— Не выпить ли нам чаю? Сейчас приготовлю.
Пока Тамира занималась чаем, Дымов попробовал поговорить с дочерью и спросил ее о профессиональных успехах.
Лера сморщилась: какие успехи, будто не знаешь, как в наше время сложно пробиться!
— А в чем сложности? — поинтересовался Дымов.
— В том, что не имею надежной крыши и жирного спонсора, только и всего, — пожала плечами Лера.
Дымов удивился и почувствовал себя безнадежно отставшим от жизни.
— А разве талант не может компенсировать отсутствия вышеупомянутых факторов?
Лера взглянула на отца так, как будто он сморозил очевидную глупость.
— Это у тебя талант, па. А мне в сериалах сниматься.
Дымов не понял логики:
— А при чем здесь это?
— Очень даже при том. Сложно кем-то стать, если ты просто девочка с улицы. И вообще… Лучше бы помог мне взять яркий старт.
— Лера, да что же я могу?
— Па, вот ты как раз можешь. Было бы желание. Один звонок — и к твоей дочери отнесутся, по крайней мере, с чуть большим вниманием, чем к другим. Кроме того, если не ошибаюсь продюсер К. — твой давний приятель?
Дымов пожал плечами:
— Да, со Стасом мы знакомы, кажется, лет сто.
— И почему бы тебе в таком случае не попросить его составить протекцию единственной дочери?
— Но он не занимается кино в принципе. Его тема — музыкальные проекты!
— Ерунда! У него наверняка куча знакомых в кинокругах, позвонил бы знакомому режиссеру — и все дела! Кстати, как раз сейчас я должна пройти кастинг в…
Прозвучало название проекта.
— Мне бы хотелось играть в этом фильме, папа.
— А что тебе мешает прийти на кастинг на общих основаниях и попытаться получить роль без протекции? В конце концов, есть верное, абсолютно беспроигрышное средство для достижения любой цели.
— Ну и какое?
— Просто стать самой лучшей в своем деле. Тогда ты станешь гарантированно востребована.
По кислому выражению лица дочери Дымов понял, что его сентенции не произвели на нее впечатления.
— Ладно, давай замнем эту тему! — усмехнулась Лера. — Не хочешь помогать — не помогай. Сама справлюсь!
Дымов попробовал было объяснить, что она все неправильно поняла и он, разумеется, готов помогать и поддерживать…
Лера оборвала его на полуслове.
— Все, па, проехали!
Дымов окончательно смутился и, чтобы поддержать разговор, поинтересовался, что интересует Леру помимо кино.
— Модельный бизнес! — честно ответила Лера. — Было бы неплохо в него втиснуться. Кстати, па, тут вот какая штука… Видишь ли, мне нужны деньги.
Дымов смущенно пробормотал, что, конечно, разумеется, он все устроит (черт побери, надо было ему самому завести этот разговор, не доводить до того, что бедная девочка вынуждена была сама поднять эту тему!), а потом спросил, просто от неловкости:
— А зачем, на что?
А Лера возьми да и скажи простодушно правду. Вот, дескать, собираюсь исправить промах природы. Сантиметров на десять, а если повезет, и на все пятнадцать. И рассказала про идею насчет увеличения роста и работы в модельном бизнесе.
— Подожди, так тебе эти деньги на что нужны? На то, чтобы ноги переломать?
Лера терпеливо объяснила, что смысл не в том, чтобы кости переломать, а в том, чтобы получить в итоге длинные, красивые ноги. Будет рост побольше — будет и больше шансов ухватить куш. На длинных ногах, наивный папа, легче бежать к цели, разве не так?
Но отец не внял голосу разума. Разнервничался, закричал, что не готов давать деньги «на ноги». На обучение вот пожалуйста, на путешествия, даже на наряды — с радостью, но на подобную «глупость и блажь» — увольте!
— Бред какой! Лера, о чем ты думаешь?
Последовал невозмутимый ответ:
— О будущем!
— А твоя мать знает?
На это Лера серьезно сказала, что только не надо приплетать сюда «бедную, замотанную мать!».
Дымов схватился за голову. Ему было решительно непонятно, как человек, находясь в здравом уме, может добровольно желать переломать себе ноги. И главное, ради чего?
В гостиную вошла Тамира с подносом. Поставила на столик чашки с чаем, присела на диван рядом с Лерой.
— Лера, я не пойму, ты хочешь быть актрисой?
Дымову было не до чая.
— Ну, — снисходительно кивнула Лера.
— При чем же здесь ноги?
— Хорошие ноги еще никому не помешали!
— Господи, ну кому какое дело до того, какие ноги были у Сары Бернар или, скажем, Комиссаржевской? Просто они были актрисы божьей милостью — и всё!
