз вверх.
Блин! Ну хоть бы кто догадался меня прикрыть! Я же сама не могу, мне в этих ремнях только червячком ползать.
Герцогиня сдавленно хихикнула, понимающе покачала головой.
Все. Теперь мне точно конец. Засмеет насмерть! М-да… а как хорошо начинался день.
– Граф, – не глядя на Ориса, произнесла Ванесса, – будьте добры, объясните, как вы здесь очутились и чем занимались.
Меня глючит или ледяной брюнет покраснел? Зато голос его прозвучал более чем уверенно:
– Ванесса! Я уже говорил! Это моя сам… невеста!
Чего?! Какая еще невеста?! Орис, ты мозгом ударился?!
Каргуля тоже офигела, но ровно через секунду взяла себя в руки – наморщила носик, бросила на синеглазого пренебрежительный взгляд.
– Все еще уверен, что наша Ольга и твоя Лёля – одно и то же лицо? – Блондинка недобро усмехнулась, помолчала и продолжила задумчиво: – Лёля, Лёля… Да, слышала, как она твои уши теребила. Прямо в экипаже. На глазах у прохожих и стражников.
О! А теперь мне не кажется. Орис реально залился краской, причем так, что зайчик со своим румянцем не просто курит, а смолит!
– Ванесса, это тебя не касается.
Герцогиня заявление проигнорировала.
– Что, совсем стыд потерял? Не мог дотерпеть до дома?
– Ванесса!
Ой. Я бы на месте каргули поостереглась и отступила. Хотя бы на шажок.
– А я все голову ломала, – беспечно продолжала юная блондинка, – почему граф Фактимус вместо того, чтобы пытаться вернуть прежний облик, занимается поисками какой-то… Лёли. А он, оказывается, от страсти сгорает. Бедненький…
– Ванесса! – Перст Ориса-Дарралиэля метнулся в мою сторону. – Вот моя Лёля!
– Уверен?
– Я убедился! – прорычал синеглазый. – Только что!
– Мм… Так ты опять пришел за доказательствами…
– Ванесса! Хватит ломать комедию! Это МОЯ невеста! И ты обязана ее отпустить!
Каргуля снова уставилась на меня. Чувствую, этот эпизод не скоро забудется.
– Отпустить? Граф, но это не я… ее связала.
Орис вспыхнул в третий раз, заскрежетал зубами. А зайчик неожиданно опомнился и метнулся ко мне.
Ну наконец-то!
– Стоять! – рыкнул брюнет. Дернулся, намереваясь остановить герцога, но Шерр с несвойственной для фигуры резвостью подскочил и приставил к горлу Ориса острие клинка.
– Не забывайтесь, граф, – сказала каргуля резко. И брюнет подчинился.
На Вариэля, который расстегивал ремни на щиколотках и запястьях, глядел с ненавистью. Я же мило улыбнулась спасителю, поднялась, опершись на его руку.
– Милая, с тобой все в порядке? – В голосе зайчика было столько заботы, что даже меня слегка перекосило, что уж говорить об Орисе?
Но я взяла себя в руки, нацепила на лицо жалостливую улыбку и прижалась к сероглазому.
– Я так испугалась…
– Лёля, – выдохнул ночной визитер и был жестоко проигнорирован.
– Мне кажется, у графа Фактимуса проблемы с психикой, – грустно прощебетала я. – Он даже слова вымолвить не дал. А я… я так перепугалась.
Вариэль не оплошал, включился в игру мгновенно.
– Бедняжка, – глядя в глаза, вздохнул он. Притянул к себе, чмокнул в лобик. – Прости меня.
– Тебя? Дорогой, что ты такое говоришь?
– Это моя вина, – уверенно заявил блондин. – Я не должен был оставлять тебя одну. С этой минуты буду спать в твоей комнате. – И, обращаясь к Шерру: – Нужно принести сюда еще одну кровать.
– Нет-нет! – воскликнула я, опустила глаза. – После сегодняшнего не смогу спать в этой комнате. Столько ужаса…
– Да, конечно. Прости, не подумал. Ты переедешь в мою.
Глухой рык синеглазого графа прервал наше представление.
– Лёля! Отойди от него!
