Дальнейшее время прошло в подготовке. Пока Криона привязывала веревку к ближайшей колонне, мы с Дашкой надевали обвязку, и блондинка, которая смыслила в альпинизме немного больше, определенным образом застегивала на мне карабины, пропуская сквозь них короткий кусок троса. Подергала, результатом осталась довольна, улыбнулась и занялась собой.
Первой шла Криона. Она поправила перчатки, завела за спину руку с веревкой, оттолкнулась и двумя прыжками по вертикали оказалась на следующей ступени.
– Все хорошо! – крикнула огненная спустя полминуты.
Следующей пошла я. В отличие от подготовленной рыжей я так скакать не умела, потому медленными и осторожными шажками спускалась по стенке. Дарья, напротив, оказалась такая же боевая, как и Кри, потому уже через несколько секунд приземлилась на розоватые плиты в нескольких метрах от нас. Я краем глаза заметила, что камень под ее ногами дрогнул, а потом сверху послышался еле слышный скрежет. Тело среагировало быстрее, чем разум. Я прыгнула вперед, сбивая переселенку с ног и откатываясь вместе с ней с подозрительной плиты. Вовремя. С потолка молниеносно и бесшумно опустился острый каменный пик, замер в нескольких сантиметрах от пола и через секунду вернулся обратно.
– Да вашу же… – потрясенно выдохнула кудрявая, провожая взглядом свою несбывшуюся смерть. – Я сама удавлю этого хейлара за его «стандартные ловушки»!
Миг – и рядом с нами опустилась еще одна такая «игла». Мы с Дашкой уставились на нее круглыми глазами.
– Быстро встали! – раздался яростный рык над головой, и меня рывком сдернули с целительницы. Рыжая подняла переселенку и подтолкнула к веревке с криком: – Тут автоматика! Вы активизировали механизм, и теперь сталактиты опускаются произвольно!
Повторять кудрявой не пришлось, она опрометью кинулась туда, схватилась за трос и уже через миг исчезла за краем.
Криона менялась на глазах, покрываясь зеленой чешуей, сдергивая перчатки, и проверяя, как входят когти в камень. Входили отлично.
– Ирка, быстро! – подтолкнула меня драконица, спрыгивая за грань. Послышался пронзительный звук от соприкосновения когтей и кварца.
Я с трудом увернулась от нового «подарочка небес» и, не думая больше, ринулась вниз. Как оказалось, прямая угроза жизни прекрасно стимулирует качественный рост навыков альпинизма! Во всяком случае, спустилась я раза в три резвее, чем раньше. Отчасти этому также поспособствовало лезвие, выскочившее из стены прямо перед моим носом, когда я на мгновение остановилась передохнуть.
Вторая ступень.
Когда я спустилась, Дашка уже была ниже, и я стремительно рванула дальше, шипя от боли в оцарапанной руке, потому что из пола сталь тоже выскакивала, и если пальцы (спасибо драконьей реакции) остались при мне, то совсем уж без потерь я обойтись не могла.
Пятая ступень.
Слышится рык разъяренной драконицы. Оборачиваюсь и с ужасом вижу, как на рыжую опускается каменная игла, но разлетается осколками от встречи с пламенным шаром, сорвавшимся с ее ладоней. Удостоверившись, что она в порядке, я спрыгиваю со стены, на которой зависла, и одним скачком преодолеваю ширину ступени, чтобы снова скрыться за розовым краем смертельного аттракциона.
Дашка была всего в паре метров ниже меня – эта ступень оказалась выше, чем остальные. Она в последний раз оттолкнулась от стенки, чтобы приземлиться уже на пол, но камень неожиданно поддался давлению, и девушка с воплем улетела куда-то внутрь, а коварная кварцевая плита немедленно встала на место.
Перепугавшись за девчонку, я быстро преодолела оставшееся расстояние и позвала:
– Дашка!
– Я тут, – глухо прозвучало из-за стены. – Но вытаскивай скорее, мне не нравится скрип вокруг, есть подозрение, что это пресс.
Еще до того, как она закончила фразу, я надавила на край поддающегося камня, схватила Дашку за протянутую руку и вытащила из и правда постепенно сжимающейся камеры.
Она проворно перескочила мне на спину, и мы наконец спустились.
Десятая ступень.
Уцелела только благодаря Крионе, которая отбила летящий в меня арбалетный болт.
Тринадцатая.
Дашка вернула долг, вытолкнув меня из-под опускающегося сталактита.
Пятнадцатая.
Интервал падения каменных игл стал меньше, и теперь, уворачиваясь от одной, вполне можно было угодить под другую, что я практически и проделала, но оступилась и отошла в сторону.
Восемнадцатая.
