— Вот как… — ужаснулась Катарин: — И, как всё прошло?
— Тяжко. Ночевал в пещерах. Жрал всякую гадость, чтобы не скопытиться от голода. Умираешь — лишаешься всего, что успел накопить. А всё в Рагнакаре стоит денег. Так что прокачивался. Нападал на авантюристов… Убивал неугодных игроков. Делал шоу. Да много всего было. Я уже и не упомню… Время здесь летит иначе. Во время сна, ты… как бы, не существуешь. Выключаешься на несколько часов. Сознания нет. Снов тоже нет. Есть лишь небольшой клик. Этакий перенос во времени. Да только вот, тело не молодеет.
— Погоди! Но… если вы не выходите из игры, то что будет с телом? Это же колоссальный вред! — возмутилась Гера.
— Я присел надолго… На очень долго, дорогая. — вздохнув, ответил я, начесывая Гузенбара за то место, где по идее должны были быть ушки: — И когда меня включат, то… скорее всего буду навсегда прикован к инвалидной коляске. Проживу пару годиков на свободе и помру от сердечной недостаточности. Это же, считай, что кома. Только в десять раз хуже…
— Какая ужасная история! Неужели нельзя подать апелляцию? Или… Не знаю… Может быть, как-то скостить срок? Может быть есть шанс? — не унималась волшебница.
— Зачем? Пускай многие скажут, что это иллюзия… Один огромный фэйк. Но, я живу здесь. Чувствую тоже здесь. У меня появились друзья и… Давайте будем откровенными — я из бедной семьи. Так что, не особо вижу смысла возвращаться в серую реальность, где меня никто не ждёт. Ну… Почти. Про одного единственного человека я умолчу. Хотя, ей, наверное, тоже будет намного проще без меня. Благо, что теперь поправилась.
— Из бедной семьи? — удивился Альберт: — Но… Неужели никто не в состоянии помочь? Всегда же есть дальние родственники из каких-либо важных контор… Ну, по крайней мере — мне так кажется.
— Хех… В нашей семье самым крутым всегда был двоюродный брат. Он прямо эталонный сын маминой подруги! Сказочно богат, умён и очень обаятелен. Жена красотка, живёт в шикарном особняке, да ещё и работа, как хобби… В общем — очень крутой тип. Да только вот, на меня ему наплевать. И на сестру тоже. Ему вообще наплевать на всех, кроме себя.
— Вот урод! — выругался рыцарь, ударив кулаком по столу: — Вы же родня! Как так можно?
— Нет, друг… — улыбнулся я: — Ни в коем случае нельзя его обвинять. Семья, конечно, важна… Но только если ты сам этого хочешь. Только личное желание. Не потому, что тебя заставляют. Не потому, что «так надо». А просто потому, что ты хочешь кому-либо помочь. В противном случае — это будет самое настоящее одолжение. Так что не стоит на него ругаться. Да и с чего бы брательнику нам помогать? Мы его видели от силы пару раз на семейных праздниках в детстве. Так что — не вижу ничего криминального.
— Тем не менее! Если бы я узнала, что моему двоюродному брату или сестре плохо, то хотя бы попыталась помочь. — продолжала возмущаться Гера.
— Так это же от чистого сердца. Пойми, не все такие добрые, как ты. Современное общество взращивает эгоистов. Мы уже перестали думать за других, потому что — как бы самим-то со своими проблемами разобраться. Знаешь, а ведь я ещё помню те времена… Мне было лет пятнадцать — шестнадцать. Тогда прямо хотелось помогать… решать чужие проблемы. Я был максимально инициативным тинейджером. Но, как известно — инициатива всегда дерёт инициатора. Но тогда отдача была слабой. Ну, облили грязью. Сделали виноватым во всех своих грехах… Ничего страшного! Отряхнулся и пошёл дальше, к новым проблемам всех окружающих. Ведь это так весело и интересно…
— Ну… Мы всегда помогаем своим. — пожав плечами, ответила Катарин.
— Да и мы стараемся тоже. — задумчиво произнес Альберт.
— Кажется, я поняла, в чем вопрос! — Гера щелкнула пальцами так, словно ей в голову пришла гениальная идея: — Скорее всего, тут всё зависит от воспитания и количества проблем.
— Нет. Тут всё зависит от кошелька и статуса семьи. — усмехнулся я: — Ребят, моя очередь говорить правду прошла. Теперь давайте поговорим о вас? Вы же тоже не такие, какими кажетесь?
