Статьи и стати
Встретилась как-то с Денисом Драгунским в кафе.
Какой он все-таки приятный, воспитанный человек!
Подарил мне свою книгу.
Подписал так:
«Дорогой Диляре, с любовью и восхищением ее статями и особенно рассказами».
Я зарделась: вот, человек со вкусом оценил мои стати.
Но выяснилось, что в слове «статями» подло закрался мягкий знак, поначалу незаметный.
То есть получается, Денис Викторович восхищается отнюдь не моими статями, а статьями.
Я приуныла.
Стала хохотать (чтобы не показать, что приуныла).
Вежливый Денис встрепенулся:
– Давайте впишу «статьями и статями».
Я твердо, честно, принципиально отказалась.
Мама же сказала:
– Ха! Если он так легко согласился вписать твои стати, то он и статьи написал просто так: русские интеллигенты всегда помогали убогим, сирым, жалели слабоумных, несчастных малых сих… Это подпись христианина, доброго человека, а ты уже тут хвост распустила!
Звонит как-то Борька Бергер, сумасшедший художник.
И говорит:
– Диля, ты в Бога веришь? (в полпятого утра).
– Ага! (говорю оптимистично).
– Понимаешь, без участия Бога ни один волос на твоей голове не зашевелится.
Я говорю:
– Так они у меня и так не шевелятся.
Борька говорит угрожающе:
– Ничё, сейчас зашевелятся…
(И рассказал страшную похабень.)
Какая-то тетка написала мне в Фейсбуке пренебрежительно, что я слово «типа» пишу как «типо» и что у меня сплошная, понимашь, безграмотность.
Я, конечно, ответила, что она стилизации не понимает: что, мол, у меня это – не мой язык, а как бы сочиненный, «собачий», стилизованный (называл же Зощенко язык своих персонажей «собачьим»).
Тут какой-то тип пишет, что, мол, что с меня взять, у меня на аватаре сиськи отвислые (так написано, правда, что ничего не поймешь, но вроде получается, что да, отвислые, и да, вроде как у меня).
Тетка ему отвечает, что, мол, нехорошо, не по-рыцарски, и что тип – хам и что какое ему дело до моих сисек.
А тип пишет, что это он не про меня, что от меня он, типо, в восторге, а как раз про тетку – что у нее отвислые.
Тут я пишу в свою очередь, что нехорошо, какое ему, типо, дело, у кого какие сиськи, и что он не джентльмен.
Получается, что мы с теткой защищаем сиськи друг друга.
Но при этом продолжаем собачиться на предмет моего языка.
Она пишет, что у нее красный диплом, а у меня идиотские опусы.
А тип продолжает орать, что сиськи какие-то не такие.
Тут я ее баню, тетку эту.
Удаляю ее.
А какой-то пожилой интеллигент пишет, что дело не в сиськах, а в хамстве со всех сторон.
А мама говорит, что сейчас делают пластику, если что. И тогда сыра-бора не будет.
– А ошибки и всякое такое, типа, ты поправь, сиськи поправлять тяжелее – наркоз и все такое.
В общем, брейк.
Сиськи на месте.
Всех в бан.
И пластику не надо делать.
Толику Вассерману посвящается
– Креста на тебе нет! (сказала мне консьержка Люба, уж не помню, по какому поводу).
– Дык я ж не Вассерман (ответила я легкомысленно).
– Эт хто? (спросила Люба). Еврей, штоле?
– Кавалер ордена трех крестов (говорю).
– Я ж говорю, евреи всегда протырятся.
Как стать миллионером, или об обидах
Один приятель-еврей высмеивает такие вещи. Я его спросила как-то: тебе чай густой или жидкий?
А он с притворным возмущением:
– Что за зоологический антисемитизм?
Вот и мои соотечественники-казахи часто обижаются.
Я как-то написала о дубляже фильма «Человек-амфибия» на казахский: там этот Ихтиандр говорит: «Мен – балык» (Я – рыба), ну, все тут хохотали, а казахи обиделись (правда, к счастью, не все).
Но как-то за меня обиделась русская женщина, мать подруги.
Я рассказала ей такую историю: мой приятель, большой остроумец, которому я рассказывала, что, мол, одна моя подруга-казашка, из интеллигентной семьи, как-то…
Он перебил:
– Точно из интеллигентной?
Я обиделась:
– По-твоему, казахи не могут быть интеллигентными?
А он говорит:
– Программа «Как стать миллионером». В студии Максим Галкин. Вопрос: «Могут ли казахи быть интеллигентными?»
Четыре варианта ответа: «Могут. Не могут. Могут, но не хотят. Хотят, но не могут».
