Император выставил руки ладонями вперед, словно показывая насторожившемуся сыну, что он безоружен. Вот только я ему не особо верила и целиком поддерживала желтоглазого в его стремлении защитить нас обоих от неожиданной атаки. Но вместо того, чтобы атаковать, император резко упал на колени прямо перед нами и смотрел почему-то на меня.
– Помоги ему, – попросил он. И это был не приказ правителя, а мольба отчаявшегося отца.
Я сразу поняла, о ком речь. Ради кого великий и гордый император может упасть на колени, как не ради собственного сына, своей крови и плоти. Значит, Ригару очень плохо, и ему действительно нужна помощь.
– Встань, – спокойно произнес Наргар.
Но император продолжил стоять на коленях и пристально смотреть на меня.
– Встаньте, – нерешительно предложила я, и только после этого мужчина медленно поднялся с земли.
– Ты поможешь? – с надеждой спросил он.
Как только император сделал один неуверенный шаг к нам, Наргар снова закрыл меня собой, загораживая весь обзор. А я молчала. И, видимо, мое молчание вызвало у императора сомнение в том, что я соглашусь.
– Сын, твоему брату нужна помощь, – уже обратился к Наргару отец.
– Шари пока не умеет использовать свою магию, – нашел аргумент Наргар.
Император снова умоляюще уставился на меня.
– Теперь умею, – тихо прошептала, но так, чтобы слышно было только Нару. Он внимательно посмотрел на меня. Я кивнула головой, подтверждая свои слова.
– Ну что же, если Шари сама хочет помочь, то она поможет, – просто ответил Нар.
– Да, хочу, – уверенно сказала я.
Все-таки хоть Ригар и поцеловал меня сам, пусть и без моего согласия, но это ведь моя магия сделала так, что нам обоим стало плохо. Я чувствовала себя пусть и немного, но виноватой. Император облегченно выдохнул.
– Но у нас несколько условий, – тут же остудил его пыл Наргар.
– Каких? – тут же спросил мужчина.
– Шари неприкосновенна, – заявил он. – Никто не имеет права даже косо посмотреть в ее сторону и позариться на ее магию.
– Клянусь, – тут же ответил отец дракона.
Нар победно улыбнулся и начал наглеть.
– И сразу после того, как Шахригар восстановится, мы улетаем. И никто, – слово «никто» он особенно выделил, – никто не смеет нас остановить.
Император кивнул. А Нар отрицательно покачал головой.
– Клянусь, – почти прорычал черный дракон.
Было видно, что мужчина не привык прогибаться. И даже сейчас идти на поводу у собственного ребенка ему было не то что неприятно, а, я бы сказала, противно. И противен он, скорее всего, был сам себе.
– Ты уверена, что хочешь вернуться во дворец? – обернувшись ко мне, подозрительно спросил Нар.
Я молча кивнула и уже через мгновение передо мной появились два огромных дракона.
На этот раз полет был долгим, и я даже успела задремать на шее Наргара. Проснулась только от того, что мы приземлились. Открыв глаза, обнаружила, что мы на заднем дворе дворца, на площадке, на которую я когда-то впервые прилетела с наследником. Спустилась с дракона, и Нар тут же дал мне свою руку.
– Где искать Ригара? – тут же спросила я у императора.
Но мужчина не успел ответить.
– Сейчас прямо к нему идти нельзя, – предостерег меня Наргар. – Тебе нужно быть в хорошей форме, если ты собралась его лечить. Для этого как минимум нужно переодеться и поесть.
Он действительно был прав. Я почти сутки ничего не ела, но за таким калейдоскопом событий даже не вспоминала об этом. Однако с драконом согласилась, и он проводил меня в мою бывшую комнату, чтобы я могла переодеться.
Чуть позже Мария принесла нам огромный поднос еды. Нужно отметить, что смотрела девушка на нас, не скрывая любопытства. Это потом я узнаю, что среди драконов уже активно обсуждается история о том, как двое влюбленных, отказавшись от всего, сбежали прямо с бала-маскарада.
Сейчас я просто ловила на себе любопытные взгляды прислуги и не понимала, с чем они связаны. В любом случае, ела я быстро и с аппетитом, но при этом совсем не чувствуя вкуса еды. Наргар внимательно наблюдал за мной и изредка улыбался каким-то своим мыслям.
– Я готова, – сообщила, осознав, что еда уже больше не влезает.
– Может, поспишь? – подозрительно ласково предложил дракон.
Нет, ну как можно таким быть?! Я, конечно, понимаю, что он заботится обо мне и хочет, чтобы я хорошо себя чувствовала, но ведь там страдает его брат и ему требуется моя помощь. Нар, видимо, понял, о чем я думаю, по выражению моего лица.
– Ладно, идем, – согласился дракон.