— Ну-у… — волшебница вновь виновато отвела взгляд.
— Порог вхождения в Рагнакар очень высок. Оборудование стоит диких денег. Я понимаю, что вы из нового поколения, у которых в инстаграмме только две фотографии. Но тем не менее… Я хочу сказать это вслух.
— Может не надо?
— Надо, Альберт. Надо. — вздохнув, ответил я.
— Давай же! — Катарин самоотверженно выпятила нескромную грудь, которую наконец-то ничто не сдерживало: — Произнеси это слово…
— Вы — мажики.
— АГРРРХХ!!! — Гера едва не рухнула со стула. Альберт с размаху ударил рукой в лоб. А эльфийка стыдливо раскраснелась и отвернула голову: — Зачем так жестоко?
Дело в том, что в современном мире стало модным не показывать свой истинный статус в интернете, на улице или в незнакомой компании. Выпендрёжников не любили, и зачастую приравнивали к «дерЁвне». Они с шоком смотрели старые интернет-программы про то, как блогеры подходили к незнакомым людям в Москве и спрашивали о стоимости одежды. Для них это было чуждо и до безобразия неприлично! И честно — не могу сказать, что был против этого.
— Говорю, как есть. У мажиков с этим всё проще. Когда говорят о том, что нищие более человечны или просты — хрень, это всё. Современные нищие озлоблены на весь белый свет от звездеца, который творится вокруг. Как можно улыбаться, когда ты не знаешь, на что прожить остаток месяца? Или, как можно быть радостным, когда твою зарплату некоторые личности пропивают за вечер? Да, люди неравны. Но лично мне вся эта тема со стереотипами малость надоела. — тяжко вздохнув, ответил я.
— Неужели капсула реально такая дорогая? — осторожно спросил Альберт.
— Весьма… Хотя, для человека, который работает на марсианскую программу — это так. Чисто на карманные расходы. — хохотнул я: — И нет. Я не совсем нищий. Были у меня и взлёты, и падения. Бывали и такие моменты, когда мы с сестрой реально думали, как бы нам выжить. Наши родители думали, как бы выжить. Да много кто думал, как бы выжить. Так что, да. Я признаю, что нам было не до общения с двоюродным братом. А вылазить после всего и говорить — помоги нам… Не, это убого. Всё же, в нас осталась капелька гордости. Хотя, гордость ли это? Скорее — отсутствие банальной наглости.
— Застал ты нас врасплох… — недовольно фыркнула Гера: — Официант! Мне ещё пять «Оргазмов»!
— Гера! Ты же опять нафуськаешься! — возмутилась Катарин.
— Плевать… Этот Повелитель Зла тыкнул мне в лицо отнюдь не тем, чем я бы хотела. Теперь буду пить! — ударив маленьким кулачком по столу, ответила волшебница: — И перепью тебя, чертов Кретус! Ух… Как я зла!
— На что? Я же просто сказал правду.
— Которую непринято говорить… Всё! Сперва я надерусь, как скотина… А, потом загоню тебя в темный угол и сделаю своим! — недовольно проурчала она, облизнувшись на пять появившихся перед ней стаканов.
— В таком случае — алкогольный батл. — в шутку предложил я: — С драконьей настойкой! Кто первый поперхнётся, тот исполняет желание победителя. Как тебе?
— У-у-у-у… Всё, Кретус! Пришёл твой северный зверёк! — злобная улыбка исказила милое личико Геры: — Официант! Нам двадцать шотов драконьей настойки для батла.
Кажется, я немного перегнул палку. Но, опять же, настойку могут пить лишь избранные. Так что волшебница вряд ли долго протянет.
— Сию минуту, Госпожа… — вампиресса щелкнула пальцами и посреди стояла появился широкий поднос с двадцатью стопками, в которых поблескивала жидкость янтарного цвета.
— Ребята, может не надо? Мы… всё же прощальную вечеринку решили замутить… — Катарин с недоверием посмотрела на алкоголь.
— Нормально! Я должна перепить Кретуса! Он назвал нас словом, которое нельзя называть в приличном обществе… Наша честь богатеев запятнана, и я, как истинная солидная леди должна отомстить. — уверенно заявила волшебница и тут же поднялась из-за стола, схватив первую рюмку: — Ну же! На брудершафт!
— Ваше желание для меня закон. — поднявшись, я передал кхорна Альберту и тоже взял драконью настойку.