Пол тут и правда оказался с сюрпризом. Дарью спасло только то, что она не выпустила веревку из рук. Так что теперь висела, поджав ноги, и с ужасом таращилась на сверкающие внизу колья. Зато живая.
– Параноик, чтоб его! – орала рыжая, быстро спускаясь по вертикали и раскачивая веревку, чтобы помочь переселенке оказаться над нормальным камнем. Теоретически нормальным.
Дашка осторожно поставила на него ногу, и ничего не произошло.
Девятнадцатая промелькнула как страшный сон, потому что принцип у нее был такой же, как у стен, то есть шаталась, зараза, а падать нам с Дашкой, так некстати оказавшимся там почти одновременно, не хотелось категорически.
Двадцатая оказалась последней.
Но мы поняли это только когда пробежали десять метров, а край так и не появился.
Почти одновременно рухнули на колени, стараясь отдышаться и унять бешеное сердцебиение.
– Вот это забег, – откашлялась Кри. – Если бы не тренировки и магия, то меня бы еще на первых ступеньках размазало.
– А мы новички, – немного истерически рассмеялась я, разглядывая тонкую царапину на большом пальце. – И нам повезло.
– Скорее дурочки, – решила подхватить брошенный Крионой флаг пессимизма Дарья. – Ведь какого-то черта сюда сунулись!
– А кто такой черт? – вяло поинтересовалась рыжая, поднимаясь.
– Не важно, – отмахнулась блондинка, с трудом следуя ее примеру.
У меня сил почему-то вообще не было. Не отрывая щеки от прохладного камня, поинтересовалась:
– А можно я дальше поползу?
– Вставай, – помогла мне подняться Дарья. – Яда на металле быть не должно.
– А если и был, то не одно тысячелетие назад, – прострекотал голосок подползшей Лады. – Мама, все хорошо. Нам уже не так много осталось, сделай над собой усилие.
– Ты в порядке? – встревоженно посмотрела я на паучонку.
Она, кстати, выросла. Раза в три с момента вылупления.
– Все хорошо, – ответила «дочурка», заползая на привычное место на плече. – Даже спать буду меньше какое-то время, пока не начнется вторая стадия преобразования.
Решив уточнить об этом позже, я повернулась к подругам.
– Ир, а почему ты Спящего не позвала? – вдруг спросила Кри, вспомнившая про сотворенный кристалл вызова.
– Знаешь, в начале лестницы просто не было весомого повода, а потом даже в голову не пришло, – развела руками, виновато глядя на девушек.
– Да ладно! – отмахнулась кареглазая, ободряюще улыбаясь. – Все равно он бы не сразу включился в ситуацию, а там каждая секунда была на счету.
После этого приключения мы решили, как следует поесть и только после этого идти дальше.
Следующий зал заставил дружно охнуть от восхищения, как только мы появились на пороге, и так же дружно выругаться матом, когда мы свалились на сверкающий, но, вот досада, очень скользкий пол!
– А ведь стоило понять, что зимний зал назван так неспроста, – морщилась Дашка, потирая затылок, которым хорошо приложилась.
Надо заметить, своему названию это помещение соответствовало. Оно было прекрасно. Наверное, самое красивое, что я видела в Анли-Гиссаре. Но такое мнение сложилось из-за того, что я-то зритель подготовленный и насмотрелась на город еще когда с Арвилем по нему гуляла.
Этот зал был стилизован под зимний лес. Алебастровые колонны из-за неправильной формы были похожи на огромные, укрытые снегом деревья. Стены были неровными и пористыми и напоминали огромный кустарник. А наверху – бездонная синева авантюрина со вспыхивающими в нем звездами. И луна! Тут была невероятно красивая сверкающая луна!
Правда, из-за наледи пересекать эту красоту пришлось ползком, что весьма поумерило восторги.
Второй уровень города не создавал ощущения опустошенности, как первый. Он был… почти жилой. Помещения оказались гораздо меньшего размера. То тут, то там у магических каминов стояли древние кресла с почти истлевшей обивкой, на полу лежали полуистлевшие тряпки, которые раньше, тысячелетия назад, наверное, были коврами или шкурами.
Смех угас еще за порогом зимнего и даже не думал возвращаться. Такое ощущение, что идешь по пепелищу… чужого дома, который оставили хозяева, чтобы однажды сюда вернуться. И дом ждет их. Ждет, прислушиваясь к эху шагов, и разочаровывается, понимая, что это… не они. Анли-Гиссар. Ты так без них тоскуешь. Без тех, кто тебя создал. Тех, кто вложил в тебя столько жажды жизни.
Замерший в тишине, веками не слышащий звуков голосов, ты все же не можешь не быть живым. Слишком много слез, горя, надежды, отчаянной радости и глухой безнадеги в тебе оставили твои творцы и дети.
