– Тебе что, жалко? Не ты же дарить будешь. И вообще, у меня вся жизнь без подарков прошла. Он мне должен.
– Хм. Так. Ладно. С этим я разобрался. А что такое синхофазоосвенилятор?
– Не знаю. – Роюсь в завалах из елок, вытаскиваю приглянувшуюся. Она не такая здоровая и вроде бы вполне себе пушистая. Смолой пахнет… приятно.
– В смысле не знаешь?
– Ну должно же быть у него воображение? Вот пусть сам и придумает, что это такое.
– Любопытно.
– А ты что заказал?
– Я уже давно ничего не заказываю.
– Как это? То есть все грандиозный розыгрыш? И никто не приходит и не дарит подарков?
– Да нет. Просто…
– Просто ты в это не веришь. Держи.
Сую белобрысому елку. Ветки больно хлещут его по лицу и забираются под плащ. Он кашляет.
– Что? И в рот попало?
– Кх. Ты уверен, что тебе нужна именно эта?
– Сама лучшая, которая у меня есть, – влезает гном, довольно скалясь.
– У нее с одного бока все ветви обломаны.
– А вы ее энтим боком к стене поставьте. Кстати, не забывайте, дереву нужна вода.
– Я эльф! Я лучше знаю, что ему надо. Варвары.
– Это еще почему? – обижается бородач.
– Вырубаете лес. Нет чтобы пойти туда и нарядить елку там.
– Ага. Я так и вижу, сидят они на елке, а внизу водит хороводы стая ошалевших от счастья волков! – усмехаюсь я. – Не вредничай! Давай, берись за другой конец елки.
– Ее перевязать надо! Иначе не утянем.
– За это дополнительная оплата, – не теряется гном.
– Сколько с нас за елку?
– Ну… по высоте тянет метра на три.
– Два, – мрачнеет Аид.
– Три, – хмурится гном.
– А давайте измерим, – улыбаюсь я, в кои-то веки решая всех помирить.
Гном сопит, но идет за измерительной палкой. Оказывается – два с четвертью.
– Так… два да еще четверть. Энто значится… будет… пять серебряных!
У светлого дрожит рука, и елка медленно заваливается набок, обламывая себе еще пару веток.
– Сколько?!
– Четыре, – сдается гном.
– Да у тебя написано: десять медяков за метр!
– Эта особенная, – не сдается гном, заслоняя спиной надпись. – Да и мало ли, чего там написано. В северной пещере на стенах тоже много чего понаписано…
– Короче, даю двадцать медяков – и ни единым больше.
– А чего это только двадцать?! – возмущается гном.
– У нее один бок почти лысый – вон там, – показывает пальцем Аид.
– А ты на ней еще попрыгай! Не нравится – не бери.
– Да ладно вам спорить, смотрите, я еще одну елочку нашел. Она чуть выше, но тоже ничего.
Меня прожигают такими взглядами, что я делаю вид, будто я не я и елка мне вовсе не нужна.
– Три серебрушки! И ни единой меньше!
– Пошли, Фтор. Нам тут не рады.
– Да что же это деется! Пришли – товар поломали, над продавцом поглумились и сваливаете? А в пятак?!
На Аида страшно смотреть.
– Ты сейчас на кого рот раззявил, недомерок?!
– Что тут происходит?
В загон с елками входит стражник. Еще трое остаются снаружи. Появились стражники чуть ли не из-под земли.
Вздохнул и отошел от елочной кучи. Почувствовал: не будет у нас сегодня ни елки, ни денег, да и спать будем не дома.
Аид – великий дипломат! В результате у гнома конфискуют елки и тащат их в главное отделение стражи. Перед светлым извиняются, просят его не нервничать. Гному, у которого не оказывается лицензии на торговлю, грозят камерой и баландой на ближайших три года. Так что в его лице мы наживаем кровного врага. Елку, правда, нам дали не очень красивую и лысоватую. Все остальное разобрали довольно перешептывающиеся стражники.
Идем домой, я тащу за собой наш трофей, который планомерно теряет остатки ветвей при трении о мостовую. В итоге за нами тянется зеленый елочный след из отломанных веток и иголок. Гном шагает рядом, почесывая затылок и ругаясь под нос.
– Аид, она мне не нравится.
– Чем? – уточняет хмуро.
– У нее осталось три ветки, и те лысые.
Светлый останавливается и оборачивается. Гном идет дальше, продолжает ругаться на чем свет стоит.
– Н-да. Зато бесплатно.
– Эй ты, стой.
Гном даже не тормозит.
– Если хочешь, можем принести тебе новые елки.
А вот это действует. К нам оборачиваются и вопросительно хмурятся.
– Ты покажешь, где есть неплохие елки. А мы поможем привезти в город еще штук двадцать зеленых красавиц.
– Это без меня. Я не вынесу вида такого количества срубленных деревьев. – Аид все-таки бросает несчастное дерево и, сунув руки в карманы, подходит ко мне.
