Дали знать владельцу судна, и через сутки прилетела группа англичан. Они должны были сменить экипаж. Но англичане приехали не с пустыми руками. Они привезли с собой чемоданы оружия и сварщиков. Сварщики тут же заварили все иллюминаторы, закрыв их железными листами.
На мостки были выставлены листы с бойницами. На носу, корме установили пулеметы. Все это заняло два часа. Через два часа пустились в обратный путь. Прорвались без единого выстрела.
Вот такая война.
* * *
Правители во все времена пытались договориться с пиратами. Они охотно брали их на государственную службу. Царь Иван Грозный, взявший в 1559 году у шведов Нарву, тут же наладил торговлю с англичанами, к большой радости своих ближайших родственников шведов. Особенно ликовали шведские корсары. Грабеж английских купцов достиг астрономических пределов. Купцы пожаловались Грозному лично. Тот тут же нашел среди датских головорезов такого орла, как Карстен Роде. По договору с царем тот должен был грабить всех, кроме тех, кто сотрудничал с Московией. Налог на грабеж с Роде был положен весьма незначительный: самая лучшая пушка с захваченного корабля и десятина с награбленного.
Роде вышел в море на грузовом корабле. Он поставил на него пушки, снятые с русских крепостей. С командой в тридцать пять человек через две недели он нагнал в море шведский корабль. Шведы с одного залпа потопили его судно, но пока оно погружалось, Роде, непрерывно матерясь, пошел на абордаж и успел перескочить к ним на борт вместе со своими лиходеями. Шведы оторопели и сдались.
Роде быстро разбогател. Он душегубствовал так здорово, что скоро его эскадра уже насчитывала до тридцати хорошо вооруженных кораблей. Команды кораблей он набирал из поморов, очень злых в морском деле. Скоро Роде вышел из-под контроля царя и начал топить всех подряд – и поляков, и своих родичей датчан.
В 1570 году Грозный сдал Нарву назад шведам. Для Роде это был удар. Он был теперь отрезан от базы. Его быстренько загнали в Данию, а там ему припомнили все. Датский король арестовал бандита и посадил его в подвал своего замка. Потом Роде выпустили под домашний арест – то ли понадобились его знания, то ли он давал кому-то необходимые консультации – сие неизвестно, но кораблям его не подпускали и на пушечный выстрел.
* * *
Всюду теперь плакаты «Работаем только мы» и всюду грязь. Не та грязь, что в мыслях, нет. Я имею в виду грязь на улицах. Почему в этой стране грязь на улицах, когда все только и делают, что работают, я не знаю. Ну, работаете вы, ладно, но грязь-то почему? Нигде ее давно нет.
Я был в Финляндии – она, кстати, в таких же климатических условиях, я был в Швеции – нет там грязи, и ботинки вечером чисты, и стекла очков протирать не надо. А тут – не только ботинки, брюки, но и часть спины – все в грязи, а на глаза все время попадаются плакаты «Ну, мы же работаем!»
То есть грязь – это когда они работают?
А вот если перестать им работать, то, может, и грязь как-то сама куда-то денется, а то, как только «они работают» – так сразу и грязь? Как вы думаете?
Тут звонят в дверь, открываю – и за дверь, сразу же без подготовки: «Вы за кого пойдете голосовать?»
А в нашем парадном никогда не убирают и шприцы разовые везде валяются.
Я сам подбираю эти шприцы, но они на следующий день опять появляются.
«Что вы хотите узнать, простите?» – «Вы за кого пойдете голосовать?» – «Голосовать?» – «Да!» – «А это важно?» – «Конечно! Это же ваша гражданская позиция!»
Да нет, ребята! Моя гражданская позиция – это я шприцы по всему подъезду собираю и на помойку выношу. Вот это позиция.
Я еще и подметаю иногда все тут.
* * *
У подводников свой мир.
А тот мир, в котором живут все остальные люди, представляется нам миром несерьезным – страсти игрушечные, страхи нелепые.
Там, где живем мы, все натуральное. Там недоглядел – пожар, взрыв, вода. И все это понимают.
Тут мгновенно приходят в себя, сорвавшись с койки, пробегают по лодке сто метров, бросаются в люк, в переборочную дверь и успевают проскочить по сто человек в одну дырку за десять секунд.
Потому что иначе смерть. Так что все, что происходит на асфальте, – это курорт.
Это отдых, расслабление, где можно и пошалить.
Это у нас шалости такие. Я шалил, когда добывал в аэропорту самолеты.
Организовать двести человек двадцатишестилетнему парню с подводной лодки ничего не стоит.
