Хозяин недовольно рыкнул.
– Если помнишь, сосед, ты – на моей территории.
– Да. – Бесстрастный взгляд Князя вернулся к угрожающе приподнявшему руки соседу. – Но меня она оскорбила больше, поэтому, Тьмой клянусь – суккуба умрет от моей руки.
При виде сгустившегося вокруг мужа черного облака, молчаливо подтвердившего данную во всеуслышание клятву, мои внутренности скрутило в тугой узел. Вот теперь шансов у меня действительно никаких: Князь пообещал – Князь сделает. Сама Тьма не позволит ему отказаться от слова. Я напрасно надеялась, что собственнические чувства заставят его побороться за мою жизнь, Князюшка слишком зол, чтобы простить мою оплошность. Утешает одно: серокожему больше ничего не светит в нелегком деле моего медленного умерщвления, и хотя бы за это муженьку большое нечеловеческое спасибо.
Подняв на мужа твердый взгляд, я нашла в себе силы дерзко улыбнуться.
– Умереть от вашей руки – огромная честь, мой Князь. Надеюсь, вы доставите даме удовольствие и не кончите слишком рано?
Супруг растянул губы в недоброй усмешке.
– Не сомневайся, ты будешь мучиться долго. Я подарю тебе очень много неповторимых и незабываемых ночей.
Я сделала вид, что вот-вот ему поклонюсь.
– Благодарю, Княже. Вы так добры…
– Тебе не кажется, что ты забываешься? – прошипел серокожий, предупреждающе посмотрев на «моего» Князя. – Может, стоит напомнить, что это моя пленница?
– Пленница твоя, – согласился муженек, делая крохотный шажок по направлению ко мне. – Но убивать ее все равно буду я. Я сказал.
Это так, клятва Тьмой для Преисподней священна. И как бы ни хотел серокожий узнать цвет моих внутренностей, уважать равного себе он был обязан. И во избежание кровавой резни должен был уступить. Таков закон. А «мой» Князь, несмотря на то что владел всего лишь вторым по величине доменом, ему действительно ровня, иначе не разговаривали бы они сейчас. Не разошлись бы миром еще тогда, у горячего озера. И не делили бы меня, как два голодных кошака – жирную крысу, вместо того чтобы уже рвать друг другу глотки.
– К счастью, у каждой клятвы есть оборотная сторона, – неожиданно усмехнулся хозяин домена и как-то нехорошо прищурился. – А это значит, что, если ты не сдержишь слово…
Я вскинула голову, когда высший демон, наплевав на все законы, рывком сменил ипостась.
– …То умрешь сам! И меня это полностью устраивает!
Муженек, почти не отстав, тоже обратился и растянул губы в зловещей усмешке.
– Уверен, что это хорошая идея, сосед?
– Более чем! Вовремя повод нашелся! – хрипло расхохотался серокожий и, плотно прижав к спине изуродованные крылья, одним прыжком метнулся в мою сторону.
Конечно, убить меня намного проще, чем готового к атаке соперника. Я даже пошевелиться толком не могла, не то что оказать достойное сопротивление. Да и что я сделаю Темному Князю? Вот именно. Только повернуться могу, подставляя горло, чтобы ему было удобнее.
Собственно, если бы не супруг, вовремя осознавший предательство «соседа», на этом бы все и закончилось. Но, к счастью, муж посчитал позорным умирать из-за меня, поэтому не только заступил серокожему дорогу, но и атаковал сам. Они ведь давние враги. Первый и второй домены. Наисильнейший и второй по силе демоны, чье молчаливое соперничество за обладание Преисподней уже вошло в легенды. Само собой, эта многовековая вражда не могла длиться до бесконечности, а взаимная ненависть не могла тихонько тлеть, не найдя однажды выхода. Просто, пока не было повода, они терпели неудобное соседство. При этом муженек достаточно владел собой, чтобы держать границы неприкосновенными, а серокожий был достаточно осторожен, чтобы десятилетиями копить силы и ждать, пока его преимущество станет безоговорочным.
Я вздрогнула и зажмурилась, когда мимо меня пронесся стремительный вихрь из переплетенных тел, обдав порывом сильного ветра и осыпав мелкой каменной крошкой. Раздался грохот опрокинутого столика и звяканье раскатившихся по полу пыточных инструментов. Затем по камням проскрежетали, высекая искры, чьи-то острые когти. Кто-то жутко взвыл, захрипел, забулькал. Через мгновение, едва меня не оглушив, взревел еще один голос. Жаль, не понимаю, кто из них кто… После чего во все стороны полетели клочья волос, какие-то ошметки, горячие брызги и не пойми что еще, словно демоны рвали друг друга на части, окончательно утратив разум.