— Между прочим, актерство вообще от лукавого, — усмехнулась Лера, — а божья милость тут совсем ни при чем.
И, ткнув пальцев в Тамиру, с чувством добавила:
— Не всем же так везет, как этой! Ей феи в масть кинули, такая дылда!
Тамира пожала плечами:
— Ну, с ростом повезло. Хотя не сказала бы, что это сделало меня счастливой.
— А про счастье никто и не говорит! — Лера затянулась сигаретой. — И потом, с тобой вообще другая история! Ты, как я поняла, просто попала в ловушку всяких глупых эмоций, проморгала лучшие годы, не воспользовавшись бонусами от природы. А могла бы…
Тамира промолчала.
Дымов с отчаянием воскликнул:
— Лера, подумай хотя бы о будущем!
— Именно о нем я и думаю!
— Потом эти переломанные кости будут болеть, кому ты будешь нужна лет в сорок с больными ногами?
— Я и так в сорок лет буду никому не нужна, — хихикнула Лера, отпив чай, — хоть с какими ногами. Пример — твои бывшие жены!
Дымов едва не застонал: ему стало беспощадно ясно, как он виноват перед дочерью.
— И вообще, па, чего ты беспокоишься? Надо же, тебя столько лет не было, и вдруг ты приезжаешь и начинаешь беспокоиться? Не надо. Лучше пей чай!
* * *
«А рыжая клевая, — подумала Лера, — очень даже ничего девка. Надо же, с такой товарной внешностью еще про высокие чувства рассуждает и, кажется, вполне искренне. Во папаша девушку нарыл — чистый клад!
Понятно, месяца не пройдет, как она станет моей мачехой. Выходит, я опять пролетела с наследством; ничего не поделаешь, придется зарабатывать самостоятельно. Таким образом, вопрос, спать или не спать с Т., решился сам собой. И не надо ля-ля про времена и нравы, ничего не поделаешь. Раз по чесноку не получается, придется решать проблемы иным способом.
Кстати, пора бы сматываться. Папаша на рыжую смотрит, как на шашлык из баранины. Взрослая дочь с кучей претензий ему сейчас явно некстати.
Не будь эгоисткой, Лера, отвали и дай отцу возможность устроить личную жизнь. Тем более что рыжая, стоит признать — очень выигрышный вариант личной жизни. Всяко лучше, чем тетя Ира. Короче, сейчас уйду, и пусть им будет счастье. Черт побери, выросла я, что ли, раз начинаю так думать? Надо же, стала заботиться о других… Вообще, с этим надо быть поосторожнее, не ровен час стану, как бабка. Долю разумного эгоизма все же надо оставить и в себе культивировать.
А с деньгами, хрен с ними, сама достану. Буду любить папашу бескорыстно. Ну что, пора прощаться. Надо попрощаться как можно более убедительно. Актриса ты или…»
— Пап, мне пора! Меня ждут!
Вроде ничего, получилось.
Ой, надо же, уговаривать начали оба. Батюшка, кажется, искренне опечалился, начал уверять, что мечтает встретить Новый год с дочерью…
И рыжая вставила свои пять копеек:
— Ну куда ты, до Нового года — двадцать минут! Все равно никуда не успеешь, а встречать Новый год на улице грустно.
— Ладно вам, — остановила их Лера, — не переживайте. Нам всем будет лучше, если я уйду (все-таки не удержалась, вставила шпильку). Правда, заметив вытянувшееся лицо отца, тут же смягчилась:
— Пап, мне правда надо идти. Меня ждут!
— Он? — догадался Дымов и просиял.
— Ага, — усмехнулась Лера. — Он.
— Тогда совсем другое дело! Давай встретимся на днях и ты нас познакомишь?
— Договорились!
Дымов неловко обнял дочь. В прощальном поцелуе сквозила неподдельная нежность.
Неловкая попытка сунуть дочери внушительную пачку купюр была пресечена ее решительным «Не надо».
— Лера, ты прости меня…
— Все нормально, па… Все нормально.
— Ты мне очень нужна.
— Я знаю. И ты мне.
…Она спускалась по лестнице в парадном, когда от стены вдруг отделилась чья-то тень. Настолько бесшумно, что Лера вздрогнула.
— Какого черта?
Тень беззлобно ответила мужским голосом:
— Чего сразу его поминать?
В тусклом освещении парадного перед Лерой возникло нечто черное и кожаное, с крыльями.
— Мама, — тихо сказала Лера и начала оседать по стене.
— Спокойно, без паники, — отозвалось существо. — Вы, может, подумали, что я инфернальная сущность?
— Папа, — вместо ответа позвала Лера дрожащим голосом.
— Да никакая я не сущность. Я просто тут живу. На третьем этаже. Коммунальная квартира, звонить три раза. Чего вы испугались?