Мы вышли из комнаты и перешли в другое крыло. Я здесь никогда не была за время пребывания во дворце, но мне сразу понравилось в этой части замка. Здесь все было оформлено в приглушенных тонах, а особенно меня привлек большой зимний сад. В нем уютно расположилось несколько кресел и столики для чаепития. Наверное, хорошо посидеть в таком месте за чашечкой чая. Я решила, что обязательно зайду туда, когда будет свободная минута, хотя бы для того, чтоб рассмотреть все эти великолепные растения, которыми изобиловал зимний сад.
– Нам сюда, – немного подтолкнул меня Нар, идущий рядом, и широко распахнул передо мной дверь.
Я сразу поняла, что Ригар именно здесь. Видно его не было, потому что возле кровати стояло несколько кресел с высокими спинками. Но я поняла, что мы пришли по адресу, только из-за ощущения присутствия в этой комнате смерти. От понимания того, что я теперь могу действительно чувствовать смерть, меня начало колотить. Я ускорила шаг и быстро подошла к огромной кровати. Возле нее в кресле сидел мужчина, явно светлый эльф, скорее всего маг-целитель. Об этом говорили его глаза, зеленые, словно трава. Такой цвет глаз бывает только у этих магов, причем самого высокого уровня.
– Здравствуйте, – тихо поздоровалась я с эльфом и наконец-то решилась взглянуть на Ригара.
Глаза мужчины были закрытыми и глубоко запавшими. Вокруг них были темные круги. Черты лица этого прекрасного золотого дракона заострились, кожа посерела и не светилась изнутри, как при первой нашей встрече.
– Как он? – нерешительно спросил Наргар за моей спиной.
– Состояние неутешительное, – ровным тоном ответил эльф. – Я думаю, что у него слишком большая утечка жизненных сил. Амулеты силы помогают удерживать принца на грани перехода, но для восстановления необходим маг жизни, которых в настоящее время ни в одной империи нет.
– Я смогу, – негромко сказала я, скорее уверяя в этом саму себя.
Когда я подошла к Ригару, то отчетливо почувствовала что-то вроде зуда на кончиках своих пальцев. Вероятно, это моя магия стремилась перейти в его тело. Эльф удивленно поднял бровь.
– Вы хотите сказать, что вы маг жизни? – словно к душевнобольной обратился ко мне целитель.
Я просто коротко кивнула, подступая к Ригару еще ближе. Но Наргар не позволил мне сделать последний шаг, задержав за локоть. Я обернулась к дракону и вопросительно посмотрела в золотые глаза.
– Я боюсь, – серьезно заговорил дракон. – Это же из-за вашего поцелуя произошло то, что мы сейчас видим. – Он немного замялся. – А вдруг, если ты начнешь его лечить, будет еще хуже?
Доля истины в его словах была, и немалая. Теперь я тоже задумалась. Если у нас обоих была такая реакция, то вдруг все опять повторится? Вдруг я сделаю только хуже?
– То есть это вы выпили силы наследника? – с видом зрителя в театре спросил эльф.
Я хоть и была не согласна с такой формулировкой вопроса, согласно кивнула. Ведь, по сути дела, мы выпили друг друга.
– И вы маг жизни? – снова задал вопрос целитель.
Я кивнула снова.
– Я бы не советовал вступать в прямой контакт, – протянул эльф. – Это слишком рискованно, но вы можете зарядить артефакт жизни, а он получит вашу магию через него, без прямого воздействия.
– Да, так будет лучше. Давай попробуем и понаблюдаем за результатом, – сразу же решил Наргар.
А мне было все равно как, просто очень хотелось помочь дракону. Пусть он не идеален, а порой даже очень заносчив, но не помочь нельзя. Все достойны права на жизнь. Поэтому, когда мне протянули артефакт в виде чаши, переплетенной лавровой ветвью, я без возражений его приняла.
– Мое изобретение, – указал на артефакт эльф. – Мы называем ее «чаша жизни» и используем для лечения магией особо тяжелых пациентов. Но никому из нас не удавалось даже с ее помощью вернуть умирающего с грани между жизнью и смертью. Наших сил для этого не хватает.
– Что я должна сделать?
– Смотрите в чашу и представьте себе, что она наполняется водой, вином или другой жидкостью, и постарайтесь вместе с ней влить в чашу самое сильное пожелание выздоровления для принца, – инструктировал меня целитель.
Поудобнее усевшись в кресло рядом с эльфом, который попросил разрешения посмотреть на работу мага жизни, я сосредоточилась на чаше. Не знаю, по какому принципу все это происходило. Я просто держала в руках чашу, приятно холодящую ладони, и думала о Ригаре, одновременно чувствуя, как магия из моих рук перетекает в чашу и оседает на ее дне в виде какой-то белой жидкости.