– Пойдешь лицензию выбивать.
– А чего ее выбивать, – пожимает плечами гном. – Заплати золотой – и живи спокойно.
– Не понял?
– Мне очень повезет, если за такое небольшое количество елок наторгую золотой. И страже золотой отдай. Ну и в чем тогда моя выгода?
– Вот теперь понял, – чешу затылок, думаю. – А что, если я им что-нибудь спою в качестве уплаты за лицензию?
– Ага. А они тебе ответят, тоже в рифму и – пинком под зад.
– Ты не понял, я пою великие вещи. И вообще, я бард с мировым именем!
– Каким?
– Фтор!
– Не знаю такого. Ладно, пошли, что ли, споешь. Все равно никаких идей больше нет. А там видно будет. У вас, ребята, как я погляжу, тоже стабильного заработка нет.
Надо же, какой проницательный.
– Уверен, как только я спою новый рождественский гимн собственного сочинения на пороге казармы, они мне не только выдадут лицензию, но и отдадут свои сердца.
– Блажен, кто верует, – скептически произносит бородач.
Несмотря на скептицизм гнома, мы дошли до главного отделения стражи.
– Давай ужо пой, малец. Пущай у них уши вянут. В конце концов, петь здесь не запрещено. – Меня хлопают лопатоподобной рукой по плечу и мрачно кивают.
Улыбаюсь, набираю в грудь побольше воздуха и начинаю, мысленно вспоминая слова песни, которую сочинил сегодня ночью.
В этот вечер новогодний я хочу вам пожелать
Много счастья, много елок, долго жить, не умирать.
Пусть поменьше преступлений в новом сбудется году,
Пусть маньяки и злодеи вешаются сами на суку.
Пусть вся нежить соберется у огромного костра
И на нем самосожжется, вспыхнув мощно, сразу вся.
Дед Метель спешит, клепает нам подарки день и ночь,
Эльфы деду помогают, эльфы ведь помочь не прочь.
Кому санки, кому ножик, кому деньги, кому баб.
Всем подарки сделать сможет. Всем улыбкам будет рад.
Так давайте пожелаем, чтобы в следующем году
Он огреб подарки тоже! И нашел себе жену.
Там есть еще пара-тройка куплетов. Но допеть не дают. Меня вежливо просят уйти и не маячить. На вопрос: «А разве запрещено петь на улице?» – отвечают просто:
– В тюрьме тоже не запрещено, но ежели туда не торопитесь, то лучше свалить.
Ничего-то они не понимают в настоящем искусстве. Зато народу нравится! Вон сколько людей вокруг собралось! Меня просят спеть еще и погромче. Я отвечаю, что ежели нам выдадут лицензию, то спою вечером сразу много песен, пока елки будем продавать.
Народ требует у стражи лицензию. Самые активные идут внутрь и просят встречи с капитаном стражи, который, как оказывается, все еще отходит от вчерашнего похмелья. Короче, лицензию нам в итоге выдают всего за одну серебряную монету. Гном страшно рад. Народ требует обязательного вечернего представления, а мы втроем сваливаем к западным воротам, дабы срубить елочку-другую и привезти в город.
Аид – единственный, кто не принимает участия во всем этом безобразии и просто стоит неподалеку с отсутствующим видом. Ну и ладно. Зато он сани нам организовал – уж не знаю, где взял, да еще и с лошадью. Но гном безмерно обрадовался.
Лес оказывается небольшим. Голые деревья цепляются ветками за плащи и скрипят на ветру. Белобрысый идет с отсутствующим видом и явно во всем этом участвовать не желает.
– Да ладно тебе. Их все равно срубят.
– Знаешь, Фтор… Лучше бы тебе научиться молчать хоть иногда. Ты хоть понимаешь, что такое для светлого эльфа срубленное дерево? – Он пробирается через сугробы и хмурится все больше и больше.
– Ну…
– Деревья для нас как дети. А от того, что ты говоришь, легче не становится, поверь.
– Хм. А ежели мертвое дерево взять? И морок навести.
– А вы могете? – вмешивается гном, едущий рядом на санях и весьма неплохо ими управляющий.
– Могем. Но этот морок продержится часа два – не больше. А потом прибегут разгневанные покупатели и будут мстить.
– Н-да. Аид прав. Так мы ничего не добьемся. Ну где там твое заветное место?
– А вы чего идете? Садитесь! Места на санях усем хватит.
Киваю и залезаю на доски. Он прав – так быстрее.
– Я не поеду. Не хочу на это смотреть.
Аид выглядит страшно расстроенным. Киваю гному, и тот послушно стегает лошадь хлыстом, ускоряя ее бег.
– Это и есть твое заветное место? – Изучаю ряды пеньков, окруженные дубами.
– Ну… н-да. Видать, кто-то раньше нас здесь побывал.
– Хм. Ну и чего делать будем?