Вздрогнула, крепче прижалась к блондину. Игра игрой, а в этот миг реально стало страшно. Паника, зазвучавшая в голосе, притворной не была:
– Граф, простите, если я сама дала повод для заблуждений. Видят боги, я не хотела.
Брови брюнета взмыли вверх, глаза округлились. Стало очень неловко, так что остаток фразы промямлила:
– Я прощаю ваше недостойное поведение, но впредь прошу не позволять подобного.
– Что?
Вместо ответа спрятала лицо на груди зайчика. Мол, сами мы неместные, крайне стыдливые, и вообще.
– Дуэль, – холодно рассудил сероглазый.
– Нет! – тут же встряла я. Кто кого побьет, ясно без подсказок. – Дорогой, ты же видишь… граф Фактимус не в себе. Ему необходима помощь лекаря. К тому же он, кажется, пьян.
– Ничего подобного!
Черт, обязательно так орать?
– Ольга, – вмешалась герцогиня, – твоя честь не пострадала?
Страдание – неподходящее слово… При воспоминании о касаниях Ориса кровь забурлила, сердце споткнулось, а внизу живота начался огненный бунт. Но вслух пришлось сказать четкое «нет».
– И все-таки объясни нам, – строгости Ванессы мог бы позавидовать и лондонский Тауэр, и московский Кремль, – почему граф Фактимус упорно твердит, что ты… принадлежишь ему?
Когда вернусь домой, кроме фитнеса и библиотеки запишусь в театральный кружок. Это очень полезное хобби! А пока придется врать, как умею:
– Не знаю, ваша светлость. Я видела его всего дважды, если не считать сегодняшней ночи…
– Лёля! – выпалил синеглазый.
Но заткнулся, потому что возглас каргули был куда громче и злей:
– Граф! Будьте добры, покиньте мой дом. И если вы приблизитесь к госпоже Ольге ближе, чем на дюжину шагов, я буду вынуждена обратиться к королеве! Шерр, проводи!
Уж не знаю, чего такого страшного в жалобе венценосной истеричке, но Орис сразу напрягся. Второй слуга проворно подхватил выброшенный меч, протянул графу, а Шерр кивнул на дверь. Правда, лезвие от горла синеглазого убрал лишь после того, как тот выпалил:
– Ты еще пожалеешь!
К кому обращена угроза, я так и не поняла.
– Шерр, охрану под окнами госпожи Ольги поставь, – крикнула герцогиня вдогонку. Мне же досталась загадочная улыбка и радостное обещание: – Утром обсудим.
Я не поверила, что любопытство каргули способно потерпеть до утра. И несколько секунд тупо таращилась на дверь, которую блондинка закрыла, выпорхнув из спальни.
Из оцепенения вывел Вариэль.
– Все в порядке? – с тревогой спросил он.
– Почти.
Только сейчас осознала, что по-прежнему прижимаюсь к «жениху». Отстранилась и заглянула в глаза. Черт, а я и представить не могла, что блондин способен броситься на вооруженного противника с кулаками. И ради чего? Вернее, кого…
– Ты зачем приходил? – спросила осторожно. Поднимать тему драки с Орисом как-то… неудобно.
А он, видимо, понял. Тут же напрягся и буркнул:
– Поговорить.
– О чем?
Вариэль махнул рукой – мол, уже неважно, – развернулся и стремительно направился к выходу.
Черт… Ушастик, прости! Я не хотела тебя обидеть! Я не виновата… что этот противный «инквизитор» нравится гораздо больше. Если бы мозг умел приказывать сердцу, он бы выбрал тебя. Доброго, благородного, положительного…
Блондин обернулся до того резко, что я вздрогнула.
– Он хорошо целуется? – Вопрос прозвучал зло.
– Кто? – тупо переспросила я.
Глаза эльфа сузились. Он оказался рядом прежде, чем успела вздохнуть.
– Зайчик, ты чего?
У меня опять галлюцинации, да? Ведь он не мог обвить рукой талию и по-хозяйски притянуть к себе. Зайчик попросту не способен на подобную наглость. Да. Это, определенно, глюк. Но качественный. Иначе как объяснить, что чувствую жар его тела и стук сердца?
