Тогда Плюшевый Медведь тоже решил завести себе какое-нибудь домашнее животное, которое таскалось бы исключительно за ним, так сказать, индивидуально, не из-за потребности в корме, а просто от чистой любви.
Плюшевый Медведь отправился в магазин, где продавались щенки и котята, и выбрал себе одного серенького котёнка, окрас шкурки которого напоминал сардинку, что вызывало у Плюшевого Медведя постоянное желание потреблять в пищу морские продукты, некоторые из которых, как известно, славятся высоким содержанием фосфора, необходимого для успешной мыслительной деятельности и заставляющего и без того блестящие умы светиться в темноте.
Котёнок даже не проснулся, когда Плюшевый Медведь осторожно погладил его лапой, что, несомненно, говорило о его добропорядочном спаточном нраве и не сулило никаких проблем.
Однако, когда пришло время забирать котёнка из магазина, Плюшевый Медведь поленился сам за ним съездить, сославшись на неотложные плюшевые дела. Котёнка из магазина привезла Кашатка, и тот, разумеется, решил, что он её кот. Как Плюшевый Медведь потом ни распинался, любви у них с новым котом не образовывалось.
Плюшевый Медведь попытался назвать кота Лёша в честь французского слова «le chat», означающего «кот», но на это утончённое имя котёнок отзываться отказывался. Тогда Маськин назвал кота Сардинкин, тем самым введя рыбное название в мясной рацион имён своих собак. Маськин вообще был приверженец вкусных имён, с удовольствием давая их своим питомцам, например трёх козлят он назвал Морковкин, Капусткин и Редискин. Трёх своих поросят он окрестил Пельмешкин, Чебурешкин и Расстегайкин. Своих золотых рыбок он наименовал Глоткин и Селёдкин, а двух особо любимых мышей – Мышкин и Подмышкин. И нужно заметить, что мяса Маськин не ел, потому что был вегетарианствующим толстовцем, или, точнее, толстовствующим вегетарианцем, т. е. он был совершенно убеждён, что растолстеть можно и на морковке.
Живность же Маськин держал исключительно для бескорыстной дружбы, во всяком случае, со своей стороны.
Из общего милого круга имён выбивались только коза Виктория, получившая своё благородное имя в честь одноимённой королевы, и коза Мадлен, названная так в честь первой женщины – госсекретаря Соединённых Штанов.[16]
Также выделялись имена кур, которых звали Феня и Маня, а петуха – Кукарешкин.
Однако новый котёнок не стал отзываться ни на имя Сардинкин, предложенное Маськиным, ни на имя Сметанкин, придуманное Шушуткой.
Он отзывался только на имя Финдус, данное ему Кашаткой. Дело в том, что Кашатка хотя и понимала, что Плюшевый Медведь купил котёнка для себя, всё-таки это животное очень полюбила, и однажды со вздохом сказала, что когда совсем подрастёт, то заведёт себе точно такого же кота и назовёт его Финдус, в честь котёнка из её любимых шведских сказок про Петсона.
Плюшевый Медведь подумал и заявил, что пусть Кашатка котёнка себе забирает и называет его Финдус уже сейчас. Во-первых, потому, что она уже подросла. А во-вторых, никогда не надо думать, что всё, что происходит сейчас – это несерьёзно и не насовсем, а вот когда-то потом будет настоящая счастливая жизнь. Те, кто так рассуждают, обычно и умирают, так и не начав жить.
Кашатка с радостью котёнка к себе приняла и задумалась над очередным уроком плюшевой философии.
Плюшевый Медведь же вовсе не расстроился, что он добровольно лишил себя индивидуального кота. Он решил любить всех Маськиных животных, считая их и своими, и таким образом недостатка в живности Плюшевый Медведь более не ощущал.
А котёнок Финдус всё равно оказался существом бандитского характера и был в дальнейшем известен в плюшевых кругах как кот-рецидивист по кличке Эль-Бандидо.
Глава 14
Похождения кота Эль-Бандидо
Итак, кот Эль-Бандидо прослыл в доме Маськина настоящим бандитом. Достаточно было одного взгляда на его мрачную, неприветливую рожицу, чтобы понять, что этот кот потерян для благопристойного общества.
Однако Кашатка не обращала на это никакого внимания, своего кота очень любила, подолгу муськалась с ним, легкомысленно сюсюкая и тряся его сардиноподобную тушку.
Нужно сказать, что к всеобщему удивлению Эль-Бандидо отвечал Кашатке взаимностью, потому что, видимо, воспринимал её не как свою «чувиху», к которым бандиты относятся немного хуже, чем к своим лошадям, однако несколько лучше, чем ко всему остальному человечеству, а как мать родную, к которой все рецидивисты питают сентиментальнейшую сыновью любовь, татуируя свою шкуру клятвой «Не забуду мать родную!».