Быстрое соображение. Подводники очень быстро соображают.
Опасность подстегивает. Мы просто думаем быстрее.
Я до сих пор ловлю себя на том, что человек еще со мной говорит, а я уже с первых слов его понял и знаю, что он сейчас скажет, и мне жутко хочется его прервать и сказать: «Все понятно, можно не продолжать. Вы хотели сказать это, это и это? Так это же можно сказать короче!»
Настоящий подводник найдет выход из любой ситуации. Просто у него такая жизнь.
* * *
Россия никогда не была готова к войне. Почему?
Из-за огромных просторов. Эти просторы поселяют в уме мысли о том, что то, что надо сделать сегодня, можно сделать и завтра; что не стоит торопиться; что все равно до горизонта сегодня не дойти.
И армия тут нужна большая.
А большой армией должны управлять большие люди, но они всегда были опасны, непредсказуемы, своенравны, честолюбивы. Поэтому во главе большой армии ставились люди мелкие, но управляемые.
В мирное время они еще могут организовать непрерывные строевые занятия на вверенной территории, но в военное время – увы!
В военное время большие люди доставались из тени и ставились на свое законное место. Вот только на это все нужно время, так что Россия вначале всегда пятится.
В основном до Урала.
А если на нее нападают со стороны хвоста, – то до сибирских непроходимых болот. Они ведь до сих пор непроходимы, так что, в общем-то, с этой стороны вопроса – со стороны непроходимости – к войне мы всегда готовы.
Заезжает к нам враг, а у нас нет дорог.
Сегодня армия – показатель экономического расцвета. Чем она профессиональнее и лучше экипирована, тем лучше у тебя экономика.
Правда, некоторые страны напрягаются так, что, кроме армии, у них ничего нет. Их боятся, но не сильно.
Их всегда можно блокировать. Для этого по периметру надо выставить наблюдательные посты. Чтоб обо всем знать заранее. Выставил – теперь жди и фиксируй любое движение на наблюдаемой территории.
И оценивай уровень подготовленности.
Не слова.
Не реляции.
А именно уровень подготовки.
Без этого уровня ракеты не взлетят – их погасят на старте; корабли и подводные лодки не выйдут в море – они уничтожатся прямо у пирса и перехватятся на выходе из своих баз; а самолеты – у этих всегда есть время подлета, за это время их встретят.
Так что готовиться к войне, по русским меркам, надо лет за двадцать, а не сразу, не вдруг.
Надо постепенно. Сначала охраняем только свои границы – самой современной техникой; потом – воды недалеко от этих границ; потом охватываем воздушное пространство над Арктикой; потом самолеты-разведчики поднимаются на такую высоту, что никто их там не видит; потом покрытие этих самолетов делает их невидимыми на любой высоте; потом небольшие подводные лодки – в учебных, конечно, целях – блокируют чужие порты; потом они их просто блокируют в качестве мирной боевой задачи; потом в мировой океан выходит эскадра надводных кораблей – для борьбы с мелким пиратством и охраны торговых путей; потом эта эскадра помогает некоторым странам, неспособным и слабым, бороться с пиратами в их водах; потом участие в локальных конфликтах в любом виде – миротворцы, консультанты, наемники.
И в то же время – самые современные разработки в военное дело. Небольшое количество, но высокое качество техники, готовой в любую минуту к серийному производству.
И все это на фоне непрерывной варки в общем котле военных кадров. Отбор, отбор, отбор людей.
Не чего попало хотя бы на время, а людей. Нужны Маннергеймы и Брусиловы. Они есть. Надо их только найти и выпестовать.
Вот примерно так и происходит подготовка к войне.
Если хочешь жить в мире.
* * *
Как только попадаешь за рубеж, понимаешь, что России не существует. Никто о ней не говорит, никому это не надо. В новостях по всем каналам – наводнение в Индонезии, воспоминания о драках в Париже, Иран, Ирак, Сирия, Палестина, Израиль, Южная Америка – о России ни слова. Просто заговор молчания какой-то.
Есть новости от Буша, есть новости от английской королевы.
Но вот заговорили про саммит по безопасности, и на экранах появился Путин. Ему позволили сказать одну фразу: «Ну кому это понравится!» – и дальше за него все сказал комментатор. Он сказал, что россияне возмущены размещением баз НАТО на территориях стран бывшего Варшавского договора и что наше возмущение можно понять. Потом еще говорили о том, что в нашу экономику западный капитал приходит, а вот нас в западную экономику не очень-то пускают, и еще чего-то, что я не очень понял по-английски.
