Светлана Багдерина - Как спасти царевну

После этого Горыныч, опробуя вновь обретенную мобильность, слетал на охоту и принес двух баранов, которых зажарили на вертелах и съели вчетвером[43] за мир и дружбу между двумя народами.

К окончанию трапезы до них, наконец, добрался проводник, высаженный вчера на самой удобной для обозрения предполагаемой битвы, но не самой удобной для спуска скале. Он доел остатки баранины, стараясь не показывать разочарования в том, что это – единственный из трофеев, доставшийся ему со всей экспедиции, и предложил за бесплатный проезд проводить их обратно до столицы. Путники согласились и, помахав на прощание Измеину (так звали их нового знакомого – Змея), легли на обратный курс.

Атланик-Сити – так Атланик-Сити.

Что теперь делать и где искать Змея, похитившего Серафиму, они не знали все равно.

Хотя, не исключено, что ни один из них даже никогда и не слышал этого слова.

«Посреди леса слева от кривой елки».

Долгое летнее путешествие в компании царевны Серафимы не прошло даром. В числе прочих полезных вещей она научила будущего супруга – сугубо городского жителя – разжигать огонь при любых обстоятельствах.

Мимоходом стараясь понять, включало ли заклинание Большого Полосатого Бума еще и остаточное явление в виде звона, или это просто его напуганные уши на всякий случай вопили о пощаде.

Предварительно не поджигая его.

Откуда только они взялись, ведь вроде минуту назад их тут и следа не было?!

Что, в конечном итоге, сделало ее только гуще.

Если бы совести хватило с таким образованием.

Не в последнюю очередь потому, что черепом и костями оно и было.

Стараясь наступать на сучки только ногой в валенке.

Вернее, его отсутствие.

Что и осуществил – с безошибочной точностью слепого ловца черных кошек на темном стадионе.

При этом следовало не забывать, что термин «малоизвестная книжка» и «мало известная Агафону Мельникову сыну книжка» были отнюдь не синонимичны.

И приготовился бы конспектировать, если было бы чем и на чём.

Попробовать которое никто так и не решился.

Потому что вспомнил, что это было единственное место, куда они не сунули свои носы накануне.

Обычно ассоциируемое с однополюсными магнитами.

Не доходя до приятеля расстояния еще в три вытянутых руки.

И это им удавалось.

Перед самым разбрасыванием своих творений, по всемирному закону подлости.

Мешка своего он из второй руки не выпускал даже сейчас.

Потому что про стены см. выше.

Обстоятельства, сопутствующие находке, он предпочел замолчать.

Слова «соврать» в его активном вокабуляре, как сказал бы чародей, не было.

В смысле, в – надцатый раз, как его родитель.

Или, по крайней мере, перед тем местом, где у нее располагался бы нос, если бы он у нее был.

Экипировщики армии Костея оригинальностью не страдали.

Если бы в такое время нашлась птица, захотевшая бы здесь полетать.

Или раннего завтрака?

Один голос «за», один «против» и один «воздержался».

У других людей там была бы шея.

Сам маляр – неуклюжее человекообразное существо, покрытое короткой коричневой шерстью и с лошадиной головой – упал за секунду до этого на голову одного из гвардейцев.

Разнообразием материалов дворец дедули не страдал.

Единственной части костюма сабрумайского крестьянина, мирившей его с кончиной своего школьного форменного балахона.

Приправа в любом блюде, даже если это хлеб с огурцами, была для него на первом месте, и в следующий раз он намеревался получить от еды удовольствие. В смысле, еще большее. Хотя и не был сейчас уверен, возможно ли это.

Оказалось, это было возможно!

На завтрак, кажется, ничего не осталось.

Когда встречный ветерок обдувал его затуманенные страхом мозги и у остальных чувств появлялась возможность проявить себя, вперед вылезала непрошенная, презираемая и ничтожная, как он сам, надежда.

Где еще в его царстве возьмешь умного человека?

Правда, приняв человеческий облик.

Чтобы хорошо было видно, как договаривались.

Не в силах, будучи приклеенной, трястись крупной.

Масдай от своей доли отказался.