Но за что Кашатка любила кота Эль-Бандидо? Вообще, почему юные девочки любят именно бандитских типов? Видимо, всё-таки за скороспелую решительность, самостоятельность, взрослость, которой не хватает нормальным их сверстникам в том же возрасте. Правда, потом эти столь привлекательные черты сильно блекнут, а то и вовсе мутнеют с течением времени, как и всякая другая фальшь. И остаётся только горстка жалко-страшненьких, потёртых стёклышек там, где раньше виделись россыпи брильянтов и свободы.
Влечение юных девочек к бандитам заложено в них на генетическом уровне ещё с тех времён, когда бандиты становились вожаками стаи, оставляя после себя длинную череду потомков: королей, императоров и падишахов. Теперь же, когда власть более или менее давно поделена между потомками бандитов, причём уже демократическим путём, новоявленные разбойники не в чести и более не являются привлекательными кандидатами для заведения от них потомства. Нынче эволюция общества отвернулась от бандитов и направила свои стальные глаза в сторону подлецов, чья выживаемость является неоспоримым преимуществом перед гибельной импульсивностью криминальных элементов.
Девочки! Любите подлецов, если вы желаете приспособиться к новому курсу эволюции. Однако если вам милее изменить ход естественного отбора, полюбите плюшевых медведей, и через несколько поколений наша уже весьма подленькая планета станет совершенно плюшевой!
Эль-Бандидо грозно рычал на других Маськиных котов, и когда Маськин раскладывал кошачью еду поровну в три фарфоровых мисочки, Эль-Бандидо набрасывался на корм в чужих мисках, а интеллигентный золотой кот Лисик и неуравновешенная кошка Бася теряли интерес к еде и грустно отходили в сторону, наблюдая, как их воинственный собрат сначала поглощает содержимое их тарелок и лишь потом переходит к своей.
В своё время золотой кот Лисик с трудом перенёс появление в доме кошки Баси и поклялся, что если в Маськином доме заведётся ещё хоть один кот, он выучит наконец французский язык и уедет в Париж, в институт Пастера, где ему давно уже предлагали должность руководителя кафедры котосинтеза – процесса лежания кота на солнце и ничегонеделанья, который, конечно, не имел практического применения, как фотосинтез, зато представлял огромный интерес для фундаментальной науки. Если по какой-то причине этот план не удался бы, кот Лисик собирался устроиться на ставку домашнего животного к другу ледяных полей и торосов эскимосу, который был чрезвычайно добрым человеком ввиду интенсивного употребления огненной воды.
И действительно, Лисик немедленно съехал на квартиру к хомяку Гамлету, где пытался на скорую лапу выучить французский. Но хомяк не оставил своих дурных привычек и по-прежнему волочился за мышами, от чего его квартира полнилась его детками – мышками-мутантками, от одного вида которых золотого кота прошибала мутационная диарея (это когда желание поесть немедленно мутирует в потребность бежать в туалет, без остановки на потребление пищи). Исхудав и находясь на грани изнеможения, кот Лисик купил на свои кошачьи сбережения билет в Париж, заняв у зажиточного хомяка немного денег на первое обустройство. Хомяк был рад тому, что его интеллигентный друг наконец собрался отчалить, потому что его измождённый вид и принадлежность к кошачьему роду серьёзно нервировали хомячьих любовниц, и личная жизнь хомяка Гамлета чуть было не пришла в запустение.
В Париже Луи Пастер встретил кота Лисика доброжелательно, но холодно, поскольку в связи с сокращениями фондов на фундаментальные исследования лабораторию котосинтеза пришлось переориентировать на пастеризацию маринованных огурцов. Золотой кот Лисик не обладал достаточными знаниями в этой области, и огурцов, по совести говоря, не любил. Он учтиво попрощался с Пастером и, посетив Собор Парижской Богоматери (Эйфелеву башню кот посещать не стал, так как считал это сооружение безвкусным и уродующим светлый лик Парижа) решил устроиться нищим на паперти и просить милостыню. Бедный кот неминуемо сдох бы от голода в городе, полном французов, не страдающих излишней щедростью и благорасположением к нищенствующим, если бы не письмо от Плюшевого Медведя, написанное для конспирации левой лапой, в котором сообщалось, что уже можно возвращаться, поскольку кот Эль-Бандидо, стянув у Маськина корыто и переделав его в пиратский фрегат, покинул Маськин дом и отправился в открытое море в неизвестном направлении.