Иван Пукин затрудняется ответить. Звонок другу. (Звонит Назарбаеву.)
Я так и покатилась.
Рассказала маме подруги.
А она (с обидой):
– Конечно, могут! Не смешно шутит твой друг, Диля!
Мама же говорит, глядя на меня:
– Конечно, не могут! Если по тебе судить.
Тут мне кто-то предложил получить автограф от Безрукова: в личной переписке в Фейсбуке.
Слово «автограф» написано вот так: афтограф.
Другой пользователь говорит, что, мол, рок-звезды ставили свои «афтографы» прямо на теле жаждущего фана.
Мама, конечно, тут как тут:
– На твоем обширном теле можно много поставить автографов. Ты ляг и лежи, а я объявление дам: пусть все приходят и ставят свои автографы. Чьи автографы ты хотела бы иметь на своем теле?
– Это надо список составить. А потом можно переделать и в вечные: тату сделать.
– Ну вот, я о том же. Пойдешь, к примеру сказать, в общественную баню: а у тебя на животе, на спине или на ляжке будет написано:
«Дорогой Диляре на вечную память». И подпись. Чья, к примеру?
– Не чья, а чьи: список я сегодня составлю. А вот смотри, мама, к примеру, я помру? И эти, которые моют усопших и гримируют их, они тогда зачитаются – не мыть будут, а читать, переворачивать меня и покатываться со смеху?
– Ты хочешь и после смерти повеселить народ?
– Ну да…
– Тогда завещай себя анатомическому театру: сорвешь урок анатомии в медвузе.
К предстоящему дню рождения мне прислали рекламную рассылку косметической фирмы: на конверте «Д-р Пьер Рико поздравляет вас с Днем рождения» (ну и всякое такое – замануха, чтобы я что-то купила у них).
Когда я приехала из командировки, мама торжественно вручила мне конверт со словами:
– Слава богу! Ты не говорила мне, что завела себе приятеля доктора Рико! Наверно, француз. Сразу видно, человек интеллигентный и внимательный! Надеюсь, он не понимает по-русски, а то прочтет твои матерные истории! Поздравляю! Совет да любовь!
– Мама, это фирма рассылает и предлагает еще и самой заплатить: такие у них «подарки».
– Понимаю, что ты не хочешь, чтобы тебе лезли в душу. Умолкаю. Но я очень рада за тебя! Я уже заранее его люблю, мистера Рико!
– Мама, ты че, решила меня на старости лет сбагрить?
– Нет, нет, нет! Я уйду в дом престарелых – чтобы у мистера Рико был свой кабинет.
– Да это не человек!
– Как? Ты уже успела с ним поругаться? Я так и знала! Я так и знала: ты не умеешь ни с кем ладить!
Мама посмотрела на картинку
НЕЗАМЕРЗ ЖИД
(продажа незамерзайки для машин, на этикетке – сокращенно) и говорит:
– И хорошо: если бы замерз, хуже было бы.
– Мама, это юмор.
– Хорош юмор: замерз бы, вы бы еще больше смеялись? Хороши…
– Мама, это про жидкость, а я вот возьму и щас напишу этот наш диалог!
– Не надо! Евреи обидятся!
– Так они сами это и выставили!
– Что? Жидкость эту? На продажу?
– Картинку!
– А кто продает жидкость? Антисемиты?
– Что у тебя с юмором?
– Они что, против Холокоста? (продолжает, не заметив моей реплики).
– Я тоже против Холокоста.
– Я хотела сказать, против его празднования.
– Я тоже, в общем-то, против.
– Это я вспомнила (говорит мама) заголовок в одной из наших газет: «Евреи празднуют Холокост».
– А русские – добавила ты, мама, – 7 ноября.
Объяснила маме, как могла, что такое БДСМ и 50 этих оттенков (не читала, не смотрела и не собираюсь, со слов очевидцев).
Мама говорит:
– Так это про будни милиции? Серая форма, пытки. Они еще любят к батарее привязывать. У нас как-то соседа в милиции привязали к батарее, и он…
– Нет, это о любовниках.
– Милиционерах? Милиционерах-пидарасах, как ты выражаешься?
– Нет, это интеллигентные любовники.
– Ты говоришь, что авторша всего этого около ста миллионов долларов за это получила?
– Ну да.
– Сто миллионов за отчет о том, как менты связали друг друга?
– Они не менты.
– Ну, значит, во второй части станут ментами.
– Ну да, приквел называется.
– Приквелов? Это фамилия начальника угрозыска? Да, я помню, ты как-то смотрела сериал «Мент в законе-2», там был какой-то Приквелов.
