Уже несколько лет как я живу один. Схоронив, дождливой, стылой осенью единственного родного и близкого мне человека. А отношения с девушками так и не складываются. Словно существует какой-то барьер, который я даже не пытался перешагнуть…
Пока я сидел, пытаясь отмахнуться от так некстати, всплывших воспоминаний и, с трудом переключив мозг, соображал, что за напасть в этот раз свалилась на мою голову. Из спальни послышался женский голос:
— Серж! А-у-у-у! И где тебя носит? У вас гостей разве не полагается встречать?
— Боже мой! Как же вы мне все дороги! — проворчал я, нехотя вставая с дивана.
Сначала тупо смотрю на слегка приоткрытую дверь в спальню, потом пробую заглянуть в образовавшуюся щель. Но, вижу только край кровати и часть занавешенного окна. Пытаюсь прислушаться — тишина.
— Серж! Ну ты где?! — всё тот же голос настойчиво требует моего присутствия.
От неожиданности вздрагиваю и медленно приоткрываю дверь. Картина маслом!
На моей кровати изящно закинув ногу на ногу, в лакированных чёрных туфельках на длиннющих, тонких каблучках шпильках, прямо поверх покрывала, на спине лежит девушка и делает вид, что с интересом рассматривает свой маникюр на острых ноготках, покрытых ярко-красным лаком. Короткий, красный же шелковый халатик, задрался, оголяя ножки почти до самой попы, практически ничего не скрывая, а наоборот, подчёркивая её более чем аппетитные формы. Стройные, словно позолоченные ровным слоем загара ноги, кажутся невероятно длинными, и тонкие каблучки только усиливают этот эффект. А от показавшихся при очередном движении ногой края кружевных чёрных трусиков, у меня перехватило дыхание.
— Наконец-то ты пришёл. — произнесла она низким, грудным, бархатным голосом, напоминающим довольное кошачье мурчание, и одним грациозным, плавным движением как бы перекатившись набок и, посмотрев на меня, подмигнула.
Я сглотнул и сделал шаг вперёд.
«Так Сергей. Спокойствие, только спокойствие! Ты что, девушек никогда не видел?! А да! Извини… Я всё забываю, что ты у нас правильный, и она первая девушка, которая посетила твою холостяцкую берлогу, да ещё и на ложе вместе с такими потрясными ножками забралась. Так что давай дерзай… Воспользуйся этим подарком судьбы по полной программе. Такие ножки только на плечи закидывать» — включился мой внутренний голос.
«Отстань. Ты что не понимаешь, кто она и зачем сюда пришла», — мысленно отмахнулся я от него, мучительно подбирая нужные слова для ответа прекрасной незнакомке.
Пока я стоял в немом изумлении шлёпая губами и пытаясь хоть что-то сказать, она, оценивающе взглянула на меня сверху вниз, томно потянулась, сцепив руки в замок. Затем, расцепив руки и облокотившись на локоток правой руки, левой медленно провела, словно погладила себя, от груди по изящно выгнувшейся талии, упругой аппетитной попке, напоминающей сердечко, и больше нигде не задерживаясь, дошла до середины колена, постучав по нему острым, длинным ноготком, затем медленно села, опустив ножки на пол и положив их одну на другую. И, упираясь уже двумя руками, запрокинула голову и посмотрела на меня глазами потрясающего, голубого как летнее небо цвета, пару раз хлопнув густыми, длинными, чёрными ресницами, ещё раз призывно улыбнулась, облизнув пухлые губы влажным, розовым язычком.
Как загипнотизированный молча делаю шаг вперёд и протягиваю руку, впрочем, тут же её одёргиваю и убираю за спину. Взгляд сам, словно ощупывая, скользит по лицу и фигуре незнакомки: Большие, чуть раскосые голубые глаза в обрамлении чёрных ресниц и бровей, причудливой дугой убегающих к вискам, густые иссиня-чёрные волосы, длинными тугими колечками каскадом спускающиеся ниже талии и разметавшиеся по покрывалу. Тонкая, как говорят, осиная талия, широкие бёдра. И ноги… Роскошные, гладкие… «Не берёзка тонкая, а гитара звонкая», — откуда-то всплыли слова в моём почти помутившимся от желания сознании. С трудом отрываю взгляд от созерцания этой картины, как он тут же залипает на новом объекте. Две округлые, сферы идеальной формы, в обрамлении красного шёлка, что вызывающе выделяются из-под плохо запахнутого халата. Просто сводят с ума. Словно сами напрашиваются прыгнуть в руки. Ладони вспотели. Снова спёрло дыхание. Жар, сладкой волной пробежав от макушки до самых пяток, схлынул, оставив отголосок в виде приятной, томительно сладкой дрожи и предательски потесневших джинсов.