Эх, Княже… А я-то надеялась, что ты тихо-мирно заберешь меня отсюда, после чего зверски пристукнешь в родных подземельях, напоследок помучив от души. Приготовилась, понимаешь, ко всему. Даже в транс глубокий вошла, чтобы не разочаровывать тебя жалобными воплями. А твой сосед посчитал, что дешевле будет решить все проблемы одним махом… Козел!
Как жаль, что добытое мной преимущество оказалось бесполезным – в тесной камере ты не можешь взлететь. А значит, вы опять равны, и я напрасно терпела прикосновения чужих когтей, дожидаясь момента, когда смогу атаковать.
Княже… ох, Княже… Ну почему ты не убил его раньше?
Я с тоской посмотрела на мечущихся по камере демонов и, поняв, что, вопреки всему, переживаю за мужа, горестно вздохнула.
Прости, мой Князь, но я ничем не могу тебе помочь, я слаба как воин и еще слабее как суккуба. Конечно, в случае победы ты обязательно отыграешься на мне, но я предпочту принять смерть от твоей руки. Ведь ты, в отличие от этого урода, чуточку более человечен. И будешь наказывать меня, а не глумиться. Мстить за нанесенное оскорбление, а не упиваться моей болью. Да, ты будешь жесток со мной и обязательно сдержишь данное Тьме слово, но при этом ты будешь честен. А эта тварь банально порвет меня на куски и медленно, глядя прямо в глаза, станет пожирать мою окровавленную плоть, до последнего растягивая удовольствие…
Неожиданно возле моей головы просвистел крупный каменный осколок, заставив дернуться от боли в пораненной щеке.
– Убей ее! – глухо прорычал неразличимый в серо-белом вихре местный Князь. – Убей, идиот! Быстрее!
Я вздрогнула, когда увидела в заметно расширившемся дверном проеме массивную тушу тролля. Вот те на! Очнулся, голубчик! И уже тянется зелеными лапищами к одному из валяющихся на полу камней, при этом как-то недобро поглядывая на меня. Понимает, гад, что, убив меня, убьет и чужого Князя. Вот же выкидыш врыдлы! Опусти камень! Опусти, кому гово… Нет! Только не в голову, поганка ты лысая! Мне же челку опять разлохматит!
При виде несущегося мне прямо в лицо обломка я вжалась в стену, инстинктивно закрываясь левой рукой.
Крак!
Меня обсыпало целым водопадом осколков, но, к счастью, среди них не оказалось ни одного крупнее моего кулака.
Уф! Неужто пронесло?
Я осторожно приоткрыла один глаз и едва успела увидеть, как в кружащемся неподалеку вихре исчезает длинный, раздвоенный на конце хвост. А затем мрачно уставилась на наклонившегося за новым обломком тролля и, сощурив глаза, четко и внятно бросила:
– Чтоб тебе что-нибудь тяжелое на голову прилетело!
Тролль прищурился, взвешивая на ладони камешек побольше, замахнулся и… удивленно хрюкнул, когда с потолка отвалился нехилый кусок плиты, с размаху шарахнув гада по темечку. Я злорадно улыбнулась, когда жабеныш, сведя глаза в кучку, бесформенной грудой осел на пол, и мстительно хохотнула, когда остатки потолка, не выдержав сдвоенного напора разъяренных Князей, рухнули вниз полностью и с облегченным вздохом похоронили незадачливого тролля под собой.
Увы, победу я праздновала рано, серокожий быстро сообразил, что лишился единственного сторонника. А может, отголоски прокатившейся по подземелью дрожи привлекли его внимание? Как бы то ни было, рычащий и хрипящий вихрь внезапно распался, и передо мной во всей красе предстали два тяжело дышащих демона, которые сверлили друг друга напряженными взглядами.
Я с радостью подметила на груди «серого» глубокие раны и не без злорадства констатировала, что его крылья окончательно превратились в лохмотья. Муж хорошо постарался, чтобы «сосед» больше никогда не взлетел, да и на могучем теле соперника успел оставить немало кровавых отметин. Хотя и сам, к сожалению, не остался невредимым – его левый бок был располосован вдоль и поперек, словно серокожий пытался выцарапать оттуда живое сердце. На левой щеке и плече тоже виднелись глубокие раны, из которых медленно и неохотно сочились темные, почти черные капли. Одно крыло он подвернул, пряча от врага уязвимую перепонку, а второе, судя по всему, оказалось сломано. Иначе зачем бы супруг так неудобно выставил его в сторону.
При виде израненного Князя у меня сжалось сердце. Он, конечно, ни в чьей жалости не нуждался, но и я с собой ничего поделать не могла. Какой-никакой, но все-таки он мой муж. И моя единственная надежда уцелеть в этом аду.