Я стоял молча, как дурак, не в силах оторвать взгляд от её плавно колышущейся в такт дыханию груди и пытался что-то сказать, но язык напрочь отказывался меня слушаться.
Девушка заметила, какой эффект производит на меня и, кажется, решила добить окончательно. Медленно опускается на спину, продолжая опираться уже на локти, меняет ноги местами, перекидывая их одну на другую в обратном порядке. Мелькнувший в это время чёрный треугольник кружевного белья, казалось, начисто выбил из меня остатки здравого смысла. Тело, словно пронзило электрическим разрядом, а кровообращение сконцентрировалось в самой сокровенной точке, вызывая мучительно приятную тяжесть и пульсацию в паху. Мммм…. не смог удержаться я от стона на этот раз.
Хотелось броситься, сорвать с неё халат, намотать на руку эти непослушные, длинные пряди… Во мне с яростью и диким вожделением бушевал самый настоящий зверь.
«Полегче! Только полегче! Тебе срочно нужен холодный душ! Очень холодный душ!» — пытались успокоить меня остатки разума. — «Душ. Какой душ? Нет у меня теперь душа!» — вспомнил я про события, случившиеся накануне, и это как-то вдруг помогло взять себя в руки.
Между тем незнакомка, улыбаясь, произнесла:
— Ну привет, красавчик! Меня Жизель зовут! — в ответ я кивнув два раза подряд и подумал: — «кажется, тебя не зовут, ты сама приходишь».
— А ты, я полагаю Серж? Ой извини, Сергей… Но можно я буду звать тебя Серж?
В ответ я лишь снова закивал головой.
— Ты что, немой?
— Не-е-т… Не не-ммой… — ответил я, слегка заикаясь, в горле пересохло и слова буквально со скрипом выдавливались из горла.
Жизель встала и грациозно, словно дикая кошка, направилась в мою сторону.
Мои же глаза не видели ничего, кроме глубокого выреза на её халатике и бесстыдно манящих, упругих, словно пружинящих от движения, приближающихся ко мне, двух холмиков женской груди.
Подойдя вплотную и одарив нежным, многообещающим взглядом, положила свою узкую, тёплую ладонь мне на грудь, нежно касаясь тонкими пальчиками, стала плавно опускаться ниже, оставляя за собой горячий след прикосновения. Настойчиво пробежав вокруг соска, слегка задержавшись в районе солнечного сплетения, скользнула ещё ниже, робко замерев в районе пряжки от ремня, и заведя за неё один пальчик, коснувшись им оголённого тела, остановилась.
Кровь схлынула. Быстрым потоком устремившись в область паха, вновь вызывая мощную эрекцию. Голова закружилась… Кажется, ещё чуть-чуть, и всё случится с моим минимальным участием…
— Серж! С тобой всё хорошо? — раздался голос Жизель как гром среди ясного неба, позволяя мне в очередной раз прийти в себя.
Открываю глаза, словно очнувшись от колдовского наваждения. Передо мной слегка отстранившись стоит Жизель, а сам я, опершись спиной о стену, замер, забыв, что нужно дышать.
— Всё хорошо… Просто день тяжёлый… — судорожно втянув воздух в себя и восстанавливая дыхание, ляпнул я, отведя взгляд в сторону и осторожно убирая её руку от себя.
— Серж, а ты мне нравишься. — усмехнулась Жизель, сделав два шага назад, весело поглядывая на меня и подбоченясь.
— Чем это? — выносить слишком сексуальный вид практически раздетой девушки, больше не было сил и я сделал несколько коротких шажков, осторожно отходя в сторону.
— Своей невинностью. — резюмировала она и рассмеялась, потряхивая кудряшками — прости, Серж. Но редко встретишь человека в твоём возрасте, который так боится красивых женщин.
